Ли быстро произвел калькуляцию: 250 книг по цене 250 долларов за экземпляр — общая сумма составляла более чем 60 000 долларов. «Так много за то, что не содержит в себе никаких финансовых вложений», — сказал он, покачав головой. Конечно, должны были наличествовать карты и чертежи инкских строений, которых до сих пор не было в печати, потому что это Ли составил их, но до сих пор не опубликовал. Издание книги было намечено на июнь 1985 г., тот самый месяц, к которому Савой просил Ли предоставить свою рукопись для включения ее в «новую книгу» Савоя, — Ли понял, что это был своего рода контрольный выстрел, гарантировавший, что Ли не сможет опубликовать свои материалы до того, как это сделает Савой. Позднее Ли писал:
«Не надо было быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что материал, который он просил меня представить к 1 июня должен был прийти слишком поздно, чтобы быть включенным в 250-долларовую книгу. Савой получил от меня все, что ему было нужно, еще в ноябре, когда я самым глупым образом оставил ему свои схемы. Я торопливо направился к своему текстовому процессору. К концу марта рукопись была завершена, она была написана в беглом стиле, я решил самостоятельно опубликовать ее под заглавием „Манко в шести частях: путешествия среди инков“. Я включил туда все карты и схемы, которые мы оставили Савою, и зарегистрировал копирайт в Библиотеке Конгресса. Испытывая довольно лирическое ощущение свершившегося правосудия, я направил экземпляр конечной продукции Савою в День дурака, 1 апреля 1985 г., с прилагавшимся письмом, в котором я предлагал ему дать мне знать, если он захочет использовать какую-то часть материалов в своей новой книге… [В самом конце] мой комментарий был таков: „Вы с самого начала сказали, что мне не следует „доверять никому“, — я полагаю, что вы действительно имели в виду, что доверять не следует никому“».
Савой так и не ответил на это письмо, а книга о его «новых открытиях» в области Вилькабамба так никогда и не увидела свет.
И Джин Савой, и Винсент Ли надеялись отыскать артефакты, которые бы имели доподлинное отношение к цивилизации Вилькабамбы. Было очевидно, что Хирам Бингхем, настаивавший на том, что именно Мачу-Пикчу являл собой остатки древней Вилькабамбы, ошибался. Теперь же, когда местоположение доподлинной Вилькабамбы было обнаружено, резонно вставал другой вопрос: если Мачу-Пикчу не был Вилькабамбой, то чем тогда вообще являлось это место? Рабочие в рамках своей трудовой повинности мита трудились над прокладкой дорог, соединявших Мачу-Пикчу со столицей Куско, а также с такими центрами страны, как Оллантайтамбо, Писак, Виткос и Вилькабамба. Также строились большие террасы сельскохозяйственного назначения с целью обеспечения едой будущих обитателей цитадели, а также для ритуальных жертвоприношений. Результатом явилось превращение крутых, покрытых лесами горных склонов в плоские, ступенчато идущие террасы, на которых выращивалась преимущественно кукуруза.
Когда Мачу-Пикчу был наконец достроен в 1450-е гг., первый правитель вновь созданной Инкской империи, Пачакути, прибыл туда со своей свитой. К приезду императора цитадель была должным образом обставлена, был подведен водопровод, привезена провизия.
Так же как и в Куско, значительное число каменных зданий было выстроено в имперском стиле, который был по душе Пачакути.
ЭПИЛОГ: МАЧУ-ПИКЧУ, ВИЛЬКАБАМБА И ПОИСКИ ЗАТЕРЯННЫХ ГОРОДОВ АНД
«Если вы возьмете карту области Вилькабамба и воткнете флажки во все те участки, что соответствуют значимым инкским городам и фортам, то вы увидите, что на карте образуется пробел, границы которого тянутся вдоль реки Апуримак, начиная от Чоккекирау. В эту область ведут две инкские дороги, и следует заметить, что инки не проложили бы их, если бы они вели в никуда. В этом месте должен был бы находиться еще какой-то каменный город, но тут мы остаемся в области догадок. Я полагаю, это одна из причин, почему мы все продолжаем возвращаться сюда».
Винсент Ли, 2005
Для того чтобы осознать истоки сопоставления Вилькабамбы и Мачу-Пикчу, следует вернуться к тем временам, когда эти города были построены: предположительно к середине XV в. [62]В начале этого века этническая группа инков жила в маленьком королевстве, расположенном в долине Куско, — это было одно из множества мелких королевств, рассредоточенных по всему пространству Анд и тихоокеанского побережья. Инки рассказали испанцам, что их привел туда древний инкский повелитель по имени Виракоча Инка. Когда могущественное королевство Чанка повело свою армию против инкского королевства, Виракоча бежал, оставив на троне своего взрослого сына, Куси Юпанки. Последний собрал армию и каким-то чудесным образом разбил войска захватчиков. Затем Куси Юпанки низложил своего отца, устроил свою собственную коронацию и поменял свое имя на Пачакути — в переводе с языка кечуа это означает «сотрясатель земли», или «тот, кто переворачивает мир вверх дном». Это имя оказалось пророческим: Пачакути вскоре революционизировал весь андский мир.
Согласно инкской изустной истории, Пачакути в период своей молодости имел глубокий религиозный опыт, своего рода небесное откровение, когда ему открылась его собственная сакральная природа. Священник-иезуит Бернабе Кобо писал:
«Об этом Инке [Пачакути] рассказывали, что еще до того, как он стал королем, он однажды пошел к своему отцу Виракоче, жившему в… 5 лье от Куско, и, когда он достиг источника Сусурпукиу, прямо перед ним упала дощечка из горного хрусталя; на этой дощечке появилось изображение индейца: на голове у него было льяуто, инкский головной убор; от его головы исходили три ярких луча наподобие солнечных; вокруг его рук — у плечевых суставов — обвились змеи… и некое подобие змеи протянулось вдоль его спины. Увидев это, Пачакути охватил такой ужас, что он хотел бежать, но находившийся в источнике образ сказал ему: „Подойди сюда, сын мой; не бойся — ведь я твой отец-солнце; мне известно, что ты покоришь себе многие народы, и ты будешь чтить меня и помнить меня в своих жертвоприношениях“; и по произнесении этих слов видение исчезло, но хрустальная дощечка осталась в источнике. Инка взял дощечку и оставил ее при себе; известно, что после этого она служила ему в качестве зеркала, в котором он видел все, что только мог пожелать. И когда Пачакути стал королем, он заимел статую солнца — именно этот образ он увидел в горном хрустале в источнике. Пачакути выстроил храм Солнца, назвав его Кориканча, — он ослеплял своей роскошью и великолепием, а до того на месте храма находилось маленькое неказистое строение. Ко всему этому по указу Пачакути во всех покоренных землях начали возводиться помпезные храмы, посвященные солнцу. Пачакути одаривал их большими денежными суммами, всем своим подданным он повелел почитать солнце».
Став королем, Пачакути сразу же приступил к перестройке обозримого мира в соответствии с открывшимся ему видением, и начал он с города Куско. Здесь он начал реализовывать свой грандиозный план по реструктуризации архитектурного облика города: старые здания сносились, прокладывались новые бульвары, было возведено множество дворцов и храмов. Все эти здания были выстроены в новом стиле, — позднее его стали называть имперским, — камни были вытесаны и уложены с таким тщанием, что подобный уровень мастерства принес этому уголку большую славу.
Далеко еще не удовлетворивший своих амбиций разгромом Чанка, честолюбивый молодой король вскоре повел свою армию в близлежащую долину Юкай (Вильканоту) и покорил там две этнические группы: куйос и тамбос. Для того чтобы отметить две эти победы, Пачакути приказал основать одно королевское поместье, названное потом Писак, на территории племени куйос, а второе — на территории завоеванных тамбос, в местечке Оллантайтамбо.
