— К сожалению, я не так оптимистично настроена.

— Из-за Роды? Мне кажется, об этом не стоит особенно беспокоиться. Но вот что я хотел бы вам посоветовать… Вам необходимо поставить Роду на место, не считаясь с тем, что думает по этому поводу Эндрю. Иначе будет поздно. Мужчина всегда остается мужчиной! — Джеймс печально улыбнулся и опустил голову. — Эндрю порой бывает упрям как бык. И вам надо проявить не меньшую, чем у него, твердость характера.

— Мне кажется, я знаю один эффективный способ воздействия, — задумчиво проговорила Кара.

— Ну, ну, — Джеймс посмотрел на нее с любопытством, — вам виднее. Ведь, в конце концов, это ваш мужчина.

Уставшие после игры в футбол, Робби и Дугал прилегли отдохнуть и не заметили приближающегося к ним Эндрю. Даже Кара повернула голову только тогда, когда он был совсем рядом. Эндрю широко улыбнулся, и девушка вновь почувствовала, как сильно забилось ее сердце.

— Дядя Эндрю! — Два веселых перепачканных личика просияли.

Когда корзину с едой снова открыли, Дугал сообщил:

— Дядя Джеймс пил с нами чай.

— Я знаю, — сказал Эндрю, принимая от Кары бутерброд. — Встретил его на дороге, он возвращался домой. Говорит, получил огромное удовольствие от пикника и особенно от компании.

— Дяде Джеймсу нравится Кара.

— Знаю. Дядя Джеймс часто говорит об этом.

— И Каре нравится дядя Джеймс.

Девушка почувствовала, как запылали ее щеки под тяжелым взглядом Эндрю.

— Дугал, — сдержанно произнесла она, — почему бы вам с Робби не пойти к озеру? Дайте дяде Эндрю спокойно поесть.

— Ты очень нравишься Джеймсу, — сказал Эндрю, когда дети убежали. — Дугал не сообщил мне ничего нового.

— Ну и что? — сердито нахмурилась Кара. — Мне тоже нравится с ним разговаривать. Он милый человек и отлично все понимает.

— Очень рад это слышать. Просто не забывай, за кого ты выходишь замуж через две недели.

— По крайней мере, с Джеймсом мне не пришлось бы гадать, не бросит ли он меня в очередной раз, чтобы прийти на помощь бедняжке Маккензи-Браун!

Кара с тревогой следила, как Эндрю с бесстрастным выражением лица допивает чай. Его молчание и спокойствие беспокоили девушку больше, чем вспышки гнева. И похоже, он знал об этом.

— Ты просто ревнуешь к Роде, — с довольным видом объявил Эндрю.

И Кара не выдержала.

— Ты только что поднял шум из-за того, что я разговаривала с Джеймсом! Я же слова тебе не сказала, когда ты повез умирающую миссис Маккензи-Браун домой!

Серые глаза зловеще потемнели, и у Кары сжалось сердце.

— Успокойся, Рода совершенно ни при чем. Мне просто ее жаль, — сказал Эндрю, и девушка сразу вспомнила, как говорила ее мать: жалость — родственница любви.

— Да, разумеется, — тихо проговорила она. — Просто я очень переживаю из-за всего этого. Ведь через две недели я стану твоей женой, но так и не знаю, правильно ли я поступаю.

— Правильно. Без сомнения, правильно. Мойра была права, говоря, что лучше тебя для детей никого не найти. И это действительно так.

«Господи, ну неужели нельзя сказать то же самое, но более деликатно!» — мысленно простонала Кара. Его слова до вечера не выходили у нее из головы. И во время ужина она была необычайно молчаливой.

— Мне кажется, я просплю целые сутки, — вздохнула Кара, вставая из-за стола.

— Ты, верно, переутомилась, — заметил Эндрю, но она покачала головой:

— Да нет, пикник был отличный, детям все очень понравилось. И мне тоже.

— Тебе действительно все понравилось? — спросил он, набивая трубку. — Даже несмотря на то, что нам… немного помешали?

— Даже несмотря на это, — кивнула девушка и вдруг рассмеялась. — Когда мы выбираемся из Дауэла, кто-нибудь обязательно встает у нас на пути.

— Прости, — сказал Эндрю.

Рассеянный, мягкий свет лампы над столом придавал Каре некую таинственность. Ее прозрачные карие глаза теперь казались почти черными, а длинные ресницы вздрагивали при каждом его слове, будто расставляли точки в предложениях. Неожиданно Эндрю подошел к девушке и коснулся кончика ее носа.

— У тебя загорел нос, — проговорил он каким-то глубоким, особенным голосом и нежно улыбнулся. — Если ты не намажешь его чем-нибудь, завтра он наверняка будет болеть.

— Надеюсь, он все же не станет таким красным, как у Робби, — перепугалась Кара.

Она снова почувствовала себя совсем маленькой рядом с Эндрю. Его большое, крепкое тело всегда вызывало у нее странные ощущения, когда так близко придвигалось к ней. Она казалась себе совершенно беспомощной, безвольной, ей хотелось подчиняться ему. Кара подняла голову и встретила взгляд темно-серых глаз. В них было что-то такое, что заставило девушку торопливо пробормотать:

— Мне нужно посмотреть, заснули ли мальчики. Они были слишком возбуждены, когда я укладывала их спать. Спокойной ночи, Эндрю.

— Спокойной ночи, — сказал он, но не успела Кара сделать и шага, как крепкие руки обняли ее и с силой прижали к широкой груди, его губы приникли к ее губам.

Ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Но в это мгновение Эндрю отпустил ее.

— Спокойной ночи, дорогая, — еще раз прозвучал глубокий, низкий голос.

Несмотря на одолевавшие ее эмоции, Кара уснула сразу, как только легла в постель. Однако сон был беспокойный, и она не раз просыпалась в холодном поту и с бешеным сердцебиением. Ей все время снился Эндрю. Он улыбался, протягивал к ней руки, но между ними тут же появлялась Рода. Она хлопала накрашенными ресницами, а затем начинала падать. Эндрю подхватывал ее на руки, и они исчезали. Утром Кара чувствовала себя совершенно разбитой, но потом вспомнила вечер предыдущего дня, то, как Эндрю поцеловал ее, и ей стало легче.

День обещал быть солнечным и теплым. На голубом небе, видневшемся в высоком окне, вырисовывались палевые облака, напоминавшие горные хребты. В раскрытую форточку залетал свежий ветерок. Взглянув на настенные часы, Кара увидела, что у нее почти не осталось времени, чтобы разбудить детей и одеть их к завтраку.

Надев платье и наспех причесавшись, Кара побежала в детскую. Уже взявшись за ручку двери, она вдруг услышала, как телефонный звонок разрезал сонную тишину утра. Трубку взяла Агнес и через несколько секунд постучала в комнату Эндрю.

— Мистер Кэмпбел! Звонит служанка миссис Маккензи-Браун. Она говорит, что миссис Маккензи-Браун хочет вас видеть. Как можно скорее.

— Ей стало хуже? — озабоченно спросил Эндрю, и Кара почувствовала настоящую ненависть к этой женщине, которая с такой легкостью распоряжалась ее женихом.

— Похоже на то, сэр, — совершенно спокойно проговорила Агнес. — Но служанка сказала только, что миссис Маккензи-Браун желает вас видеть.

— Придется поехать к ней прямо сейчас, — неохотно проговорил Эндрю, и Кара порадовалась этому его тону.

— Надеюсь, вы сначала позавтракаете, мистер Кэмпбел?

— Нет, нет, позавтракаю, когда вернусь, — торопливо отозвался он и быстро зашагал по коридору.

Первым желанием Кары было побежать за ним, но она подавила в себе этот порыв — лучше сделать вид, что она ничего не слышала и ничего не знает. Девушка вошла в детскую, разбудила мальчиков и быстро их одела.

Внизу на тумбочке лежало адресованное ей письмо. Предвкушая удовольствие от прочтения, Кара улыбнулась и опустила его в карман.

— Это от тети Мойры, — сказал Дугал, от которого, похоже, вообще ничего нельзя было скрыть.

— И как же ты догадался? — удивилась девушка, на что Дугал самодовольно ухмыльнулся:

— Марка. Дядя Эндрю всегда отдает нам такие марки.

— Да, это письмо из Италии, и марка итальянская. А теперь ешьте свои хлопья, а я почитаю. Идет?

«Дорогая сумасшедшая подруга», — начиналось письмо. Далее следовал набор эпитетов, которыми Мойра описывала состояние психики Кары и своего брата. «Но возможно, Эндрю наконец посмотрит на тебя другими глазами и влюбится. Я затратила слишком много сил, чтобы познакомить вас, и поэтому мне все же хотелось бы видеть вас вместе, но не только ради счастья детей».