Несметные полчища шли на закат, и каждый воин, сидящий ночью у костра, грезил о славе, богатстве и пылающих вражеских городах. Настроение у наемников было если не радостным, то приподнятым, наверняка. Они видели силу мелеха, и понимали, что в мире Тельхор, никто кроме него не в состоянии собрать подобную армию. Что им могли противопоставить западные герцогства, какое сопротивление оказать? Их было слишком мало, они были слабы, а удел слабых, только один, покориться или сгинуть, как сгинули до них тысячи иных народов.
Герцог Конрад Четвертый имел хорошую разведку, которая, надо сказать, работала профессионально, и о начале вражеского наступления узнал уже через два дня после того как орды врагов направились покорять его страну. Страшным напряжением сил, взывая к союзникам и недругам, мобилизовывая крестьян и горожан, оставляя без прикрытия западные границы и рекрутируя, где только возможно, наемные отряды, он смог собрать без малого сто десять тысяч бойцов, большинство из которых, были самыми обычными ополченцами. Напрасно он писал письма в Фергонскую империю, Блонт и Аппен, никто не прислал ему подмоги, все были заняты своими проблемами, войнами и конфликтами, и только Эльмайнор, старый соперник в торговле и союзник на войне, вновь выслал в Штангорд свой экспедиционный корпус.
Казалось бы, что шансов выстоять у герцога немного, но сдаваться он не собирался, в этом не было никакого смысла и пример Великой Степи, потерявшей за минувшие одиннадцать лет около четверти своего населения, был наукой каждому, кто подумывал о мире с рахдонами. Штангордские войска, вновь использовали оборонительную тактику, заняв выстроенные за осень и зиму укрепления по рекам Сана и Быстриша. Среди воинов и их командиров, не было уныния, все еще была памятна бойцам славная победа под Стальгордом, а за спиной были родные города и села, населенные близкими им людьми. Отступать было некуда и оставалось только в очередной раз выстоять.
Почти месяц шла по степи армия мелеха и, вот, когда до границ герцогства Штангордского оставался всего один конный переход, вся орда остановилась. Три дня стояли на месте тумены рахдонских наемников, готовясь к решительным боям и стягиваясь в три ударных кулака. Первая группировка, она же Северная, под командованием этельбера чимкентов Мугань-хана, состояла из пяти туменов степных всадников. Вторая, Центральная, самая многочисленная, под чутким руководством самого мелеха, скапливалась непосредственно против оборонительных порядков штангордских войск. В ней были девять конных туменов, вся горская пехота, жрецы, которых оказалось всего полторы сотни, вместо обещанных верховным раввином Манассией двухсот пятидесяти, и пять тысяч тяжеловооруженных гвардейцев из племени бордзу. Третья группировка, Приморская, полностью состояла из пустынных воинов, желающих очистить для себя и своих потомков благодатные западные земли. Руководил своими соплеменниками гвардейский темник Астуг-тер-Баратуги, который был отпущен мелехом со службы и единодушно выбран всеми племенными вождями народа бордзу, своим верховным полководцем и, возможно, будущим царем.
Три «золотых» дня, отпущенных богами штангордцам минули как один, в степи загрохотали боевые барабаны и армии мелеха Хаима перешли в наступление. Первыми, нанесли свой удар войска Астуга-тер-Баратуги, стремительным броском форсировавшие Быстришу, там, где этого никто не ожидал. В одну ночь, устье реки, в месте ее впадения в Аскорское море, покрылось тысячами связанных из сухого камыша плотов и десятками сборно-разборных лодок. Герцогские войска, караулившие правый берег, к этому готовы не были, и когда на землю Штангорда вылезли тысячи мокрых и продрогших бордзу, готовых резать и убивать всех подряд, то встретили их всего несколько сотен ополченцев, которые не смогли оказать им серьезное сопротивления и заперлись в небольшом слабо укрепленном приморском городке Синьгорд. Из Штангорда были вызваны немногочисленные боевые галеры, должные перекрыть устье Быстриши, но они опоздали. Армия бордзу в полном составе уже была на землях герцогства и, не останавливаясь для взятия укрепленных городков и крепостей, все семьдесят тысяч пустынных воинов двинулись вдоль побережья Аскорского моря вглубь никем неприкрытой территории.
Второй удар нанес этельбер чимкентов, бравый и неустрашимый Мугань, направивший своих всадников не на укрепрайоны штангордцев, а в обход их. Пять туменов степных воинов рванулись на север, к Гарбонским пустошам. Скорым маршем, за трое суток они прошли сотни километров пути и вышли к границам Эльмайнора, после чего, как стая саранчи, пронеслись по земле этого герцогства. Стремительные всадники, вытаптывая посевы, носились по полям, горели села, вырубались под корень сады, тысячи людей погибали каждый день, и казалось, что степная конница полностью захватила герцогство и нет такого места в нем, где можно было спрятаться от воинов хана Муганя.
Разумеется, герцог Умберто Пятнадцатый сразу же отозвал свой экспедиционный корпус из Штангорда, провел тотальную мобилизацию всех годных в строй мужчин, но было поздно, Мугань своих целей достиг. Мелех ставил перед ним задачу, на время летней военной кампании вывести из нее Эльмайнор, и хан, взявший неожиданным наскоком несколько городов и замков, выполнил ее полностью.
И вот, всего через неделю после переправы бордзу на территорию герцогства, когда армия Штангорда, оказалась один на один с основными силами рахдонских наемников, пришло время «великого полководца всех времен и народов», мелеха Хаима. Некоторые советники говорили своему повелителю, что с этим стоит подождать, слишком много мелких проблем вокруг, которые стоит решить перед началом наступления. Еще зверствуют на дорогах жестокие западные рейдеры, а фанатичные жрецы Белгора бьют из засады, молниями и огнем уничтожая целые сотни воинов. В Аскорском море появились пираты с острова Корас, которые атакуют побережье и мешают торговле, недостаточно припасов и продовольствия, которое разграбили все те же рейдеры, да еще некто Пламен, недобиток старой степной династии, развернул настоящую войну против рахдонов в глубине степи. Надо подождать, говорили советники, необходимо уничтожить все эти мелкие проблемы, смести их в сторону, и только после этого идти вперед.
Однако мелех не послушал их, так как не хотел растягивать войну надолго и, решив, что сила есть, ума не надо, он взмахнул рукой, и сто сорок тысяч бойцов его армии, атаковали земляные и деревянные укрепления штангордцев по левому берегу реки Саны. Вновь забили барабаны, взвились к небу черные сигнальные дымы, промчались по подразделениям гонцы, и Центральная армия Благословенного Рахдона, перешла в решительное наступление.
Передовым отрядом, разумеется, были горцы, все сорок пять тысяч неукротимых в своей ярости диких бойцов, ринувшиеся на прорыв штангордской обороны на участке шириной всего в десять километров. Нестройными толпами, подбадривая себя воинственными кличами и песнями, они рванулись вперед, не оружием, а зачастую своими телами пробивая строй западных воинов. Горская пехота форсировала реку, смела со своего пути все заграждения и атаковала все три укрепрайона находящиеся на участке их прорыва. Именно их напор и отчаянная смелость, смогли на какое-то время расстроить и смешать боевые порядки штангордской оборонительной армии. Укрепрайоны первой линии пали в течении одного часа, и этим, горцы дали возможность конным отрядам степных племен, закрепиться по левому берегу и вступить в бой. Да, гарля и хайдаров в тот день истребили практически всех, но дело свое они сделали, честно отработали контракт и в очередной раз подтвердили звание лучших восточных наемников.
Пытаясь сбить степняков обратно в реку, герцог Конрад Четвертый кинул в бой все свои резервы, легкую кавалерию, рыцарей гвардии и немногочисленных наемников. Однако степняки, с остатками гарля и хайдаров прочно удерживали небольшие высоты, с разрушенными укреплениями на них и, не смотря ни на какие потери, отступать на правый берег не собирались. Позади стояли заградотряды из гвардейцев-бордзу, и шансы выжить в битве, были более высоки, чем при отступлении, тем более, что к ним постоянно подходили подкрепления.
