Они продолжали спорить, обмениваться взаимными оскорблениями, обвинениями, и все это время Линда пыталась понять, что же все-таки Кристиан имел в виду. В конце концов ее осенило. Так вот с какой целью он направился в ванную, когда, казалось, ни что не должно было отвлекать его от любовных утех!
— Я ненавижу тебя! — закричала Линда, и влажные дорожки на ее щеках вновь заблестели.
— Не могу сказать, что испытываю особо нежные чувства к тебе, во всяком случае, сейчас. Но это никак не влияет на то, что меньше чем через час мы будем старательно изображать людей, по уши влюбленных друг в друга.
— Что?
Линда так растерялась, что не нашла слов возразить.
— Ты слышала, что я сказал. Сейчас твоя сестра пребывает в счастливом заблуждении, что после страстной ночи в объятиях друг друга, мы собираемся поклясться в вечной любви при куче свидетелей, то есть пожениться.
— Но я собираюсь сказать правду, — слабым голосом запротестовала Линда.
— В самом деле? — Кристиан покачал головой. — Ничего подобного. Ты хоть подумала, какой удар нанесешь твоим родителям? Как ты считаешь, порадуются они мысли о том, что их дочь переспала со мной исключительно из желания забеременеть?
— Об этом они не узнают. Я скажу, что мы просто… что мы просто…
— Что — просто? — передразнил Линду Кристиан. — Безрассудно поддались страсти? Или хочешь выставить меня коварным соблазнителем их дочери? Нет уж, спасибо. Ничего у тебя не выйдет. Единственный способ выйти из этой ситуации с честью — подыграть Мейди, притвориться, что мы и в самом деле влюблены друг в друга и собираемся пожениться.
Влюблены? Собираемся пожениться?.. Линда снова раскрыла рот и снова не нашла, что сказать.
— Да-да, — мрачно поддразнил ее «жених». — Если у тебя есть другие предложения, я с огромным удовольствием их выслушаю.
Она медленно покачала головой. Упоминание о родителях вернуло ее с небес на землю, и возвращение это было не из приятных. Линда отлично представляла, как неприятно удивит и расстроит родителей правда, какую глубокую рану нанесет известие о том, что их дочь может вести себя подобным образом. И не только дочь. Ведь они считали Кристиана почти членом семьи. Как бы их обрадовало известие, что он станет их зятем!
— Но я не могу быть твоей женой, — прошептала Линда. — Ведь ты наверняка станешь мэром, а я не соответствую тому образу…
— А разве кто-то говорит о браке? — холодно возразил Кристиан.
Она недоуменно посмотрела на него.
— Я имею в виду, что ради всеобщего блага и душевного спокойствия мы с тобой лишь разыграем отличный спектакль под названием «Мы очень любим друг друга и непременно поженимся». Главное — убедительность.
— Но на самом деле мы не поженимся, — тупо повторила Линда, не отрывая взгляда от лица Кристиана.
Тот покачал головой.
— Нет. Нужно быть безумцем, чтобы даже подумать о браке с женщиной, которая собиралась переспать с человеком с единственной целью — забеременеть. Я что, племенной жеребец?
Он бросил взгляд на часы.
— У нас осталось около получаса, так что советую поскорее принять душ, если ты, конечно, не хочешь, чтобы твоя сестра решила, будто мы настолько увлечены друг другом… Иными словами, что мы опять завалились в постель.
Как он смеет даже говорить такие вещи? Только потому, что прошлой ночью она призналась, что хочет его? Но ведь Кристиан уже знает истинную причину ее поведения.
Линда уничтожающе посмотрела на него, но тем не менее немедленно скрылась в ванной. Заперев за собой дверь, она тяжело вздохнула. Она хотела Кристиана? Смешно! Очень смешно, не так ли? И стоит ей остаться с Маргарет наедине, как сестра узнает правду, как бы неприглядна та ни была.
Зашумела включенная вода. Стоя под ее струями, Линда напряженно думала о том, как расскажет о случившемся Маргарет. Какими словами. «Знаешь, сестричка, я тут переспала с Крисом…» Линда буквально почувствовала мерзкий привкус слова «переспать» на губах и сглотнула. Нет, решительно невозможно употребить это пошлое слово. Увы, иначе, как «занимались любовью», не скажешь.
Но ведь они не занимались любовью! Это невозможно, поскольку они не любят друг друга! Поскольку Кристиан не любит ее…
Линде казалось, что ледяной осколок впился и непрестанно терзает ее бедное сердце. И почему ей так больно?
Слезы снова подступили к глазам. Линда сердито вытерла их тыльной стороной ладони. Она оплакивала утрату детских идеалов и иллюзий, твердого убеждения, что близость только любящих друг друга людей может подарить истинное наслаждение, стать поводом для слияния не только тел, но и душ. Что только в объятиях любимого мужчины, чьего ребенка хочешь родить, можно познать полноту страсти.
Так как же так случилось, что она сама абсолютно добровольно втоптала эти идеалы в грязь?
Линда печально улыбнулась. По крайней мере те, кто хорошо их знает, не удивятся, когда они объявят, что передумали жениться. Все-таки у них такие разные характеры. Все их поймут.
Все ли? Кристиан не упомянул об этом, хотя несомненно подумал, но Линда и сама прекрасно знала, насколько ее мать трепетно относится к чести семьи. И дело тут было, конечно, в особых обстоятельствах, окружающих ее рождение.
В семье Бойс все уважали и любили Арлин, что, она, разумеется, более чем заслужила. Даже когда выплыла на свет история о ее возлюбленном и дочери, отданной в приют, это не испортило ее репутации, да и не должно было испортить. История любви Арлин и Конора, трагедия маленькой девочки Элизабет, оставленной в приюте и тайно усыновленной отцом, была необычайно трогательна. Более того, некогда разлученные, теперь возлюбленные были вместе, а их дочь официально признана.
Но Элизабет так и не преодолела страх, что на нее будут смотреть сверху вниз. Так что Линда отлично знала, как расстроится мать, узнав о ситуации, в которой застала ее дочь Телма Бойс. Поэтому прежде всего ради матери ей придется согласиться с предложением Кристиана. Но если он думает, что она хоть капельку благодарна ему за эту пародию на джентльменское поведение, то жестоко ошибается.
Линда резким движением выключила душ и начала вытираться. Когда она уже почти закончила, в дверь негромко постучали.
— Я почти готова, — отозвалась Линда.
— Открой, Лин, — явно проигнорировал обращенные к нему слова Кристиан.
Натянув халат, она распахнула дверь и начала:
— Я же сказала, что почти готова, а ты…
Линда замолкла, увидев в руках Кристиана загадочные пакеты.
— Брюки и блузка, — коротко прокомментировал он происхождение пакетов. — Надеюсь, размер угадал.
Линда по-прежнему с недоумением смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Ну, ты ведь не захочешь появиться перед гостями в том же платье, в котором была вчера.
Он был конечно же прав: платье, подходящее для романтического свидания, вряд ли было бы уместно на семейном ланче. К тому же то, что Кристиан подумал о ней и сходил в магазин, необычайно тронуло Линду.
Слезы снова навернулись ей на глаза. И чтобы скрыть их, она склонилась над пакетами, проворчав:
— Наверняка не подойдет.
— А ты примерь, — холодно посоветовал Кристиан.
Линда поспешила покинуть поле боя, направившись в спальню.
Внутри самого большого пакета лежал еще один. Прежде чем рассмотреть брюки, завернутые в хрустящую бумагу, она раскрыла его. Там оказалось простое, но элегантное белье, именно такое, какое обычно Линда носила. И того светло-бежевого оттенка, который она предпочитала. Даже размер, внезапно поняла Линда, подходил.
Ну откуда Крис мог это узнать? Или он ясновидящий, или знает ее гораздо лучше, чем кажется.
Убедившись, что Кристиан в ванной и там все еще льется вода, Линда быстро закрыла дверь спальни и натянула трусики и лифчик. Те сидели просто идеально.
Затем любопытство заставило ее развернуть сверток с брюками. Надпись на этикетке гласила, что Кристиан купил их в весьма дорогом магазине. Придирчиво оглядев брюки, Линда признала, что те превосходны. Более того, вся одежда, не исключая кремовую блузку и замшевые туфли, была настолько в ее стиле, что Линда только диву далась.
