Сами же станут так горды, что возьмутся решать участь и каждого че­ловека, и всей страны. И будут па свое золото покупать новые законы. И нико­го чужого не пустят в свое собранье, где они правят суд и решают, какой поря­док навести в стране. И каждый человек будет считать себя и вольным и правым, но на самом деле будет их холопом крепостным. Тех же, кто всю истинную правду будет знать и поднимет голос против таких порядков, побьют, унич­тожат и заживо сожгут».

«Кабатчики станут верными слуга­ми толстосумов и нечистых на руку думских мужей. Народ станут они по­ить допьяна, и правда покажется ему кривдой, а кривда — правдой. И тогда (власти) будут с людьми делать то, что делают с овцой — и шерсть брать, и кожу, и мясо. И станет народ русский безмозглым стадом, на кое сбегутся хищ­ники и птицы злые, и сгонят в стадо их, чтобы к обрыву легче довести и одного стравить с другим».

О -«золотом веке человечества»

«Когда придет к концу третье ты­сячелетье, люди наконец откроют глаза. Вырвутся из плена своих голов и го­родов, смогут видеть с одного края зем­ли до другого и понимать друг друга без слов. Они поймут: ударив одного, боль причинишь тысяче. И станут они еди­ным телом, каждый из них — крохотной частью его.

И будут сердца биться радостно, потому что возникнет великое звание — Живой Человек. И тогда человек одоле­ет небо, создаст он звезды в большом и темном море, отправится в свой путь в блестящем корабле, как друг солнца, в страну небесную. И станет он господи­ном воды, построит города в морских пу­чинах, и не будет нехватки хлеба — море щедро гшщей одарит. Он будет жить во всех местах большого госу дарства, и все будет позволено ему, ибо более не будет ведом ему произвол».

«Люди научатся плыть под волнами, их тело обновится, и рыбами станут. Другие будут летать выше птиц и не будут падать, как камень, на землю. Они будут общаться друг с другом с любо­вью и всяко оказывать почет и уваже­ние. И откроется душа их для всех. И будут они делиться мечтами друг с дру­гом и помогать во всем. А жизнь челове­ческая станет такой долгой, какая была у пророков библейских — и тысячу, и две тысячи лет, и долее».

сПознает человек дух всех вещей: по - знает камень, воду и сущность всего живого. Проникнет он в тайны, храни­мые древнейшими богами, и станет рас­крывать он дверь за дверью в том лаби­ринте новой жизни. Он станет мощным и неукротимым творцом, словно могучий водопад. Он всех людей одарит знанием, а дети его и землю, и небо познают луч­ше, чем кто-то до них, и тело его най­дет совершенство, а дух объемлет вещи все и завладеет ими».

<Мужчина утратит безраздельное царство, а женщина станет госпожою будущих времен и станет матерью того тысячелетия».

«Имир будет истекать нежной сла­достью матери и познает истинную красоту и добро после дней, когда хозяй­ничал на земле дьявол. И плуг станет лег­ким, и хлеба будет вдосталь. И люди сно­ва будут любить и плодиться. И будут их мечты золотыми, и те мечты все воп­лотятся в жизнь».

Предсказания судеб современников

О женитьбе царя Алексея Михайловича Тишайшего

«Велик выбор у государя. 200 невест привезут ему изо всех копире Руси и из дальних стран. Да не жениться ему на любимой. Особинный друг царев насып­лет ей в вино зелье, чтобы тем самым по­казать ее порчу. Сам же приведет крес­тницу свою и станет государевым зя­тем».

«Особинный» друг царя — это его наставник Борис Иванович Морозов. Что же произошло на царских смотринах? По свидетельству дворцовых хроник, Алексею Михайловичу понравилась дочь бедного дворянина Евфимия Всеволожская. Ко­нечно, это не могло вызвать радости у сребролю­бивого и гордого фаворита (Морозова), ведь лю­бовь царя к жене могла лишить его того особого положения, которое он занимал при дворе. Есть версия, что он подсыпал Евфимии в вино какое-то зелье, отчего она прямо на смотринах упала в об­морок. Конечно, может быть, она потеряла созна­ние и от радости, что станет царицей, но поскольку «ее объявили падучей» и вместе со всей семьей от­правили в ссылку (чему сильно способствовал ко­варный боярин), стоит остановиться на первой вер­сии.

О Никоне

«Гордый монах прельстит царя тро­ном византийского императора. И тот поддастся, и во всем станет ему послу­шен, и разделит с ним и власть и правле­ние. И даст ему в опеку и жену свою, и детей. Монах же будет много неправды творить и делать. И застонут от него и малый, и старый, и богатый, и бедный.

Но пуще всех страдать Святой церкви. Пастырей он велит и истязать, и каз­нить, и всяко позорить. Так занесется, что самого царя осекать станет. Но со­шлет его государь со двора в стены оби­тели и не станет больше слушать. Тот и там будет бередить умы и творить смуту. И умрет, не увидав боле ни царя, ни Москвы, ни патриаршего престолу, — на простых стругах, среди смердов и * тягловых людей, без почестей и славы».

Патриарх Никон отличался жестокостью и не­терпимостью. Он захватил такую власть в стране, что стал именовать себя государем. Алексею Ми­хайловичу, естественно, это не понравилось. Вос­пользовавшись тем, что к нему поступало огром­ное количество -«челобитных против Никона», он отдалил патриарха от двора. Никон решил напу­гать царя и, «надев вериги, босой ушел из Моск­вы». Он надеялся, что государь -«опомнится и при­зовет его назад», но Алексей Михайлович этого не сделал. Никон так и остался жить в монастыре до конца жизни. И умер на струге (лодке), отправив­шись в последнее путешествие.

О судьбе царевича Федора (будущего царя Федора Алексеевича)

«Пережить ему и жену, и сына. Си­деть на троне честно. На двадцать лет не будет Руси бед от турка».

Когда в возрасте 46 лет скончался царь Алек­сей Михайлович, 14-летний Федор взошел на рос­сийский престол. Главной его заслугой является заключение на 20 лет мирного договора с Турцией. Его первая жена (из рода Грушецких) и малютка сын умерли за год до его смерти. Сам Федор Алек­сеевич прожил всего 20 лет.

О судьбе царевны Софьи

«Семь лет будет ее голос главным в Москве. Но друг заберет такую волю, что все отвернутся и покинут ее. Тех же, кто верен ей будет, предадут смер­ти. Друга вышлют из Москвы. Ей же век быть Христовой невестой».                 -

Действительно, Софья была регентшей семь лет (пока ее братья Иван и Петр были маленькими).

Друг — это Василий Голицын, в ведении которого находилось как внутреннее, так и внешнее правле­ние. Софья была так близка с князем, что ходили упорные слухи об их браке. Петр, опасавшийся по­кушения, сверг сестру. Стрельцов, оставшихся ей верными, казнили. Василия Голицына сослали в Сибирь, Софью заточили в монастырь.

Предсказания судьбы царевича Петра Алексеевича (будущего Петра I)

«Хоть царевич и меньший, а быть ему во всем первым. Быть ему и зодчим, и корабелом, и воином. Переменит он по­рядки на Руси, и хоть солоно придется многим, а будет то хорошо. Побьет он и шведа, и ляхов усмирит, и станет гро­зой всем державам иноземным. И будет у него две жены и четверо детей. И из тех чад только одно будет ему равным по делам державным.

На топких болотах поставит он себе столицу, и быть тому граду прекрасней всех городов в стране. И много гостей иноземных, и купцов, и бояр будут бить челом, чтобы жить в том граде и слу­жить государю верой и правдой. Просла­вить сему отроку Россию и сделать ее великой и могучей. Но нет худа без доб­ра и нет добра без худа — обагрит он руки свои родной кровью и лишит тем себя мужского потомства. Но Господь, видя его великие дела, не даст погибнуть начатому им и одарит дочь умом госу­дарственного мужа. Сам же царь умрет от желтой лихорадки, но предсмертны­ми муками все свои грехи искупит».

Все предугадал Тит: и поражение сильнейшей в те времена шведской армии, и более мелкие вой­ны («усмирения») России с другими народами. Увидел он и будущий Санкт-Петербург — во всей его красе и славе. У Петра действительно было две жены: нелюбимая им Евдокия Лопухина и «нена­глядная портомоя» Марта Скавронская, крещенная Екатериной Алексеевной. От Евдокии у Петра был сын Алексей, который был недоволен прогрессив­ной деятельностью отца и вступил в сговор с оппо­зицией бояр. Петр долго уговаривал сына переме­нить поведение, но тот упорствовал. В результате Тайный совет, доказал его вину в покушении на Петра и приговорил к казни — так Петр «обагрил руки родной кровью».