Насчет Дианы королева ошиблась. И решение насчет фэйри приняла ошибочное. Франциск II умер совсем юным. И все его братья, один за другим восходя на престол, умирали, умирали, умирали… И даже сестры его словно прокляты были: одна — бесплодием, другая — несчастьем, третья — хворью. А страна сгорала в хаосе религиозных войн. Потому что, стоит ослабеть королю, слабеет и страна. Это знал еще король Артур. Это знали все короли. И цари. И султаны, и ханы, и иные правители в этом мире… Только у всех были разные источники силы. Разные, но всегда — потусторонние. А фэйри еще и мстительны. Оскорбленные, они не просто оставляют без поддержки. Они умеют создавать мелкие и крупные неприятности… Которые выливаются в глобальные проблемы.
Когда был убит король Генрих III и больше не осталось королей из рода Валуа, на трон взошел Генрих IV Бурбон. Дед Филиппа. Он не только подписал договор с фэйри. У него еще и любовница-фэйри была. Причем еще с тех пор, как он, беарнский дикарь, охотился в родных горах, будто не принц, а простой дворянин… Генрих Бурбон сам не знал: та фэйри просто положила на него глаз или же была послана, чтобы беречь его и сделать из него нового короля Франции. Да его это и не волновало. Главное — он вернул ко двору семью де Камброн, которую Екатерина Медичи отправила в изгнание. И пользовался всеми благами, которые давал ему союз с фэйри. От кинжала религиозного фанатика его не уберегли. Но начать возрождение Франции он смог.
…Все это промелькнуло в памяти Филиппа в единый миг.
И он понял.
Понял, что случилось в королевстве.
— Людовик XVI отказался подписать договор с фэйри! — воскликнул он, откидываясь в кресле.
— Да, ваше высочество. И он отверг все магические дары, — старик погладил грубую ткань мешка, под которой выпирал острый край какого-то предмета.
— Почему?
— Мне это неизвестно. Если прежде эти отказы мотивировались, то покойный государь просто объявил свою волю. А потом… Все началось… Какие-то беспорядки были неизбежны, но если бы договор с фейри по прежнему был в силе, все могло бы и не так плохо кончиться… Конституционная монархия, например. Или еще какой-то выход, который всегда находили с помощью наших маленьких друзей.
— А они действительно маленькие? Наши… друзья?
— Не все, — улыбнулся Жозеф-Мари де Камброн. — Но некоторые — крохотные. Просто их принято так называть.
— Продолжайте…
— Когда король заявил, что не станет подписывать договор, я покинул Версаль не с пустыми руками. Я унес с собой особые сокровища короны. Покаюсь, позже два из них я в тайне отдал королеве… Сначала — жемчужину «Мадрес»: в надежде, что Мария-Антуанетта сможет забеременеть и родить здоровых детей. Эта надежда осуществилась. Потом я отдал ей синий алмаз «Сердце Океана», который делает властителей мира сего тверже в достижении целей и спокойнее духом. Я надеялся, что как-то через голову короля мы сможем вырастить из дофина хорошего правителя… Возможно, нам бы удалось, если бы королева была по-настоящему достойной женщиной! Но увы… Я пытался сделать ее сильнее и чище, и мне даже казалось, что-то не безуспешно… Но она не смогла спасти Францию, спасти семью… Я забрал у нее свои дары. Теперь все они — здесь. Вместе с другими магическими сокровищами, — старик погладил туго набитую сумку, лежавшую у него на коленях.
Он ходил по Парижу с сумкой, полной магических сокровищ?!
— И как удалось забрать драгоценности у королевы? — поинтересовался Филипп. — Насколько мне известно, проще было бы вырвать у бульдога из зубов кусок мяса, чем отнять бриллианты у Марии-Антуанетты.
— Я их… призвал. Силой остальных сокровищ. И они вернулись.
— Надо же. Я не знал, что можно призвать сокровища — силой сокровищ.
— Если мой принц позволит, я научу…
— Принц позволит, — согласился Филипп.
— Дело в том, что у меня не осталось наследников, — продолжал старик, — Фэйри хранили нашу семью от истребления, но сейчас они слишком далеко и слишком могущественны силы тьмы…
Филипп постарался изобразить на лице сочувствие.
— Наследника не осталось, значит, всех ваших родных убили?
— Да, всех. Я не сразу понял… Не сразу понял, что привлекло этих разбойников. Мы не были особо богаты. И вдруг среди бела дня толпа пьяной черни, они ворвались в мой дом и разгромили его, и убили всех, всех, и домочадцев, и слуг, они терзали их, так страшно терзали, будто бесы, — старик снова не сдержал слез, — Я много повидал за эти месяцы на улицах Парижа, но то, что они сделали с моими родными… А я в это время был в своем тайном убежище, где храню книги и сокровища, я не знал… Когда я вернулся, дом был пустой и залит кровью. И всюду тела. Они убили даже малышку Сильви, а ей не было и трех месяцев! Они даже ей вырезали сердечко…
— Это не может быть случайным нападением, — сказал Лоррен, до сих пор молчавший. — Это наверняка как-то связано с магией, с деятельностью семьи де Камброн.
— Бесспорно, — кивнул старик и лицо его ожесточилось, — Потом, когда я сумел задуматься, я понял: это кто-то из ковена. Кто-то, кто знал обо мне и этих сокровищах. Кто-то, кто думал, что я храню сокровища дома. Или хотел захватить меня и выпытать, угрожая моим родным… Но меня не нашли и сокровищ не нашли. Теперь мне остается только искать моего врага и мстить. Всем этим убийцам. И тому, кто их послал. Но прежде я должен исполнить свой долг. Я сберег сокровища. И я передам их единственному достойному принцу Франции. Единственному, кто пришел на помощь Парижу и своим дворянам в час беды.
Филипп посмотрел на него, как на безумца.
— Я не король Франции, я всего лишь глава парижской нежити.
— Во Франции нет короля. — вздохнул де Камбон, — И кто знает, появится ли он когда-нибудь… Сын Людовика XVI в тюрьме, и он еще очень мал. Прочие возможные наследники престола за границей, у меня нет ни сил, ни, признаться, желания разыскивать их и предлагать сокровища, которых, они не достойны.
— Вы полагаете, я достоин? Я — вампир, — напомнил Филипп, — Нежить. Фэйри могут не пожелать, чтобы я пользовался их дарами, не говоря уж о том, чтобы общаться со мной.
— О, нет, ваше высочество. Если правильно их призвать… Им придется. А у меня здесь венец Истинного Короля.
Старик сунул руку в свою холщовую сумку и достал из нее… Венец? Корону? Диадему? Филипп не нашел бы слов, чтобы описать это чудо. Тончайшая работа. Золото разных цветов: белое, зеленое, червонное. Переплетенные лозы и ветви, листья, цветы, плоды. «Корона истинного короля» напоминала пышный венок из самых разных растений. А из глубины, из-под сплетений тонких веточек мрачными переливами просверкивали огромные опалы: красные, черные, голубые.
— Это работа фэйри, — с благоговением сказал де Камброн. — Они вручили ее Хлодвигу Первому. Королю, который принял крещение и тем самым отдал Францию под власть иной силы… Фэйри по-прежнему хотели танцевать на наших лугах и гулять по нашим лесам, и жить в наших реках и ручьях, и сохранить города в морских водах у наших берегов, и для этого они договорились с христианским королем. И подписали договор. Отныне каждый король, после восшествия на престол, был посвящен в тайну договора. И должен был пройти обряд принятия короны…
Филипп заворожено смотрел на корону. Ее красота ошеломляла. А от мерцания опалов кружилась голова.
— Опалы приносят несчастье, — проговорил Лоррен. — Моя мать так говорила.
— Только простым людям. Простите меня, сударь, я имел в виду… Тем, кто не связан с магией. А еще у меня здесь есть перстень Шарлеманя, дающий руке всю силу власти.
— Это как — всю силу власти? — заинтересовался Филипп, словно пробуждаясь от сна.
— Достаточно надеть его, и власть его носителя будет подавлять всех… Только его нельзя носить долго. Большинство из этих предметов нельзя носить долго. Они высасывают силы. Даже из существ, подобных вам.
— А проверяли на существах, подобных нам?
— Это очень древние предметы. Их как только не проверяли, — улыбнулся старик.
