По всей видимости, Тит выполнял еще и фун­кцию своеобразного психотерапевта. Вот что об этом написано в рукописи: «Привел к нему мужик жену свою, хворую тоской (депрессией). Сидела та баба ни жива ни мертва: на слова не отзыва­лась, на уговоры не откликалась. Велел тогда Тит мужику выйти на утренней заре в поле и прочи­тать такой заговор: „Встану я перекрестясь, вый­ду помолясь, не в закрытое окно, а в открытую дверь. Пойду в чистое поле. Навстречу мне Огонь и Полымя и буен Ветер. Встану и поклонюсь им низешенько и скажу так: гой еси Огонь и Полы­мя! Не палите зеленых лугов! Буен Ветер! Не раз­дувай полымя! А сослужите службу верную, ве­ликую: выньте из жены моей (имярек) тоску тос- кучую и сухоту плакучую, понесите ее через горы и боры — не потеряйте, через моря и реки — не утопите, а заройте ее глубоко на краях земли, что­бы не выползла она на Божий свет и не повади­лась опять грызть сердца человековы». И таких случаев описано немало.

«Шли к нему люди и денно и нощно и за помо­щью, и за добрым советом». Какие же советы давал деревенский знахарь? Первое, что приходит в го­лову, — рекомендации врачебного характера. Од­нако существует интересная запись следующего со­держания: «Издалека пришли к Титу мужики спро­сить, как справиться с тяглом (налогами). И он ска­зал им, чтобы уменьшили свои запашки». Казалось бы, что совет абсурден: сократить посевы — значит уменьшить урожаи. Какой в этом прок? Но, как оказалось, и смысл в этом совете был, и прок нема­лый. В те времена подати платили с «паханой зем­ли». Чтобы уменьшить поборы в казну, достаточ­но было лишь уменьшить свою запашку, и тогда сразу же снижался налог, а чтобы благосостояние общины осталось на прежнем уровне, можно было «подрабатывать» в других промыслах — охоте, ры­балке, бортничестве (на пасеках). Забавные позна­ния для крестьянина?! Никакая волхва не смогла бы его этой хитрости научить. Скорее всего, кто-то из пациентов поведал Титу, каким образом «укло­няется от налогов», а смекалистый знахарь запом­нил и воспользовался этой уловкой.

По свидетельству биографа, Тит неоднократно предсказывал будущее. Например, бездетной паре он предрек скорое рождение ребенка, а косой и ря­бой девке — удачное замужество. Каким образом ему удавалось приоткрывать завесу будущего? В рукописи есть описание «сеанса» его ясновиде­ния: «Брал за левую руку, смотрел в глаза, а потом „не своим голосом" говорил, что будет. Сам же ни­когда не помнил своих слов». Вот какому удиви­тельному искусству научила его жрица Велеса. Впрочем, предсказывал он не только при непосред­ственном контакте с вопрошающим. Предсказание несчастной судьбы знаменитой боярыни Феодосьи Прокопьевны Морозовой было сделано им, когда гордая барыня проезжала через деревню, в которой жил Тит. Вот как это описано: «Ночью, аки воры, придут за боярыней. Запрут в подвале на годы и годы. И оттуда только смерть ее вызволит». Но ни­кто ему не поверил. А как было поверить в то, что боярыня, выезжающая на прогулку в «богатом, изукрашенным муссией и серебром и аргамаками многими, каптане (крытой карете)», запряженном двенадцатью белыми (очень редкой для тех времен масти) конями, с «великолепными парчовыми чепьями» (подстилками под седло, поверх потника) и в сопровождении почти двухсот слуг, вдруг ока­жется в тюрьме? Однако из истории мы знаем, что произошло именно то, что предсказал Тит. Имен­но ночью ее арестовали, бросили в темницу, где она провела несколько лет и где скончалась — «угасла, как свечечка», по высказыванию ее сестры и по­други по несчастью княгини Урусовой (другие предсказания Тита судеб современников мы пред­ставим в отдельной главе).

Из вышеописанного видно, что Тит много и плодотворно трудился на благо людям. Но ведь прежде всего он был человеком, притом молодым мужчиной. Неужели его сердце оставалось равно­душным к чарам красавиц? Конечно же, нет. При­шла пора — и он влюбился.

Любовь и женитьба

Избранницей Тита стала дочь общинного ста­росты Улита. В деревне она считалась первой кра­савицей. «Черная коса до пояса, а глаза синие, как летние небеса. Румянец во всю щеку, кожа белее молока. Статная да полная — людям на загляде­нье» — вот так поэтично описывает ее биограф.

Наверняка отбою от женихов не было, да не «каж­дому она была по зубам». Дочь-красавица — жи­вой капитал в семье. Ее можно выгодно выдать замуж и тем упрочить материальное положение всего рода. А если девушка из богатой семьи, то и повысить социальный статус, например, из крес­тьян перейти в поповское или «служилое» (люди, состоящие на государственной службе) сословие. Улита как раз была из богатой семьи — отец ее был общинным старостой. Нужно заметить, что на эту должность выбирали крестьян зажиточных, «с крепким двором», ведь в случае неурожая или еще какой-нибудь напасти они материально отвечали за уплату налогов, то есть должны были иметь не­который капитал, чтобы подстраховать «мир». На­верняка отец Улиты мечтал выдать дочку не за бедного знахаря: «Думал он (отец Улиты) просва­тать ее за поповича или кузнеца (кузнецы очень ценились в деревнях)». Как же вышло, что он дал согласие на ее брак с Титом? Вот что по этому поводу говорится в рукописи: «Пришла Улита к Титу за лекарствами для матери — та мучилась болями в спине. Он дал ей и трав и кореньев. Научил, когда растирать больное место. А как ушла девка, потерял покой. Да и ей Тит глянул­ся». Можно предположить, что молодые люди ста­ли встречаться. И так как отцу эти встречи не нравились: «не раз ее вожжами от Тита отважи­вал», то виделись они тайком. Поскольку «запрет­ный плод» самый сладкий, то любовь между ними была такой, что «жить друг без друга стало им невмочь». Наверняка, как все мужчины во все времена, Тит предлагал решить проблему карди­нально: тайком венчаться или просто бежать. Но Улите такой выход из положения вряд ли мог понравиться, ведь тогда она лишилась бы прида­ного (выросшая в достатке деревенская девушка наверняка боялась нищеты), во всяком случае, вот что написано в рукописи: «Притворилась она тог­да больной. Есть-пить перестала, все лежала на лавке да слезы горькие проливала. А коли прихо­дилось выйти из избы, падала замертво на землю, словно слабосильная. Чтобы румянец ее хитрости не выдал, тайком пила кислый уксус и стала блед­ная, словно и вправду немочная». Чего только женщина ни придумает, чтобы быть с любимым: «и на ложь отважится, и здоровье отдаст». Види­мо, уловка Улиты возымела действие, потому что «вскорости обвенчались они и зажили своим до­мом ладно да дружно».

Судя по записям, это был самый счастливый период в жизни Тита: «Холил и лелеял он свою го­лубушку. Дня не бывало, чтобы чем-нибудь, пусть малой крохой, не одаривал. Бус, лент и платков у ней было как у боярыни, и каждый месяц ей новое платье справляли. А Улита и часу без мужа не мог­ла стерпеть, прибегала то пирожок принести, то рубаху поменять». Видимо, молодые получили в приданое дом в деревне (поскольку Улита куда-то бегала), а старую избу Тита стали использовать в качестве «больницы». Пишет безымянный биограф и о том, что, не бросая своей врачебной практики, молодожен стал рачительным хозяином: «Коровы у них на дворе были жирными да гладкими, у коз шерсть лоснилась, птицы разной не перечесть было. Даже пес цепной громче всех собак в деревне лаял». Улита тоже оказалась не просто любящей супру­гой и домовитой хозяйкой, но стала и помощницей мужу в его лекарской деятельности: «Пойдет в лес по грибы или по ягоды, завсегда корзину кореньев или трав насобирает. А когда не на дворе или не на огороде, травы целебные перебирала, сушила да по горшкам раскладывала». Идеальная пара, да и только!

Но не только одним согласием и ладным жи­тьем славилась молодая семья Ниловых. Особо в рукописи отмечаются доброта и щедрость суп­ругов. Приют и пищу находили у них все нищие странники, посещавшие деревню. И никому в го­степриимном доме не было отказа в помощи «ни в сытое время, ни в голодный год». Однако не все крестьяне испытывали симпатию к Ниловым. Кто-то затаил злобу еще с тех времен, когда ма­ленький пастушок указывал на скотокрадов, а кто-то не мог простить ему его странного дара и удачи, которую он снискал на почве знахарства. И в голодное время эта затаенная ненависть вып­леснулась на Тита. Об этом времени нужно рас­сказать поподробнее, поскольку перелом в жиз­ни Тита начался из-за мятежей, вспыхнувших тогда в России.