На войне, подумалось Кире, все идет наперекосяк. Противники в основном – вполне приличные люди, зато среди союзников попадаются отъявленные мерзавцы. Федерация вроде бы покончила с войнами, однако…

Они достигли шлюза. Кира увидела люк в борту «Пустельги». У нее бешено заколотилось сердце. Как давно она не была на своем корабле – несколько недель, месяцев, лет? Скорей бы взлететь…

Тамура с дочерью низко поклонились девушке. Некоторые люди в колонне последовали их примеру.

– Удачи! – проговорил Тамура. – Вы – наша надежда, мы будем за вас молиться.

– Mil gracias, сеньор, mil gracias, сеньорита, – ответила Кира и тоже поклонилась, хотя ей отчаянно хотелось обнять Эйко – быть может, в последний раз? Что за вздорная мысль! Вздорная, шальная, предательская… – Adios, – прошептала девушка, взбежала по трапу, открыла люк и прошла внутрь. Люк закрылся, отрезав ее от провожающих.

Кира направилась в рубку. Она словно очутилась дома. Все настолько знакомое, настолько привычное – пилотское кресло, дверь, за которой – крохотная уборная, люк, ведущий в носовой трюм, мини-камбуз, маленький шкафчик, семейная фотография на жемчужно-серой переборке, мультивизор с вива-приставкой, ранец с инструментами… Ее корабль, ее «Пустельга», на которой она летала среди звезд, комет и планет, забираясь в такие дали, откуда Солнце выглядело лишь яркой звездой; ее второе «я».

Печаль расставания мгновенно улетучилась, ей на смену пришло нетерпение. Интересно, догадывается ли Эйко, что она, Кира, намерена действовать по-своему? Девушка не стала обсуждать новый план с подругой, решив, что та наверняка заупрямится – мол, нельзя так рисковать, – не подозревая, что успех оправдает любую жертву.

Впрочем, это не новый план. Скорее, слегка видоизмененный старый. Ну прилетит она на Землю, ну передаст то, о чем просили, – дальше-то что? В конце концов, Гатри уже обо всем рассказал. Подтвердить, что он говорит правду? А где она, правда, после того, что с ней сделал Ринндалир? Пока соберется Ассамблея, пока решат, проводить или нет гипнотестирование, пройдет немало времени. А враг ведь бездельничать не будет; к тому же, колонисты Л-5 останутся заложниками звездолета, который находится в непосредственной близости от станции.

Возможно, Эйко все прекрасно понимает. Возможно, она с самого начала отдавала себе отчет, что терять, откровенно говоря, нечего.

Или – Кира даже остановилась, пораженная новой мыслью – она предвидела, как поведет себя ее подруга, но ничего никому не сказала, обеспечивая ей свободу действий?

– Может быть! – рассмеялась девушка. – Эйко, в таком случае ты просто чудо!

Ну да ладно, пора приниматься за дело. Кира села в пилотское кресло, пристегнулась, положила руки на панель управления. Пальцы девушки забегали по клавишам. Зажглись огоньки индикаторов, задрожали стрелки на шкалах датчиков, осветился дисплей, загудел вентилятор. Пять минут спустя компьютер выдал полную информацию о состоянии систем корабля и сообщил, что «Пустельга» готова к старту. Звездолет вздрогнул всем корпусом – отсоединились захваты.

На мгновение возникла невесомость. Ощущение было такое, словно Кира летела по освещенному колодцу, на дне которого зияла черная дыра. Тут заработал двигатель, и девушку слегка прижало к спинке кресла. Направление и скорость движения корабля постоянно менялись: главный компьютер станции очень осторожно выводил звездолет в космос. Впереди замерцали звезды. Млечный Путь казался огромным водопадом, в углу экрана виднелись Магеллановы Облака.

– Диспетчер Л-5 вызывает «Пустельгу», – раздался голос из динамика. – Можете стартовать.

– Gracias. – откликнулась Кира, хотя ответа не требовалось – с ней говорил робот. Ну и что? Всегда приятно, когда есть, с кем попрощаться.

Стосекундное ускорение в одно g… Некоторое время спустя девушка бросила взгляд на экран. Станция уменьшалась буквально на глазах – корабль отдалялся от нее со скоростью километр в секунду. Земля была на ущербе, Луна, наоборот, прибывала.

– Где-то поблизости должен быть еще один звездолет с ионным двигателем, – сказала Кира, обращаясь к бортовому компьютеру. – Разыщи его.

Включился радар, оптические и инфракрасные приборы принялись обшаривать пространство. Кира и сама всматривалась в изображение на экране, словно думала, что человеческое зрение острее электронного. Нейтронный трейсер корабля зафиксировал некое космическое течение, проанализировал его направление и силу; работал он беззвучно, и девушка не слышала ничего кроме шепота вентилятора и биения собственного пульса.

– Цель обнаружена, – сообщил компьютер. На видеоэкране появился хищный силуэт. – Находится к северу от Л-5, движется по схожей орбите с отставанием в десять секунд. – На изображение звездолета наложилась сетка координат.

– Что позволяет ему полностью контролировать ситуацию, – пробормотала Кира. – Наверно, время от времени он корректирует курс. – Девушка нажала кнопку на панели управления. Компьютер увеличил один из фрагментов изображения и одновременно вывел на экран масштабную линейку, по которой Кира определила расстояние между кораблями – около тысячи километров. Восемь минут ускорения в одно g – и «Пустельга» разгонится до относительной скорости в 4, 7 километра в секунду… Разумеется, противник не станет этого дожидаться. – Нас наверняка заметили. Сообщи, когда он увеличит скорость. Что-нибудь еще?

– Он следит за нами по радару, – отозвался компьютер голосом самой Киры. Большинство пилотов-женщин предпочитало, чтобы компьютер отвечал мужским голосом, но Киру это почему-то смущало. А так – невольно создавалось впечатление, что рядом с тобой твой едва ли не двойник, близкая, родственная душа.

И то сказать: ведь компьютер не просто управлял кораблем, частью которого являлся. Он наблюдал, принимал решения, предостерегал, советовал, предлагал, наставлял, подстраивался под обстоятельства. К примеру, машина заметила, что Кира, говоря о другом корабле, несколько раз употребила слово «он», заключила, что оно относится к пилоту, и начала употреблять местоимение сама. В свободные минуты компьютер развлекал девушку музыкой, мульти-трансляциями, вива-картинами, различными текстами или оригинальными аудиовизуальными абстракциями, а также был весьма неплохим собеседником. В общем, машину без преувеличения можно было назвать мозгом «Пустельги».

Кира обожала свой корабль, любила его так, как любят дом, лодку или произведение искусства. На борту звездолета она провела больше половины сознательного возраста, постоянно ощущая незримое присутствие некоего существа, не наделенного, впрочем, индивидуальностью. В отличие от модуля Гатри, который представлял собой программную копию сознания конкретного человека, мозг «Пустельги» был и оставался машиной. Кира даже не пыталась, что называется, оживить компьютер – хотя бы выбрать для него какой-нибудь другой голос. В космосе и без того одиноко.

Раздался сигнал вызова. Девушка включила видеофон и услышала знакомый бас:

– …вылетел с Л-5. Отвечайте, прием.

– Господи, шеф! – пробормотала Кира, подумав, что ее догадка подтвердилась. – Неужели это вы?

– Говорит Энсон Гатри. Назовите себя и объясните, куда вас, черт побери, несет. Или вы не знаете, что сектор патрулируется?

– Вами?

– Вот именно. На Луне объявился лже-Гатри, который дурачит людей. Его нужно остановить, пока еще не поздно. Ладно, назовите себя.

– Вы не Гатри, – произнесла Кира, стиснув подлокотники кресла. – Гатри на Луне. Я помогала забрать его с Л-5.

– Правда? – поинтересовался бас после паузы. – Ну-ка, включите изображение, хочу на вас посмотреть.

– Хорошо, – проговорила Кира, решив потянуть время, – только сначала скажите, кто сопровождал нас, когда мы перебирались с материка на Гавайи. Как его звали?

– Черт возьми! – рявкнул бас. – Это уж слишком. Делай, что говорят, иначе тебе конец!

– Ничего подобного, – возразила Кира, по спине которой побежали мурашки. – Конец вам, если вы живо не уберетесь отсюда.