Когда подошло время, он оделся. В принципе, годился и мундир капитана, но «Дети Маккамона», несмотря на строгую дисциплину в организации, все же не относились к регулярной армии, поэтому формы как таковой не имели; их узнавали только по нарукавным повязкам. Дэвис предпочел наряд, принятый в высших слоях деметрианского общества: отделанная бахромой куртка из оленьей кожи, зеленые брюки, мокасины, на поясе – нож в чехле, рыжие волосы перехвачены лентой. Обычно он носил комбинезон – или ничего вообще, не считая нанесенной на тело краски; но сегодня ему предстояло выступать в качестве представителя своего мира. В назначенный срок прибыл эскорт. Дэвиса сопровождали двое офицеров. Коридоры, по которым его вели, поражали воображение. Сразу становилось ясно, что станцию построила космическая цивилизация, располагающая неограниченными запасами энергии. Разноцветные решетки из неведомых сплавов, причем у каждой – свой узор, образовывали нечто вроде аркады, на трех уровнях которой располагались магазины, мастерские, бистро, игорные и увеселительные заведения, а также многое другое. Освещение менялось в такт музыке, которая, похоже, использовала все на свете звуки, от низких басовых нот до необыкновенно высоких. Переливались огнями световые завесы, сверкали внутри прозрачных колонн крохотные шаровые молнии. Неожиданно перед Дэвисом вспыхнуло северное сияние. Наконец очередной коридор вывел его на площадь, посреди которой искрился огненный фонтан.

Прохожих в коридорах было много, но впечатления толкотни и суеты не возникало Луняне не позволяли себе резких движений, не жестикулировали, а разговоры вели вполголоса. Их одежда выглядела старомодной; слева на груди у каждого, будь то мужчина, женщина или подросток, виднелась эмблема филы. Судя по разнообразию эмблем, в замок Сабиэль, который номинально принадлежал филе Итар, стекались люди со всех уголков созвездия Центавра, не говоря уж о деметрианах. Впрочем, Сабиэль являлся не только космической станцией, но и торговым и культурным центром сектора; вот почему в свое время его пытались захватить филы Арсен и Янир.

Нет, по сравнению с прежними наряды все же изменились, по крайней мере – в одном. Женщины имели при себе изящные стилеты, а мужчины были вооружены шпагами – настоящими, боевыми.

Дэвис приблизился к проему, в котором сверкала и переливалась разноцветными огнями световая завеса. Высота проема составляла около трех метров; над ним имелась настройка, которую украшало нечто вроде мозаичного панно с движущимися фигурами. Один из офицеров махнул рукой. Завеса разошлась. Дэвис миновал коридорчик, на стенах которого заметил каллиграфические надписи, и очутился в овальном помещении метров двадцати в длину. Офицеры отсалютовали и удалились.

Вдоль стен помещения выстроились напольные горшки с цветами и кадки, в которых росли папоротники и деревья, чьи верхние ветви переплетались под потолком, а нижние стелились по полу. Во влажном, субтропическом воздухе витали ароматы лилий, азалий, орхидей, рододендронов и бугенвиллеи; яркие цветы оживляли зелень листвы.

Ветерок, что вырывался из вентиляционного отверстия, шевелил стебли бамбука, шелестел среди ветвей ив и карликовых кленов. На деревьях висели клетки с птицами – дроздами, соловьями, канарейками. Над цветами кружились бабочки. В остальном обстановка была весьма скудной – кушетка да стол, изготовленные из какого-то полупрозрачного материала, благодаря которому с первого взгляда они совершенно не бросались в глаза. Зато в полу, посреди комнаты, зияла дыра, накрытая гиалоновой крышкой. Проходя мимо, Дэвис посмотрел вниз – и увидел звезды: колодец выходил прямо в космос.

С кушетки навстречу гостю грациозно поднялась Русалет Итарийская. Высокая, примерно того же роста, что и он; стройная, великолепно сложенная. Платинового оттенка волосы обрамляют лицо Афины; белизну кожи оттеняет длинное платье из темно-красного бархата. Глаза янтарные; шею облегает расшитый золотом воротник. Оружия не видно…

– Добро пожаловать, милорд капитан Дэвис, – произнесла Русалет мягким, певучим голосом.

– Рад встретиться с вами, госпожа командор, – отозвался он, отдавая честь, и осторожно пожал протянутую руку. Теперь, когда их разделял какой-нибудь шаг, Дэвис разглядел отпечатки, которые наложило на Русалет время; впрочем, их было немного.

Они продолжали стоять, как то было принято в условиях малой гравитации (если, конечно, хозяин не предлагал гостю сесть, что называется, в лоб). Русалет холодно улыбалась. Деметрианину подумалось, что она, похоже, прекрасно умеет прятать истинные чувства.

– Надеюсь, долетели нормально?

– Быстро, – ответил с кривой усмешкой Дэвис. – Мы не хотели заставлять вас ждать. – И не собирались понапрасну рисковать, мысленно прибавил он; вам ведь ничего не стоило передумать.

– Каюты вас устраивают?

– Безусловно, госпожа командор. Должен признать, вы принимаете нас с радушием, которого мы не ожидали, так как уведомили вас обо всем уже после вылета…

– Милорд капитан, мы не настолько глупы, чтобы отказывать в подобных вещах. – Русалет вновь улыбнулась и взяла Дэвиса под руку. – Прошу к столу.

– Благодарю.

На столике стояли хрустальный графин, наполненные вином бокалы и различные лакомства. Русалет подняла свой бокал. Дэвис последовал ее примеру.

– За нас, – проговорила она.

– За счастливый конец! – откликнулся Дэвис. Они чокнулись. Вино оказалось пряным и очень вкусным.

– Вы имеете в виду конец переговоров? – справилась Русалет.

– Естественно. В противном случае, госпожа командор, пострадают все.

– А вам не кажется, что вместо слова «переговоры» в нынешних обстоятельствах следовало употребить другое – скажем, «ультиматум»?

– Миледи!

– Не обижайтесь, капитан. По-моему, вас нельзя упрекнуть ни в двуличии, ни в нечестной игре. Лорд Гатри прекрасно разбирается в людях. Если он направил ко мне вас, причем предпочел личную встречу беседе по видеофону, значит, рассчитывал, что разговор пойдет откровенный.

– Прошу прощения, госпожа командор, – произнес Дэвис, решив, что лучший способ зашиты – нападение. – К сожалению, дипломат из меня действительно никудышный. Это не моя профессия.

– Я так и думала, – кивнула она. Неожиданно тон Русалет сделался дружелюбнее: – Вы возглавляли отряд деметриан (Гатри в конце концов решил помочь филе Итар в борьбе с кланами Арсен и Янир), которые сражались с удивительным бесстрашием, хотя среди них не было настоящих воинов. А тактика, которую вы применяли, до сих пор приводит меня в восхищение.

Дэвис поморщился. Тоже мне, повод для восхищения! Деметриане использовали в качестве оружия суперлазеры, взрывчатку, скалы и звездолеты (на последних они преследовали корабли противника, заставляя тех увеличивать скорость, а ведь известно, что луняне плохо переносят ускорение…)

– Вы родились солдатом, – закончила Русалет.

– Ошибаетесь, госпожа командор, – покачал головой Дэвис – Поверьте, в сражениях я просто-напросто импровизировал – и ненавидел себя за то, что мне приходится делать. Случись настоящая война, вроде тех, о которых нам известно из истории, трудно сказать, выдержал бы я или нет. Так что никакой я не солдат, а обыкновенный инженер.

– Вы говорите, как лорд Гатри – с той же вполне искренней, не нарочитой откровенностью. Вы с ним случайно не родственники?

– Да, я его потомок. Впрочем, то же самое может сказать о себе большинство деметриан.

– Однако! – Русалет вновь пригубила вино.

– Извините, госпожа командор, – произнес Дэвис, также поднося к губам бокал, – но раз вы вывели меня на чистую воду, быть может, перейдем к делу? – Вино придало ему смелости и развязало язык. – Наверно, с формальностями пора кончать…

– С ними давно покончено.

Дэвис широко раскрыл глаза.

– Мы обсудим наши проблемы за ужином, – проговорила Русалет, на лице которой не осталось и тени улыбки. – Я распорядилась, чтобы нам не мешали. Если сумеем договориться, все остальное – проформа. Если же нет… Что ж, значит, так тому и быть.