Ваш покорный слуга, выполнив подобную же по характеру задачу, не столь, однако, внушительную, может лишь просить о том же самом.

Ким Маккуарри

Марина дель Рей, Калифорния

10 сентября 2006 года

24 июля, 1911 г.

Сухопарый тридцатипятилетний американский исследователь Хирам Бингхем совершил достаточно непростое восхождение по крутому восточному склону Анд, следуя за своим проводником-крестьянином. Бингхем решил сделать небольшую передышку; он снял свою широкополую фетровую шляпу и вытер пот со лба. Карраско, сержант перуанской армии, вскоре вскарабкался вслед за ними по той же тропе; его темная военная форма с блестящими медными пуговицами и шляпа сильно пропотели, и он приостановился, нагнувшись вперед и положив руки на колени, с тем чтобы восстановить дыхание. Бингхем был наслышан о том, что в этом направлении на большой высоте, примерно на уровне облаков, находятся остатки древних построек инков, но также он знал, что слухи о руинах в этом малоисследованном регионе юго-восточной части Перу распространены столь же широко, сколь и стаи маленьких зеленых попугаев, постоянно кружащих в этих местах и издающих в полете хриплые крики. Однако Бингхем был вполне уверен в том, что никакого затерянного города инков в этом направлении нет. Он даже не позаботился о том, чтобы захватить с собой ленч, рассчитывая совершить быстрое восхождение — из долины на вершину горы, осмотреть ее на предмет возможного нахождения там руин и затем, не мешкая, вернуться назад. Когда долговязый, коротко остриженный американец вновь последовал за своим проводником вверх по тропе, он не мог себе даже представить, что всего лишь через несколько часов он сделает одно из самых впечатляющих археологических открытий в истории.

Задрав голову, путешественники увидели, что до искомой вершины хребта еще с тысячу футов [4], — она едва виднелась за отвесными склонами, фестончато украшенными разнообразной влажной растительностью. Несущиеся облака то скрывали, то приоткрывали покрытый густым лесом пик. Листва блестела, омытая недавно прошедшим дождем, время от времени туман окутывал мужчин. Вдоль круто забиравшей тропы яркими пятнами фиолетового, желтого и охряного цвета проступали орхидеи. В течение нескольких секунд путешественники могли наблюдать крошечную колибри, полет которой представлял собой флуоресцентное мерцание бирюзового и голубого цветов — проблески мечущихся движений над цветочным кустом, и птичка исчезла. Всего получасом ранее они обошли стороной гадюку — ее голова была раздавлена камнем. Местные крестьяне убили? Посмотрев, проводник лишь пожал плечами.

Доцент Бингхем, преподававший на кафедре латиноамериканской истории и географии в Йельском университете, провел рукой по обмотке — обе его ноги от щиколоток до колен были обернуты плотной тканью. Бингхем, очевидно, думал, что это может защитить его от укуса змеи. Сержант перуанской армии Карраско, прикрепленный к этой экспедиции, расстегнул верхние пуговицы своей формы. Проводник Мельчор Артеага, с видимой усталостью сопровождавший их, был крестьянином, живущим в маленьком доме в долине, в 1000 футов вниз по склону от того места, где они сейчас находились. Именно он поведал Бингхему и Карраско о том, что на вершине высокого горного хребта можно отыскать инкские руины. На Артеаге были длинные штаны и старая куртка. Это был широкоскулый человек с темными волосами и орлиным взглядом, унаследованным от своих предков, живших в империи инков. У Артеаги заметно выдавалась левая щека, под ней он держал комок из листьев коки: это было легкое наркотическое и обезболивающее средство, в свое время его знали только в империи инков. Артеага говорил по-испански, но гораздо лучше владел кечуа, древним языком инков. Бингхем говорил по-испански с сильным акцентом и совершенно не знал кечуа; сержант Карраско владел обоими языками.

«Пикчу», — произнес Артеага, когда Бингхем и Карраско впервые посетили его за день до описываемых событий. Слова, артикулированные через плотную кашицу из листьев коки, было весьма непросто разобрать. «Чу Пикчу» — что-то подобное прозвучало во второй раз. Наконец низкорослый крестьянин уверенно схватил американца за руку и, показывая на высящийся над ними массивный пик, сравнительно внятно произнес: «Мачу-Пикчу». На языке кечуа это означало «старая вершина». Артеага искоса посмотрел в темно-карие глаза американского исследователя, затем повернулся к горе: «Высоко в облаках, на Мачу-Пикчу, именно там вы найдете руины».

За новый серебряный американский доллар Артеага согласился проводить Бингхема к самой вершине. Поднявшись уже достаточно высоко по склону горы, трое путешественников бросили взгляд назад, на долину, — там, вдали под ними, шумела река Урубамба. На отдельных участках своего течения — там, где были стремнины — река бурлила и пенилась, становясь кипенно-белой, в других местах была спокойной, и вода приобретала чистый бирюзовый оттенок. Начало Урубамба брала в андских ледниках. Постепенно течение реки становилось более плавным, она разворачивалась в сторону Амазонки, тянувшейся вдоль всего континента в восточном направлении на протяжении еще 3000 миль. В 100 милях к западу находился высокогорный город Куско, древняя столица инков, — «пуп», или центр их империи, некогда растянувшейся на 2500 миль.

Примерно за 400 лет до описываемых событий инки в короткое время покинули Куско после того, как испанцы убили их императора и посадили на трон марионеточного правителя. Затем значительное их число спустилось по восточным склонам Анд, и они основали новую столицу в дикой и почти не заселенной Антисуйю — самой непроходимой, сплошь покрытой джунглями области их империи. Инки назвали свою новую столицу «Вилькабамба», и на протяжении следующих четырех десятилетий она являлась центром ожесточенной повстанческой войны, которую индейцы вели против испанцев. В Вилькабамбе инкские бойцы освоили верховую езду на захваченных у испанцев лошадях, научились стрелять из их мушкетов; зачастую они дрались бок о бок со своими амазонскими союзниками, которые имели в своем распоряжении смертоносные луки и стрелы. Когда Бингхем в первый раз совершил короткую поездку по Перу, ему поведали удивительную историю о малоизвестном мятежном королевстве инков, и Бингхема поразило то, что никто, по видимости, не знал, что же стало со столицей этого королевства. Год спустя Бингхем возвратился в Перу, надеясь, что именно он станет тем человеком, который отыщет ее.

Находясь за несколько тысяч миль от своего дома в Коннектикуте, на скрывавшейся в облаках вершине горного хребта, Бингхем не мог не задать себе вопроса: не выльется ли этот его подъем в погоню за несбыточным? Двое из его компаньонов по экспедиции, американцы Гарри Фут и Уильям Эрвинг, остались в лагере в долине, рассудив, что Бингхему лучше будет одному отправиться на поиски руин. Они, должно быть, считали, что слухи о руинах скорее всего лишь слухи. Но они также хорошо знали, что какими бы уставшими они ни были, Бингхем никогда не проявит и малейшего признака усталости. Бингхем был не только руководителем этой экспедиции, он разработал ее план, отобрал семь ее будущих членов и обеспечил ее финансирование, а это было далеко не простым делом. Средства, позволившие Бингхему отправиться на поиски затерянного города инков, он получил в результате продажи последней своей унаследованной недвижимости на Гавайях. Также он получил аванс за ряд будущих статей для журнала «Харпер базар», которые должен был написать по своем возвращении, кроме того, ему предоставили в дар денежные средства три американские компании: «Юнайтед фрут компани», «Винчестер армз компани» и «Грас энд компани». Хотя Бингхем был женат на наследнице состояния дома Тиффани [5], сам он не имел денег, — у него их не было практически никогда на протяжении всей его жизни.