Так, в ходе последнего кровавого бесчинства военачальники северян уничтожили практически всех возможных продолжателей рода Уаскара. Затем Уаскар оказался принужден начать долгий путь в северном направлении, чтобы встретиться лицом к лицу со своим братом.
Между тем Атауальпа направился из Кито на юг, в город Кахамарку, находившийся на севере современного Перу, примерно в шести сотнях миль к северу от Куско. Там он стал ожидать известий о результате атаки его военачальников на столицу. У инков существовала очень искусная система передачи сообщений, и в донесении всех перипетий последней битвы должно было быть задействовано более трехсот гонцов часки. Для того чтобы новость достигла адресата, требовалось по меньшей мере дней пять.
Хотя внимание Атауальпы и было сконцентрировано на неиссякаемом потоке победных реляций, направляемых его военачальниками, он уже стал вплотную заниматься подготовкой к своей предстоящей коронации, которая должна была состояться в Куско, городе его юности. Там Атауальпа возглавил бы массовые празднества: шествия, пиршества, ритуальные жертвоприношения, разгульные попойки и, наконец, сам величественный церемониал коронации. Затем по идее должны были последовать десятилетия ничем не прерываемого и не омрачаемого правления Атауальпы.
Но было еще одно небольшое дело, которому Атауальпа должен был уделить внимание, прежде чем начать свой триумфальный поход на юг. Часки сообщали о небольшом отряде чужеземцев, довольно странных на вид, которые вот уже несколько месяцев пробираются через Анды — в направлении нынешнего местопребывания Атауальпы. Некоторые из чужеземцев ехали верхом на огромных животных, которых инки даже не могли обозначить никаким словом, поскольку никогда их до тех пор не видели. У чужестранцев была густая растительность на лице. Они имели при себе палки, из которых исходили громоподобные раскаты и клубы дыма. Хотя количество чужестранцев было невелико — кипу гонцов указывали, что их было 168, — они вели себя дерзко и крайне непочтительно: они уже подвергли пыткам и убили несколько местных вождей. Но вместо того чтобы сразу же распорядиться об уничтожении чужеземцев, Атауальпа решил позволить им пройти еще некоторое расстояние. Находясь под защитой своей армии, Атауальпа мог позволить себе удовлетворить свое любопытство и посмотреть на этих странных людей и на их еще более странных животных.
Это был ноябрь 1532 г., в Южном полушарии в этот период года начинался переход к лету. Дожидаясь главной победной реляции из Куско, Атауальпа, вне всякого сомнения, должен был на какое-то время задуматься об этом странном вторжении с запада. Кто были эти люди? Как они могли осмелиться вторгнуться в империю, если его армия могла в один миг сокрушить их? Выслушивая последнее сообщение о храбрых, но явно глупых посягателях на его территорию, а также намного более интересные ежедневные новости, поступающие с юга, Атауальпа поднял позолоченный череп своего бывшего врага, Атока, отпил из него, после чего вплотную занялся более насущными делами.
4. КОГДА СТАЛКИВАЮТСЯ ИМПЕРИИ
«Со своей стороны мы не будем демонстрировать вам благовидные предлоги касательно того, что у нас есть права на свою империю, поскольку мы низвергли мидян, или объяснять наше нынешнее нападение на вас тем злом, которое вы нам причинили, и пускаться в связи с этим в длинные разглагольствования, которым все равно нет особой веры. Вы, так же как и мы, знаете, что право — это вопрос, дискутируемый между равными по силе и могуществу, ибо сильные делают то, что они могут, слабые же претерпевают то, что должны».
Фукидид, «История Пелопоннесской войны», V в. до н. э.
Находясь среди руин Тумбеса, Писарро узнал об общей ситуации в целом. Ему сообщили, что он находится на окраине империи, на территории которой имела место война между двумя братьями королевской крови. Тумбес лежал в руинах, поскольку его жители — не этнические инки, а подданные существовавшей ранее империи Чиму, завоеванной последними, — встали на сторону одного из братьев, Уаскара. Город был атакован и сметен до основания армией брата Уаскара, Атауальпы, который теперь находился в горах, примерно в двух сотнях миль к юго-востоку.
Страшные известия о междоусобной войне, болезнях и опустошениях могли только подстегнуть конкистадоров. За двенадцать лет до этого в Мексике Эрнан Кортес с успехом сыграл на внутренних политических противоречиях для того, чтобы сокрушить мощную Ацтекскую империю. Едва успело завершиться то завоевание, как Писарро прибыл на землю инков к тлеющим очагам полномасштабной гражданской войны. Он, несомненно, хорошо осознавал, что может с равным успехом присоединиться как к той, так и к другой стороне — с тем чтобы в итоге обе их уничтожить. Но сначала он должен войти с одной из сторон в контакт.
Писарро и его люди стали первым отрядом европейцев, совершившим восхождение в Анды, горную цепь, протянувшуюся в длину более чем на 4000 миль и имеющую несколько пиков высотой более 20 000 футов. [24]Пробираясь по горной инкской тропе, в одном городе испанцы обнаружили огромное количество погибших людей, подвешенных за ноги. Это были жители селения, выразившего приверженность режиму Уаскара и в отместку уничтоженного его братом. Получив известие, что Атауальпа знает об их местонахождении, и желая выведать, какие силы он может выставить против них, испанцы захватили в плен туземца, располагавшего, как они думали, нужными сведениями, и, поскольку он оказался не слишком разговорчив, подвергли его допросу с пристрастием. В результате тот поведал, что Атауальпа ожидал испанцев с недобрыми намерениями. Он был готов подвергнуть иноземцев смертной казни.
Встревоженные, однако так окончательно и не решившие, верить этому человеку или нет, конкистадоры продолжали свое восхождение в горы. Ночью «они отдыхали в привезенных с собой хлопковых шатрах. Испанцы разводили костры, чтобы спастись от сильного холода. В какой-то степени их защищал от стужи низкорослый ковыль. В этих местах вода была такой холодной, что ее нельзя было пить, не подогрев».
Испанцев было 168 человек: 106 человек шли пешими и 62 конкистадора ехали верхом. Они не знали, сколько человек находилось под командованием Атауальпы. Но туземцы, которых они допросили, рассказали, что Атауальпа имел под своим началом большую армию. Писарро к этому времени исполнилось пятьдесят четыре года. Его сопровождали четверо его сводных братьев: тридцатиоднолетний Эрнан, который был одним из его главных военачальников, двадцатиоднолетний Хуан, двадцатилетний брат Гонсало и девятнадцатилетний брат по линии матери Франсиско Мартин. До этого ни один из его сводных братьев не имел опыта покорения туземных народов.
Впереди отряда на своем красивом коне гарцевал один из новоприбывших, Эрнан де Сото, будущий исследователь Флориды и первооткрыватель реки Миссисипи. Фатоватый тридцатидвухлетний Сото прибыл на своем корабле незадолго до отбытия Писарро из Тумбеса. Он привез с собой тщательно отобранных людей, и Писарро немедленно сделал его военачальником.
Также за Писарро следовала группа деятельных предпринимателей — хорошо вооруженных, вложивших свой капитал и потому рассчитывающих на пропорциональный куш в будущей добыче. Кроме того, в обозе было несколько черных рабов, дюжина нотариусов, четверо из которых позднее оставили свой отчет об этой экспедиции, монах-доминиканец, несколько мориск (женщин из рода крещеных мавров, обычно занимавших низшее, рабское положение в обществе), несколько рабов-туземцев из Никарагуа и некоторое число торговцев. Последние не горели желанием участвовать в сражениях, они хотели лишь продать свои товары конкистадорам в кредит, надеясь получить в дальнейшем вознаграждение в виде обнаруженного золота. Эти торговцы, очевидно, полагались на старую испанскую пословицу «Денежка к денежке», надеясь в итоге обрести большой прибыток с вложенной ими денежной суммы.
