— Какой–то взбалмошной, встревоженной… Я не знаю. Но что–то в вас изменилось.

— Все перемены к лучшему, — вырвалось у нее, и, хотя ситуация совершенно не располагала к веселью, Мышка почувствовала себя такой счастливой, что даже перестала волноваться из–за визита к донне Бри.

Правда, донне Бри все же удалось испортить дочери так внезапно поднявшееся настроение. Она с такой едва ли не материнской нежностью отнеслась к Гарри, что умудрилась смутить не только дочь, но и ее новоиспеченного «жениха».

Мышка краснела, бледнела и постоянно косилась на Гарри, которому тоже было не по себе. Осталось только надеяться, что Гарри не сбежит прямо из–за стола, решив, что его собираются женить на женщине, которую он видит третий раз в жизни.

Когда вечер закончился и донна Бри проводила их до машины Гарри, Мышка вздохнула с облегчением.

— Простите меня, Гарри, — попросила она его. — Честно вам скажу, я не ожидала, что мама так растает, узнав, что у меня появился мужчина.

— Ерунда, — бросил он, хотя его лицо при этом вовсе не выглядело беспечным. — Если честно, меня беспокоит вовсе не ваша мама, а вы сами. Кстати, пока вы выбегали курить, донна Бри сказала мне кое–что, что заставило меня всерьез задуматься над ее словами.

— Что именно? — полюбопытствовала Мышка, предполагая, что ответ на этот вопрос не очень–то ее обрадует.

— То, например, что ваш сосед не выходит из дому, а его соседка считает…

— Что он вампир? — Мышка мрачно усмехнулась. — Я уже устала от этих разговоров. Вампир, маньяк… Да все это глупости. Он необычный человек, это верно. Но в нем нет ничего такого, чего стоило бы опасаться.

— По–вашему, нет? — краем глаза покосился на нее Гарри. — Вы считаете вполне нормальным соседство с человеком, который никогда не выходит из дому?

Мышка почти с раздражением посмотрела на Гарри.

— Черт возьми, мистер Майерс, сколько психов спокойно выходит из дому, бродит по городу в поисках жертв а человек, который сидит дома, вызывает у всех кучу подозрений! Бред какой–то. — Мышка вытащила из кармана ветровки сигарету и нервно закурила. — Я не понимаю, что на вас на всех нашло. Ладно еще миссис Мартин — та сдвинута на суевериях. Но вы–то с донной Бри, казалось бы, адекватные люди.

— Нет, самый адекватный человек для вас сейчас тот, кто безвылазно торчит дома, — хмыкнул Гарри, как видно задетый за живое. — По–моему, Вики и миссис Бри правы — вас нужно спасать, пока вы не пропали.

— И Вики туда же, — укоризненно покачала головой Мышка. — Так от чего меня нужно спасать? Или от кого? Уж не от мистера ли Харрисона?

— Боюсь, что именно от него, — серьезно кивнул Гарри. — Он утащит вас в такое болото, из которого вы не выберетесь.

Господи, да он же вытаскивает меня из этого болота! — едва не вырвалось у Мышки, но она сдержалась.

У Гарри зазвонил сотовый, и разговор, к великой радости Мышки, пришлось прекратить.

Звонила определенно женщина, но женщина, которую Гарри, во всяком случае именно в этот момент, не очень–то рад был слышать. Его встревожили слова, которые она успела бросить в трубку, однако он довольно резко перебил ее и сказал, что перезвонит.

— А может, это вас надо спасать? — язвительно полюбопытствовала Мышка.

Если бы не разговор, предшествующий этому звонку, она не сказала бы ничего подобного, но все эти придирки к Дэниелу так взбесили Мышку, что ей ужасно хотелось выказать свое недовольство.

— Может быть, — с неожиданной серьезностью ответил Гарри и внимательно посмотрел на нее. — А у вас что, есть желание этим заняться?

— Я не умею спасать, — криво усмехнулась Мышка. — Очевидно, я из тех, кого спасают. Но ведь и вы, Гарри, не так просты, каким хотите казаться, не так ли?

Гарри сделал невозмутимое лицо, но Мышка поняла, что ей удалось задеть в нем какую–то потаенную струну. Может быть, то была его прошлая связь. Может быть, было что–то другое, но Мышка знала точно: спасать Гарри у нее нет никакого желания. Хотя она и была благодарна ему за то, что он уже во второй раз выручал ее с донной Бри, ей и самой не хотелось, чтобы он «спасал» ее от Дэниела или от кого–то другого.

— Гарри, давайте не будем ссориться, — уже без насмешки сказала она. — Вы здорово меня выручили, и я вам очень за это благодарна. Если вам понадобится моя помощь, я обязательно ее окажу, но… не ждите от меня большего.

— Хотите сказать, что не впустите меня в свою жизнь? — с мягкой, но горькой улыбкой поинтересовался Гарри.

Мышка кивнула.

— Как и вы не впустите меня в свою, — в ответ улыбнулась она.

До дома Мышки они доехали в гробовом молчании. Он вышел, чтобы помочь ей выбраться из машины, и Мышка подумала, что притязания донны Бри на такого замечательного зятя вовсе не так уж и смешны. Чтобы хоть как–то скрасить неловкость расставания, Гарри поинтересовался, что за машина стоит на соседском дворе.

— Я не разбираюсь в марках, — пожала плечами Мышка. — Это машина нашего соседа, он недавно переехал в этот дом.

— Отличная машина, — кивнул Гарри и снова посмотрел на Мышку так, словно она нуждалась в помощи. — Послушайте, если вдруг что–то пойдет не так, обращайтесь. Вы удивительная женщина, жаль только, что я не встретит вас раньше.

— О, это, напротив, к лучшему, — улыбнулась ему Мышка. — Раньше я была и вовсе невыносимой.

Дом казался спящим, но Мышка знала, что это всего лишь иллюзия. Где–то наверху бодрствовала ночная душа, которая наверняка слышала шум подъехавшей машины и обрадовалась ее приезду. Но Мышка не решилась тревожить эту душу расспросами и объяснениями, а потому забралась в свою норку и легла спать.

Вопреки ожиданиям Мышки, Дэниел продолжил дуться на нее и на следующий день. Теперь он не придирался к ней, просто обдавал ее ледяным холодом. Холод исходил от его глаз цвета февральского неба, от его плотно сомкнутых губ, от всего его облика. Он был немногословен, как никогда, и Мышка чувствовала себя маленькой девочкой, на которую за что–то рассердился отец.

Вскоре Мышкино недоумение сменилось раздражением, а затем обидой. Можно надумать, она действительно в чем–то провинилась. Разве не она заступалась за своего странного соседа перед донной Бри, перед Гарри? Разве не она всем доказывала, что он необычный, но все–таки достойный человек? И все, что она заслужила, — это его недовольство?

К концу дня Мышкина обида сменилась унынием. А может, это охлаждение вовсе и не связано с Гарри? Может, Дэниел почувствовал, что ее тянет к нему, и решил, пока не поздно, дать ей понять, что между ними ничего не может быть?

Но ведь Мышка и так знала, что не может. Оба они слишком одиноки, слишком свободолюбивы, чтобы впустить в свою жизнь другого человека. У обоих за спиной ворох неприятных, а подчас и болезненных воспоминаний. Разве такие люди могут быть вместе? Нет, для этого они слишком похожи. Прошлое затягивает, и вынырнуть из него в настоящее не так уж и просто. Мышка знала об этом не хуже Дэниела, а потому понимала: у их отношений все равно нет никаких шансов.

И все же… И все же ее сердце давно уже не билось с такой отчаянной радостью, а глаза не светились так ярко. И все же она давно так часто не смотрелась в зеркало, поправляя прическу, если так, конечно, можно было назвать стянутые на затылке волосы.

Мышку так и подмывало зайти к своему соседу и потребовать у него объяснений. Но она не любила навязываться и не хотела оказаться в дурацком положении. Можно было, конечно, заглянуть к Дэниелу и спросить, нет ли новостей о мистере N и его предполагаемом заложнике, но Мышка знала почти наверняка: если что–то случится в загадочном доме, Дэниел немедленно прибежит к ней, чтобы об этом рассказать.

Так, кстати говоря, и вышло.

На весенний сад уже опустились сумерки, когда Мышка выбралась из беседки и направилась с подносом обратно в дом. Возбужденный Дэниел мерил шагами гостиную и, увидев Мышку, тут же выпалил:

— Пойдемте скорее — к мистеру N, по всей видимости, едут гости.