— Я не могу.

— Я знаю. Но может быть, сегодня вечером я позвоню домой, и ты поговоришь с ним. Он у Джо.

— Я с удовольствием поговорю с Чадом. — Она скучала по мальчику. Скай вздохнула: — Зак, я не знаю, будет ли у нас еще время побыть наедине до твоего отъезда.

— Может быть, я должен был оставить за собой комнату в отеле, чтобы мы могли уединиться, — прошептал он, и желание в его глазах заставило ее сердце затрепетать.

— Когда папа приедет домой, у нас будет еще меньше возможности… — начала она, и ее голос дрогнул.

— Я знаю. — Он коснулся ее губами, запрокинув ей голову. Его язык легонько прошелся по ее верхней губе.

Скай ласково провела пальцами по его лицу, отвечая на нежный поцелуй, хотя больше всего ей хотелось ощутить его обнаженное тело и почувствовать экстаз в его объятиях.

Зак оторвался от нее, проявляя больше самоконтроля, чем она:

— Нам лучше пойти в бакалею. Если так будет продолжаться, мы не остановимся до поздней ночи.

Скай и Зак шли по дорожке в сторону бакалейного магазина. Неожиданно Скай свернула к галантерее:

— Мне нужны ленточки.

Зак потрепал кончики ее волос:

— Мне нравится, когда они распущены.

Скай убрала волосы с лица:

— Мне тоже. Иногда. Я взяла с собой только несколько расцветок. Мне нужно, чтобы хватило на шесть недель.

Не теряя времени на разглядывание витрин, Скай быстро направилась к продавцу и попросила показать пучок лент бирюзового и канареечно-желтого оттенков.

Зак взял с витрины несколько черепаховых заколок:

— Не хочешь примерить?

Скай скептически взглянула на них и обернулась к Заку:

— Мои ленты раздражают тебя, да?

Смущенный, он положил заколки на место.

— В общем-то не слишком. Может быть, если я пойму, зачем ты их носишь, то… — Он осекся на полуслове, предоставляя ей самой домыслить фразу.

Мало-помалу Скай открывала свое сердце Заку, давая понять, какая она на самом деле. Это было не так трудно, как представлялось вначале.

— С детства мне всегда нравились яркие краски. Когда мама, бывало, покупала постельное белье, я выбирала красное, оранжевое, розовое. Я всегда была спокойным ребенком и думаю, яркие цвета были тогда способом выражения внутреннего состояния.

Зак казался озадаченным.

— Но сейчас ты взрослая и можешь выразить свои чувства в словах.

— Я пытаюсь, — она указала на яркую ткань, — но маленькая девочка внутри меня все еще любит яркие ленты так же, как колесо обозрения и сахарную вату. Я пытаюсь быть сама собой, Зак, и напоминаю себе, что заслуживаю счастья.

— И ленты помогают в этом?

— Помогают.

Он наклонил голову и погладил ее по щеке:

— Они значат еще что-то, ведь так?

Проницательность Зака порой ставила ее в тупик.

— Когда я была замужем за Томом, то перестала носить ленты. Я делала все, что он хотел, и мои мечты и надежды исчезли. Я никогда не повторю этого снова.

Зак небрежно облокотился о прилавок, но Скай чувствовала, что он не настолько спокоен, каким хочет казаться.

— Чего хотел твой муж?

— Тому был необходим финансовый успех, он хотел занять видный пост в своей компании.

— А чего хотела ты? — По напряженному виду Зака Скай поняла, что от ее ответа зависит их будущее.

— Я хотела иметь близкого человека, любовь и семью.

Зак подошел к ней, обнял за плечи и поцеловал в висок.

— Ты мне расскажешь как-нибудь, почему вы расстались?

— Обязательно, — кивнула она.

Зак знал, что Скай — открытый человек, но все же она хорошо прятала свою уязвимость и только теперь начинала понемногу раскрываться. Это доставляло ему несказанное удовольствие. Такое же, как обнимать ее.

Зак не обманывал себя: он хотел намного большего, чем обнимать ее. И хотел, чтобы Скай вернулась в Ланкастер. Но она взрослая женщина и сама принимает решения. Он только мог надеяться, что эти решения связаны с ним.

Пока Скай выбирала ленты, Зак вспоминал свое детство. Будучи средним сыном в семье, где старший и младший братья получали большую часть внимания, он размышлял, как ему получить то, что он хочет. Он работал и добивался своего — всегда. Так он формировал свою индивидуальность. Тяжелый труд и дисциплина всегда приводили его к успеху. Но это не оставляло ему времени на игры, катание на колесе обозрения, сладкую вату.

Скай научилась радоваться жизни, прислушиваться к себе. Ему нужно тоже научиться этому. Она может научить его, если он ей позволит.

Вернувшись, они увидели зеленую машину перед домом. Войдя в гостиную, услышали голоса, доносившиеся из кухни.

Джанет суетилась у стола, который был заставлен кушаньями — две запеканки из риса, овощей и мяса, пирог, картофельный салат и множество мясной нарезки на подносе.

— Посмотри на это! Мне неделю не нужно будет готовить.

Пожилая женщина в розовом брючном костюме сказала:

— Вы, должно быть, Скай? Я Фиона. — Она представила высокого худощавого мужчину, стоявшего рядом с ней: — А это Рей. Мы из Центра пожилых, друзья твоих родителей. Мы подумали, что Джанет понадобится помощь.

Мама приложила фартук к глазам:

— Разве это не прекрасно? О нет, не еда! А просто сознавать, что люди хотят помочь.

— Это чудесно, мама!

— Она самый лучший игрок в канасту [2], — сказала Фиона.

Рей подтолкнул ее:

— Нам пора. Мы идем на дневной сеанс в кино. Передай Брюсу, что мы зайдем навестить его, когда он будет дома. Возможно, мы сможем перенести сюда нашу партию в покер.

Джанет поставила картофельный салат и поднос с нарезанным мясом и сыром в холодильник и сказала:

— Я уверена, ему это понравится. Он терпеть не может чувствовать себя немощным.

После ухода Рея и Фионы Скай подозрительно посмотрела на мать:

— Вы с отцом очень занятые люди!

Джанет освободила место в холодильнике и поставила туда одну тарелку с запеканкой.

— Мы начали посещать Центр, завели новых друзей. Они не такие скучные, как некоторые коллеги твоего отца. Они нашего возраста, и их дети разбросаны по всей стране. У нас много общего.

Скай взяла другую тарелку и протянула ее матери.

— Я боялась, что вы с отцом будете чувствовать себя одиноко.

Джанет повернулась и посмотрела на дочь:

— Дорогая, мы скучаем по тебе. Мы будем счастливы, если ты вернешься. Но мы не одиноки. Наша жизнь бьет ключом. Брюс поддерживает связь с колледжем. Я хожу в кружок кройки и шитья. Ты не должна волноваться за нас!

Зак всегда чувствовал, что Скай беспокоится о родителях. Ее голос теплел, когда она говорила о них. Возможно, случившееся с отцом поможет Скай понять: ее присутствие совсем не обязательно для их счастья.

Зак направился в гостиную, чтобы позвонить к себе в офис. Новости были не плохими, но и не достаточно хорошими. Скай вошла как раз в тот момент, когда он положил трубку.

— Ну что?

— Дуган не может дать ответ сегодня. Он сказал, что встретится со мной после моего возвращения.

— Есть какие-нибудь догадки о том, куда он клонит?

— Нет. Сегодня он проверил и убедился в том, что его заказ был выполнен вовремя. Но об остальном он умолчал. — Видя волнение на лице Скай, Зак нежно ущипнул ее за нос. — Давай забудем о Дугане и позвоним Чаду.

Он представил себе, как сын будет прыгать от счастья, что Скай хочет поговорить с ним. Она отвечала на вопросы мальчика, выслушала рассказы о Джо и Тигренке и сказала, что не знает, когда вернется в Ланкастер.

После того как она передала трубку Заку и тот попрощался с сыном, Скай задумчиво произнесла:

— Мне очень нравится твой сын.

— Ты тоже очень ему нравишься.

Она посмотрела на Зака, словно хотела что-то сказать, но не решилась. Взяв под руку, она повела Зака на кухню:

— Давай попробуем убедить маму, что мы не сможем съесть сразу и цыпленка, и то, что принесли Фиона и Рей.

После ужина Зак отвез Скай и ее мать в больницу. Когда они пришли, Брюс был не один. Зак еще в коридоре услышал мужской смех, доносившийся из палаты. Там были еще двое друзей из Центра пожилых.