Уже к вечеру, когда накал битвы достиг своего апогея, пошел дождь, самый настоящий весенний ливень, который продолжался несколько часов подряд. Природа-мать развела людей и прекратила битву, и продолжилась она уже только на следующий день.

В ту ночь герцог Штангордский сидел в своей палатке и со страхом, сковавшим его сердце, подсчитывал потери всего только одного дня яростного сражения. С утра, в его распоряжении было пятьдесят тысяч воинов, и еще тридцать были раскиданы по всей оборонительной линии. К ночи, в его распоряжении осталось только двадцать тысяч готовых продолжать бой воинов и, чтобы вступить в завтрашний бой, ему требовалось оголить укрепрайоны и срочно стянуть к месту вражеского прорыва бойцов с других участков. Было дело, он чуть не проявил слабость, за малым не поддался панике, но все же смог перебороть себя, принял верное решение и уже к утру получил еще десять тысяч солдат из оборонительных линий, а на подходе было еще столько же.

Не в пример своему противнику, мелех Хаим провел ночь хорошо, так как устроил пир в честь славной победы. Пусть, полностью полегли на поле боя горцы, пусть, двадцать тысяч степняков удобрили своими телами штангордскую землю, все это не слишком важно. У него, величайшего военного гения, было еще шестьдесят семь тысяч воинов и плацдарм на вражеской земле, а оттого, он был полон оптимизма, верил в свою счастливую звезду и скорую завтрашнюю победу, которая откроет ему проход во внутренние районы герцогства. Тем более, что жрецы Ягве, так же как и служители Белгора, не участвовавшие в этот день в битве, заверили его, что завтра окажут его войскам магическую поддержку.

Впрочем, хорошее настроение мелеха продержалось только первую половину ночи, так как после полуночи его ставка была атакована воинами полковника Штенгеля и графа Интара, к которым присоединились около сорока одноразовых магов-смертников во главе с достопочтенным Фриге Ноймом. Рейдеров было немного, всего восемь сотен бойцов, но действовали они настолько лихо и дерзко, что смогли своим внезапным нападением переломить весь ход войны и на какое-то время отсрочить поражение герцогства Штангордского. Кто они были по жизни? В большинстве своем, бывшие воры, разбойники, авантюристы, неудачливые наемники, грабители и насильники, пираты и мошенники, которых вела жажда наживы, манили богатства ставки мелеха, но от этого сражались они не хуже, чем воины регулярной армии, а может быть, что и лучше. Опять же, хорошим дополнением к ним были фанатики Фриге Нойма, как правило, потерявшие на войне родственников люди, обученные двум-трем особо смертельным магическим приемам, выставившие перед собой напоенные силой бога Белгора амулеты-поисковики и с улыбкой идущие на смерть.

Взрывы, огонь, яростные крики, звон стали, все смешалось в лагере рахдонов. Гвардейцы-бордзу окружили плотным кольцом огромный шатер своего нанимателя, ощетинились сталью, дабы защитить его. Паника охватила стоявших неподалеку лагерем степных всадников, решивших, что к Конраду Четвертому подошли серьезные подкрепления и он двинулся в контратаку. Тем более что в полной темноте кто-то постоянно истошным голосом кричал: «Мелеха убили! Бежим! Спасайтесь!» Разумеется, узнав, что мелех погиб, кочевники седлали коней и мчались в родную степь, и в этот момент, их не смог бы удержать никто.

Однако надо отдать должное мелеху Хаиму, который решительно пресек панику среди своих воинов и смог восстановить порядок в лагере. К рассвету, рейдеры, потерявшие половину бойцов, и пять оставшихся в живых магов-недоучек достопочтенного Нойма, были отбиты и смогли с боем пробиться в расположение штангордских войск.

Мелех принялся собирать своих рассеявшихся по степи воинов, но теперь уже опоздал он, так как войска Конрада Четвертого не дали ему этого сделать и сами перешли в наступление. Рахдонские наемники, все еще превосходили воинов герцога числом, было, кому удержать плацдарм на правом берегу, но боевой порыв штангордцев, обнадеженных и воодушевленных удачным ночным налетом рейдеров, был настолько силен, что степняки не смогли сдержать их натиск и побежали. Потери их были очень большими и, в этот день, Центральная армия Благословенного Рахдона потеряла еще семнадцать тысяч человек, а штангордская оборонительная армия только две.

Дабы избежать полного разгрома, Хаим приказал отступать в степь, а армия герцога Штангордского, захватив богатые трофеи и оставив поле боя за собой, перегруппировалась и направилась к Аскорскому морю. Предстояло сражение с беспощадными бордзу, которые, вырезая под корень всех людей иного рода и племени, прошли вглубь герцогства. Воины пустыни уже вплотную подступили к столице, славному городу Штангорду и готовились к его штурму и, конечно же, Конрад Четвертый не мог этого допустить.

Как и планировалось, засветившись возле Карморских золотых рудников, представлявших из себя немалых размеров каменную крепость в предгорьях, под которой шли шахты, мы привлекли к себе внимание всех отрядов посланных в погоню за освобожденными людьми. Нам это и было нужно, так что, погарцевав на конях вокруг крепости Кармор, пометав стрелы в сторону стен и обменявшись оскорблениями с охраной, отряд отошел от Архейских предгорий и двинулся на юг. Мы были уверены, что теперь-то погоня пойдет только за нами, ни на кого более не отвлекаясь. Двое суток мы неспешно продвигались к Итилю, и на подходе к основной переправе через реку, приняли свой первый встречный бой.

Нашим противником оказался один из разведывательных отрядов, который был послан на наши поиски. Эта полусотня борасов вылетела на нас совершенно неожиданно, как так случилось, что их прозевал головной дозор, до сих пор непонятно. Думаю, что произошла обычная путаница, когда наши воины приняли их за своих, а они, соответственно, видя, что мы едем по дороге совершенно спокойно, посчитали своими нас. В общем, все выяснилось, когда борасы оказались рядом с нами. Надо отдать им должное, бойцами они оказались неплохими и стойкими, не сдавались и, понимая, что сбежать не успевают, приняли свой последний бой, в котором мы их просто растоптали и задавили массой, как мужчины.

В том бою взяли нескольких пленных, один из которых оказался командиром, и именно от него стало известно, что поисковыми отрядами, от двух десятков всадников до сотни, вся степь усыпана. Ну, это новостью для нас не было, понятно же, что воины этельбера Яныю ищут нас и жаждут найти, дабы отомстить за своих сородичей. Любопытным оказалось другое, то, что сотник слышал краем уха в ставке своего хана. За нами вышел на охоту не только Яныю, но и особые отряды Иегуды-бен-Назира, верного пса мелеха Хаима, по матери рахдона, по отцу бордзу. Так мало того, эти особые отряды были усилены полусотней жрецов Ягве с Манассией-бен-Сабриэлем во главе, которые должны были задавить нас своей магией.

«Ну-ну, — подумал я тогда о жрецах, — если догоните, то, конечно, примените свои способности, а если нет, то бродите по бескрайней степи из конца в конец, пока не надоест».

Кстати, что касается Манасии-бен-Сабриэля, услышав от пленника эту информацию, мэтр Самбини сильно испугался, заозирался, как если бы верховный раввин уже был где-то рядом, и потребовал скорым маршем уходить в сторону Эльмайнора. Не ожидал от него подобной реакции, спросил, в чем дело, но он не ответил, и твердил только одно, что надо срочно покинуть степь, а иначе, всех нас ждет ужасная смерть. Хм, смерть всех ждет, одних раньше, а других позже, что же теперь, сдаваться? Нет, так дела не делаются и, надавив на бывшего норгенгордского мэра-мошенника, мне удалось его на какое-то время успокоить, тем более, что тогда в наш разговор влезла Инга и заявила, что в любом случае останется с нашим отрядом. Благодаря ее словам проблема была на некоторое время заморожена.

В тот момент, я выбросил из головы все эти их непонятки и занялся делом, раскинул перед пленником карту, начал его более подробный опрос и кропотливо помечал на толстой грубой бумаге, наклееной на кожу, где и сколько находится воинов, готовых выступить против нас. Сил у противника было много, поскольку Яныю получил от мелеха первое и последнее предупреждение, и выхода особого у него не оставалось, либо он ловит нас и остается жить, либо нет, и в таком случае, его ждала казнь. В чем-то я рвение этельбера понимал, но подставляться под удар его конницы, не хотел. Против нас было пять тысяч всадников племени борас и две тысячи воинов племени калейрас, итого получалось семь тысяч. На подходе был сам Яныю с пятью тысячами и особые отряды Иегуды-бен-Назира, еще три тысячи.