— С ума сойти, какая проницательность, — скептически хмыкнула Мышка, но мысленно поаплодировала ему. — И вы, значит, решили разоблачить нашу тайну перед донной Бри?

— Донна Бри? Это так вы называете любимую мать?

— Да–да, перед моей любимой матерью.

— Я не собирался вас разоблачать, — улыбнулся мистер Джи и поднес зажигалку к чашечке трубки, в которую основательно забил табак. — Вы вдвоем неплохо выкручивались, да и я бы помог на худой конец.

— Какое великодушие, — усмехнулась Мышка. — Значит, вам просто нравилось играть с нами в кошки–мышки?

— Вы–то, конечно, Мышка, но я не кошка. Скорее лис, хитрый старый лис.

— Проще говоря, хитрый старый лис, все люди для вас не более чем объекты для наблюдения и изучения? — не без иронии улыбнулась Мышка.

— Не совсем верно, но доля правды в ваших словах все–таки есть.

— А в процентах?

— Я никогда не умел обращаться с цифрами. Только с людьми, да и то не всегда.

— Хотела бы я знать, почему при таком умении манипулировать людьми вам не удалось найти общий язык со своей соседкой? — Мышка закинула ногу на ногу и пристально посмотрела на собеседника.

— Вы себя имеете в виду? — поинтересовался мистер Джи и затянулся трубкой, зажмурив от удовольствия глаза.

— Я имею в виду несчастную Анджелу Мартин, которая сегодня чуть не задохнулась, догоняя меня, чтобы в очередной раз сообщить, что я соседствую с графом Дракулой.

Мистер Джи выпустил изо рта огромный клуб дыма, приоткрыл свои хитрые серые глаза и посмотрел на Мышку с таким выражением лица, словно и в самом деле Анджела Мартин не ошиблась, и ему было что скрывать.

— Анджела Мартин весьма своеобразная дама, — глубокомысленно изрек он. — Я наблюдаю за ней с того самого дня, как въехал в этот дом. По всей видимости, ей с самого начала показалось подозрительным, что я не выхожу из дому. Подозреваю, она даже заглядывала ко мне, но я имею дурацкую привычку спать днем, а потому, скорее всего, не открыл ей дверь. Спустя некоторое время миссис Мартин весьма и весьма заинтересовалась моей скромной персоной: она начала обнюхивать мой дом, как собака забор, который собирается пометить. Прошу прощения за столь неблагозвучное сравнение, но только эта ассоциация пришла мне в голову, когда моя дорогая соседка засовывала свой любопытный нос едва ли не в каждую щелочку забора. Особенно ее интересовала та сторона дома, куда выходят окна, и неудивительно — по ночам у меня часто горит свет. С той стороны я ее, собственно, и заметил. Так вот, судя по тому что она начала бродить у моего дома с завидной регулярностью, я сделал вывод, что она меня в чем–то подозревает. В чем именно, я вначале не понял, догадался лишь тогда, когда наша суеверная миссис Мартин начала осенять себя перед забором крестным знамением. Тут до меня дошло, в чем подозревают мою скромную персону. Я и забавлялся и недоумевал одновременно. Как может быть такое, что в наш прогрессивный век кто–то до сих пор верит в нечисть?! Чтобы напугать миссис Мартин и избавиться наконец от ее пристального внимания, которое, признаюсь, порядком мне надоело, пару ночей я занимался тем, что переставлял в доме мебель. Грохот был тот еще. Думаю, миссис Мартин решила, что у меня беснуются духи, но, так или иначе, мне не удалось отвадить ее от моей крепости. Тогда я решил окончательно и бесповоротно дать ей понять, что она не ошиблась в своих предположениях, и заказал по телефону в одном из зоомагазинов парочку летучих мышей, которых выпустил из окна своей комнаты, зная, что она пристально наблюдает за ним. Я оказался прав — на старушку было страшно смотреть. Она напугалась так, что мышью — ох, простите, госпожа Мышка — юркнула в свой дом. С тех пор она обходила мои владения стороной. Но тут переехали вы, и старушка, что, правда, говорит о ее недюжинной смелости и заботе о ближнем, решила открыть вам глаза на неприятное соседство в моем лице. — Он замолк и снова затянулся трубкой.

Выслушав его рассказ, Мышка испытала смешанные чувства. С одной стороны, все это было смешно, и миссис Мартин заслуживала такого розыгрыша за свои нелепые выходки. С другой — наблюдательность мистера Джи настораживала и даже пугала. Да, совсем неплохо то, что он разбирается в людях, но…

— Послушайте, мистер Джи, — решилась она, — зачем вы это делаете?

— Что — это, госпожа Мышка?

— Зачем так пристально наблюдаете за людьми, следите за ними?

— Затем, чтобы в один прекрасный день моя великолепная соседка задала мне этот вопрос. Я, как настоящий вампир, умею предсказывать будущее.

— А если серьезно? — Мышка пристально посмотрела в серые глаза, которые на этот раз были непроницаемы для ее взгляда.

— А если серьезно, госпожа Мышка, то мне кажется, вы пытаетесь забраться в ту область, куда на самом деле забираться не хотите.

— Откуда вам знать, хочу я или нет? — раздраженно поинтересовалась Мышка, — Мысли–то вы читать не умеете.

— Читать не умею, зато научился угадывать. Одиночество, знаете ли, имеет не только отрицательную сторону. Впрочем, вы–то это знаете не хуже, чем я.

— С чего вы взяли? — вскинулась на него Мышка. — У меня есть друзья, знакомые, есть близкие люди. Я не считаю себя одинокой.

— Вы не считаете, потому что боитесь себе в этом признаться. Вы отшельница, госпожа Мышка. Забираетесь в свою норку и прячетесь в ней, как будто отчего–то или от кого–то пытаетесь спастись. Я ошибаюсь?

— Вы ошибаетесь. — Мышка резко поднялась с кресла и направилась к себе. Ей еще долго чудился запах вишневого табака — надо сказать, куда более приятного, нежели запах «Латакии».

Вечером Мышка уже привыкла перемещаться в сад и сидеть в зеленеющей беседке с чашкой горячего чая. Она куталась в плед и жадно вдыхала запахи весны, которые разносил по саду легкий ветерок.

Отхлебнув из чашки, она затянулась сигаретой и вдруг почувствовала на себе чей–то пристальный взгляд. Насторожившись, она обернулась, но за своей спиной никого не увидела. И лишь когда через минуту ее глаза скользнули по стене дома, она поняла, что именно так ее встревожило: из–за тяжелых темно–бордовых штор, которыми были завешены окна соседа, за ней наблюдал чей–то пристальный и любопытный взгляд…

Утро разбудило Мышку не только солнцем, но и чьим–то радостным лаем. Лаяла небольшая собачка. Судя по высокому тону лая, это был совсем еще щенок. Вначале Мышка подумала, что лай доносится из кухни, но вскоре убедилась, что его источник на самом крыльце. Вслед за лаем до Мышки донесся звонок.

Она нехотя встала с кровати и сонными глазами покосилась на часы. Было не так уж рано, но в это время она привыкла еще досматривать сны. Хотя, конечно, ей было далеко до мистера Джи, который мог проспать и до шести часов вечера.

— Кого еще принесло? — раздраженно пробормотала Мышка, натянув толстый махровый халат поверх фланелевой пижамы.

Ожидая увидеть кого угодно — Мышка частенько забывала закрыть на ночь ворота, что было одной из множества причин их препирательства с мистером Джи, — она все же была удивлена, когда обнаружила на пороге молодую девушку с очаровательным щенком в руках. Длинные золотистые волосы девушки почти что сливались со светло–желтой шерстью щенка. Оба были юны и очаровательны настолько, что если бы Мышка уже проснулась, то непременно умилилась бы этой картинкой.

— Здравствуйте, — улыбчиво поздоровалась девушка. — А вы, наверное, подруга Дэниела?

— Подруга? — все еще недоумевая, уставилась на девушку Мышка. — Дэниела?

— Ну да, мистера Харрисона.

— Мистера Харрисона? Ах да… — До Мышки дошло, что девушка имеет в виду мистера Джи. — Нет, я его соседка.

— Надо же, а я думала, что вторую половину дома все же не будут сдавать, — несколько огорченно пробормотала девушка, а потом снова оживилась. — Меня зовут Мина, — мило улыбнувшись, представилась она.

— Миа, — кивнула Мышка, которая все еще не могла понять, что этому солнечному созданию понадобилось от мистера Джи.

— Миа — это имя? — снова улыбнулась девушка.