Она вынула из чемодана хлопковые голубые брюки, синий свитер и куртку. Она с большим бы желанием надела свои старые джинсы и выцветшую футболку. В одежде, подаренной ей Ральфом, она чувствовала себя продажной женщиной, сообщницей в его грязных делах.

Дороти рьяно расчесывала волосы, когда к ней в комнату вошла Сибилла.

- Как ты? - спросила она.

- Под впечатлением.

Дороти не лгала. Вчерашний вечер был богат неожиданными открытиями. Она повернулась к пожилой женщине.

На лице у Сибиллы было сочувствие, а в глазах светилась тихая радость. Она не догадывалась, что Дороти имела в виду не только впечатления от встречи с отцом.

- Наверное, столько эмоций было вчера? - Сибилла искренне радовалась за них с Генри. Это было видно невооруженным глазом. Возможно, она не знала, что за человек был ее сын. Во всяком случае, Дороти не собиралась открывать ей глаза. - И только светлых, - радостно заключила Сибилла, так и не дождавшись ответа. Видимо, она очень хотела поговорить с ней о вчерашнем событии. - Мы сегодня завтракали вдвоем с Генри, и он рассказывал мне о твоей маме.

Дороти выжала слабую улыбку, которую должны были вызвать слова Сибиллы.

- Ты даже не притронулась к завтраку, - заволновалась Сибилла, увидев поднос. - Дороти, ты должна подкрепиться. Ты потеряла много сил. Кофе остыл. Я попрошу, чтобы принесли свежий.

- Нет, - взмолилась Дороти, - что вы, не надо! Сока будет вполне достаточно.

Обычно у нее был хороший аппетит, но сегодня один вид еды вызывал тошноту. Она втайне досадовала на себя за свою слабость, когда Сибилла все-таки усадила ее за столик и заставила съесть бутерброд.

Решив наконец, что надо сделать над собой усилие, Дороти стала смиренно есть булочки с шоколадной начинкой, запивая их крепким черным кофе. Не дай бог, Сибилла начнет догадываться, что ее плохой аппетит и измученный вид скрывают за собой нечто большее, чем эмоциональное перенапряжение после встречи с отцом.

Пока Дороти ела, Сибилла не тревожила ее вопросами, и только когда та перешла к апельсиновому соку, сказала:

- Твой отец - порядочный человек. И если он забыл о супружеской верности, то, должно быть, ему довелось испытать такую любовь, перед которой меркнут все законы и запреты. Он заботился о Джейн до конца ее дней. Он не бросил бы ее ни при каких обстоятельствах. Он не знал, что твоя мама забеременела от него. Ты веришь ему?

Дороти кивнула, и слезы навернулись у нее на глаза. Ее мама претерпела столько трудностей и унижений, но она никогда не жалела о своем решении уйти из дома и одной растить ребенка, считая, что поступила правильно.

- В жизни Джейн было так мало хорошего. - Сибилла вздохнула. - Генри не мог отнять у нее веру в его любовь. Ты даже представить себе можешь, как он переживал, когда она заболела. Совсем еще молодая женщина, и такая страшная болезнь. Они пытались завести детей, но Джейн не смогла родить. - Сибилла посмотрела на Дороти с материнской нежностью. - Но теперь у него есть ты, и он счастлив. Скажу тебе правду, он словно на крыльях летает. Такого с ним давно не было.

Дороти широко улыбнулась. Если она будет сидеть с таким кислым лицом, как будто потеряла десять тысяч, Сибилла почует неладное.

- Я тоже счастлива, - произнесла Дороти как можно искреннее.

- Маргарет уехала! - радостно сообщила Сибилла. - В эти минуты Ральф везет ее в аэропорт. Помолвка разорвана, слава богу! Она совсем не пара Генри.

Улыбка слетела с лица Дороти. Маргарет уехала, потому что Ральф запугал ее.

- Генри расстроен? - тревожно спросила она.

- Ничуть. Я думаю, он вздохнул с облегчением. В последнее время он совсем охладел к ней. Жениться на такой капризной, алчной особе только ради ребенка, а только для этого она и нужна была ему, было бы безумием. А теперь, когда ты появилась, в этом совсем отпала надобность.

Дороти закрыла глаза от мучительной боли в сердце. Ральф почти силой притащил ее в дом своей матери. Ему нужно было, чтобы Генри узнал, что у него есть дочь, и расстался с Маргарет, которая встала у него на пути к богатству его крестного отца.

Без его участия она бы не решилась открыться отцу. Она бы познакомилась с ним и, узнав все, что ей надо, скрылась бы навсегда. Она не смогла бы рассказать о себе правду. Слишком велика была бы боль, если бы отец вдруг отказался от нее или осмеял.

Так почему же Ральф сам свел ее с отцом, прекрасно понимая, что приводит ему наследницу вместо себя? Видимо, Маргарет представляла для него большую опасность. Она была опытна и искусна в достижении своей цели. А Дороти была совсем тепленькой. Да! Ральф верно оценил противника, оставив на поле сражения более слабого.

От этих мыслей у Дороти голова шла кругом.

- Отцу не терпится поскорее увидеться с тобой. Он хочет, чтобы вы провели этот день вместе. Он покажет тебе дом и наш сад, а также проведет по соседним усадьбам.

Дороти вскочила. Твердо решив, что сегодня же узнает у Ральфа, почему он угрожал Маргарет, она поблагодарила Сибиллу за заботу и быстро вышла из комнаты.

Тишина. Кругом мир и покой. Только звук журчащей воды в фонтане посередине сада и шепот легкого ветерка. На город надвинулся туман. В лунном свете он серебрился причудливыми узорами, придавая таинственной ночи волшебную атмосферу сказки.

Дороти с наслаждением вдыхала прохладный воздух. Но пора было ложиться. Она медленно вошла в дом, закрыла за собой дверь и остановилась. Все спали. Вокруг не было ни одной живой души. Но это не пугало ее. Теперь она ни за что не заблудится. Генри провел такую детальную экскурсию по дому, что она без труда могла на ощупь добраться до своей комнаты.

Генри сказал, что они пробудут здесь еще несколько дней. Он торопился домой в «Маккларти Эстейт». Он хотел представить ее своим друзьям, коллегам, прислуге в доме - всем, кому это будет хоть в малейшей степени интересно. Ему не терпелось показать ей дом, в котором испокон веков жили их предки.

Когда она сказала ему, что давно уже знает поместье как свои пять пальцев, Генри был поражен. Она объяснила ему, что нанялась в «Маккларти Эстейт» в качестве временной прислуги, чтобы повидаться с ним. Генри не мог удержать слезы, и они потекли у него по щекам прямо на свитер Дороти, которая, прижавшись к нему, смотрела на милое и такое родное, как будто всю жизнь знакомое лицо.

День был наполнен новыми впечатлениями и бурными эмоциями. Она даже забыла о Ральфе, который задержался в центре по делам и должен был вернуться только к утру. Но сейчас он снова завладел ее мыслями. Она вспомнила его открытое лицо, его взгляд. Ей хотелось снова видеть его, дотронуться рукой до его щеки, почувствовать теплоту его губ. Как ни старалась она уговорить себя не думать об этом жестоком, корыстном человеке, не страдать от любви к нему, он не шел у нее из головы, и она призналась себе, что хочет его с прежней страстью.

Одинокая слеза скатилась по ее лицу и задрожала у подбородка. Вдруг она услышала приближающиеся шаги. Кто-то вошел в дом вслед за ней. Она быстро смахнула слезу. Кто бы это мог быть? Отец? Кто-нибудь из прислуги?

- Дорогая!

Этот голос она узнала бы и через сто лет. Ставшее уже привычным обращение заставило ее сердце подпрыгнуть в груди. Земля ушла из-под ног. Она медленно развернулась лицом к нему, со страхом думая о грозившей ей опасности снова растаять от магического взгляда черных глаз.

Предчувствие не обмануло ее. Лунный свет падал на его лицо, освещая красивые, четкие черты. Белоснежная рубашка оттеняла темную кожу. Он был таким притягательным, таким сексуальным. Дороти снова почувствовала, как возвращается к ней любовь, которая еще вчера, после страшного открытия, должна была умереть. Она заставила сердце молчать.

- Ты испугал меня. Я думала, ты вернешься только завтра.

- Я не мог ждать до завтра. - Он подошел к ней так близко, что она могла ощутить тепло его тела. Лучше бы оно не было таким божественным! - подумала она в отчаянии.