— Давай поедем навестим дедушку.

— Нет, сынок, мы не можем.

— Почему? — Расстроенное выражение на лице ребенка поразило Ника в самое сердце.

— Мой отец и я, мы не видели друг друга много лет. Я даже не знаю, где он живет.

Глаза у Бобби расширились от удивления.

— Но мы можем найти его! Я же нашел тебя.

— Это совсем другое. — Ник остановился, почувствовав, что щеки у него стали мокрыми. — Я не уверен, что он хочет, чтобы его отыскали.

Какое-то время Бобби обдумывал эти слова. Он задумчиво обрывал листья и разрывал их в клочья. Наконец сказал:

— Мой дедушка не хочет меня.

— Неправда. Он даже не знает, что ты есть.

— Как это?

— Я не сообщил ему о вас, потому что не знал, где он.

— Но мы можем найти его.

Ник беспомощно прикрыл рукой глаза, не желая говорить этому правдивому ребенку, что его дед, с которым он так отчаянно хотел встретиться, скорее всего, валяется где-нибудь в канаве, напившись дешевого вина.

— С этим ничего нельзя поделать. Мы с отцом не встречаемся. Такое бывает, и ничего нельзя изменить. Мы просто принимаем такие вещи и живем дальше. Понимаешь?

— У-у… — Бобби некоторое время вглядывался невидящими глазами в пространство, как в вечность. Когда же он заговорил, сила его слов поразила Ника так, что он чуть не упал с дерева. — Ты жалеешь о том, что ты мой отец?

— Я?.. — У него перехватило горло, вопрос поразил его. Когда Ник заговорил, его голос был сердитым и дрожащим, как стекло на ветру. — Я горжусь тем, что ты мой сын. О таком сыне любой мужчина может только мечтать. Каждый день я благодарю Бога за тебя и надеюсь, что смог принести тебе счастье, как ты сделал счастливым меня.

Качнув головой, Бобби испытующе смотрел на него.

— Это значит, что я тебе нравлюсь?

— Я люблю тебя, сын, и всегда буду любить.

— Это здорово, правда?

— Да, очень здорово.

Бобби захихикал, завертелся, затем взглянул через плечо Ника с испуганным выражением на лице.

— Ой, к маме кто-то приехал!

Ник повернулся и увидел знакомый белый грузовичок, подъехавший к крыльцу дома, стоящего в миле от их наблюдательного поста на дереве.

— Они здесь. Отлично!

— Кто здесь?

Вопрос догнал Ника на полпути к подножию дуба.

— Сюрприз для твоей мамы. — Ник встал на землю и поднял руки вверх, чтобы помочь мальчику, который осторожно спускался с дерева. Ник не мог сдержать глупой ухмылки.

Гордость заставляла Чессу отказываться от денег, но она была слишком хорошо воспитана, чтобы отвергнуть подарок. Особенно такой замечательный и необходимый. Это ей понравится. Совершенно точно. Ник не мог дождаться, когда взглянет ей в лицо.

— Нет, я не говорила ему, мама. — Зажав трубку между плечом и щекой, Чесса пересекла кухню. — Бобби обожает Ника. Они не могли бы быть ближе, если бы были родными отцом и сыном. Бобби выглядит счастливее, чем когда-либо в жизни. Я не сделаю ничего, что могло бы нарушить их дружбу. — Она бросила яблоко в раковину. — И тебе не позволю.

Явная угроза в ее голосе была непривычной даже для самой Чессы. Обычно она принимала мнение своих родителей и при других обстоятельствах никогда не сделала бы такого заявления. Однако обстоятельства были чрезвычайными. Она загнала себя ложью в угол, и, если все откроется, жизнь ее сына будет разбита. Она могла защитить Бобби только таким путем. Даже если это означало ссору с родителями.

Услышав это, Марджори была слегка ошарашена и не стала комментировать эти слова или силу, с которой они были высказаны.

— Ты прекрасно знаешь, какую позицию занимаем мы с отцом. — В трубке послышался тяжелый, недовольный вздох. Когда Марджори снова заговорила, ее тон был более твердым и обеспокоенным. — Но ты действительно считаешь, что это хорошая идея — позволять Бобби и этому человеку проводить столько времени вместе?

Чесса сжала в руке нож и выглянула в окно. Они были где-то там, на берегу реки, в полумиле от дома, — ее драгоценный сын и Ник Парселл. Тот человек, чья честь, благородство и моральные принципы были полной противоположностью самовлюбленным людям, которые гордились тем, что основали ее родной город.

Возможно, его прошлая репутация была незаслуженно плохой. Может быть, это жизнь сделала его таким. В любом случае Ник стал настоящим отцом и таким идолом для ее сына, о котором он мечтал всю свою жизнь. Одна фраза из его письма Нику пришла ей на память: «Я не хочу больше брать чужих отцов взаймы у других мальчиков». Теперь у него был свой отец. И будет столько, сколько Чессе удастся сохранять свою ужасную тайну. У Бобби будет отец, чтобы покупать спортивное снаряжение, поддерживать его ободряющим жестом, объяснять, как избежать лишней драки. Даже как спрятать мокрые от волнения ладони при разговоре с симпатичной девочкой. Чесса раньше не представляла себе, что такую тему можно обсуждать с маленьким мальчиком.

— Ник Парселл будет таким отцом, о котором большинство детей могут только мечтать, — добрый, честный, сильный. Я бы хотела, чтобы Бобби стал таким, когда вырастет. Ник для него равен целому миру.

Для Чессы он составлял то же самое, хотя она и не признавалась в этом не только матери, но даже самой себе.

— Конечно, дорогая, конечно. Я только предположила, что, чем больше времени они проводят вместе, тем скорее у них могут появиться различные вопросы.

Странно, подумала Чесса, как дрожит голос матери. Она никогда не замечала этого раньше, не прислушивалась к его легкой гнусавости, когда та настаивала на чем-то. Этот тон обычно приберегался для бесед с мужем, когда мать хотела чего-то добиться. Она говорила таким тоном, когда желала, чтобы ее мнение приняли во внимание. Однако решимость Чессы победила.

— Я знаю, мама. Я много думала об этом и понимаю, что может произойти, если Бобби узнает, что Ник не его родной отец. Но лучше, чтобы этого не произошло, — закончила она железным тоном.

— Но ведь существуют способы доказать принадлежность ребенка тому или другому родителю.

— Как много семей действительно используют тест на ДНК после рождения ребенка? Это одно из самых редких медицинских исследований. Кроме того, я и сама не похожа внешне на отца. Он высокий, стройный и светловолосый, а я низенькая, кругленькая и темная. Если смотреть с твоей точки зрения, какое доказательство я должна получить, чтобы быть уверенной, что он действительно мой отец?

— Чесса!..

— Ты меня поняла, мама.

Подавленная разговором, Чесса вонзила нож в яблоко, пытаясь понять иррациональный страх матери.

— Быть отцом означает больше, чем дать ребенку жизнь. Во всех смыслах Ник стал для Бобби истинным отцом. Мальчик нуждается в нем.

И я тоже.

— Он хочет, чтобы Ник был с ним.

И я тоже мечтаю об этом.

— В нем есть все, что для Бобби является идеалом отца.

И он полностью соответствует моему представлению о мужчине.

— Я не буду… — Чесса нервно передвинула миску на столе. Ее захлестнул всплеск эмоций.

Когда Марджори наконец заговорила, ее голос был мягким и полным сочувствия.

— Все в порядке, дорогая, я понимаю.

Она не сказала, что именно поняла, но это было неважно. Чесса услышала то, что хотела выразить мать. Они обе знали, что Бобби был не единственным, кто полюбил Ника Парселла.

— Ну что ж. — Марджори кашлянула, не зная, что еще сказать.

Опустошенная взрывом эмоций, Чесса подошла к сушке, спасительному уголку, куда она пряталась в моменты тяжелых стрессов и отчаяния, когда жизнь становилась невыносимой. Она подыскивала менее болезненную тему для разговора, копаясь на полке в поисках своих любимых сухариков.

— Ну как, ты с папой собираешься приехать к нам на День благодарения?

Мать ухватилась за другую тему не менее радостно, чем дочь.

— Я пока еще не думала об этом, моя дорогая. До праздника еще месяц.

— Я знаю.

Чесса разыскивала пропавшие крекеры, разбрасывая упаковки вокруг себя, и наконец напала на коробку с любимыми чипсами.