Флойд швырнул сумки так, что взметнулось облако пыли.

— Совестливая труженица! Истосковалась по настоящей работе. Сколько ты мне еще нервы будешь трепать? — Он уперся кулаками в бедра. — Что ты забыла в Цинциннати? Соскучилась по своей конуре?

— Перестань на меня орать! — Элис зашипела, словно разъяренная кошка. — Зачем мне работа? Ты забыл, наверное, что у Амелии есть для меня кругленькая сумма. Летний гонорар. Так что я ничего не должна. И отрабатывать не собираюсь.

— Ага, значит, игра в неподкупность окончена?

— Ты знаешь не хуже меня, черт побери, что Карен пытается всучить мне деньги с самого начала. Если бы я взяла тогда чек, она сочла бы, что мы в расчете. И больше никакой ответственности! Жалею, что сразу не пошла на такую нормальную, общепринятую сделку. Не было бы всех этих дрязг и твоих издевательств.

— Но беда в том, что теперь за тебя должен отвечать я. — Сейчас Флойд очень напоминал пациента, которому рвут зуб без обезболивания. — Мы ведь скоро должны пожениться… — страдальчески произнес он.

Если бы у Элис на ноге не было гипса, она дала бы ему пинок.

— Никто за меня не должен отвечать, кроме меня самой! К тому же ранчо и так уже твое. А ведь именно это подтолкнуло тебя некоторое время назад сделать мне предложение, разве не так?

— Да нет, я сделал…

— Не надо комментариев. Я отклонила твое предложение. Так о чем же говорить дальше? Успокойся, ты соскочил с крючка. Тебе нечего меня бояться!

Флойд вдруг оказался около нее. Какой-то затаенный, присмиревший…

— Но я вовсе не хочу соскакивать с крючка.

Это признание привело к тому, что Элис вновь почувствовала себя в безысходном тупике. Дыхание у нее перехватило.

— Не скрою, — тихо продолжил он, — поначалу я хотел как можно быстрее избавиться от тебя… Но теперь…

— Ты считаешь, что, услышав такое признание, я готова вприпрыжку бежать с тобой к алтарю?

Элис попыталась обойти своего мучителя. Но Флойд легко сманеврировал и преградил ей дорогу. Затем очень нежно поцеловал в губы. Нежно, но слишком коротко.

— Я не принимаю твой отказ, — шепнул он прерывисто.

Нет, сколько же может длиться этот бред наяву?! Но когда Элис открыла глаза, злополучный «жених» все еще стоял рядом, обнимая ее за плечи.

— Ну и дурак же ты! — обессиленно выдохнула Эл.

— Не могу не признать. Дурак. Я ведь вовсе не хочу жениться. Сама мысль мне отвратительна. Но я хочу тебя. Я хочу всего того, о чем мы уже говорили несколько дней назад. И я желаю жениться, чтобы получить все это.

— Спасибо за откровенность!

— Пожалуйста, пожалуйста, — вежливо ответил Флойд и вновь прильнул к ее губам. — Я не хочу, чтобы ты уезжала, Эл. Каждую секунду, каждый дюйм обратной дороги я ждал твоего положительного ответа. Ты не сказала ничего, и я понял, что на горизонте маячит Цинциннати. И теперь я просто не знаю, что делать.

— Надо же, какой незнающий! — съязвила Элис, бессознательно подставляя личико и шею, чтобы всласть насладиться этой прелестной в своей сиюминутности невинной близостью.

— Ты меня любишь, Флойд?

— Не знаю… — потерянно вымолвил «жених».

Элис решила молча проглотить последнюю горькую пилюлю. И все же ты и вправду дурак! — вынесла она в душе приговор. Понимая, что объяснение все более напоминает порочный круг, Элис невероятным усилием отстранилась. Ничего труднее ей еще делать не приходилось.

— Я стараюсь быть честным, — забеспокоился Флойд. — Потому что хочу, чтобы наша семейная жизнь была основана на взаимной честности.

Не желая больше ничего слышать, Элис заковыляла в сторону дома. Одним прыжком он догнал ее и покорно двинулся рядом.

— Мне приходят в голову некоторые дополнительные требования к моему списку пожеланий на случай брака.

— Ты не стесняйся! — оживился Флойд.

— Прежде всего, мой муж должен меня любить.

— Ах, тебе не хватает люб-ви? — протянул он с изумлением. — Подумать только!.. Может показаться, что ты сама меня любишь. Где же ваша хваленая совесть, мисс Редфорд? Неужели вам, одаренному педагогу, до сих пор не известно, что прежде всего каждый человек любит свою персону? Или ты себя ненавидишь?

С первой же фразы Элис сообразила, что начинается очередная философская проповедь, но осадить его была не в состоянии. Она смотрела прямо в бездонные синие глаза, побаиваясь разгорающегося в них фанатичного блеска.

— Знаешь, ты очень самолюбива. Не станешь этого отрицать? Ты не считаешь возможным чувствовать собственную зависимость от кого-то кроме себя. А вдобавок еще и упряма. Желаешь, чтобы все было упаковано в красивые обертки, и тебе осталось бы везде развесить ярлыки. Это — любовь, — передразнил он, — а это — «низменная похоть». И так далее.

— Не буду с тобой ни соглашаться, ни спорить. — В душе она порадовалась, что нашла единственно верную форму самозащиты. — Меня против воли тянет к тебе. И одновременно что-то сильно отталкивает. Если ты такой умный и проницательный, объясни, как мне отделить одно от другого?

— Не знаю… — стушевался Флойд.

Заладил как осел одно и то же! И Эллис сделала вывод, что о браке с таким задвинутым парнем и речи быть не может. Нельзя же добровольно обрекать себя на пожизненную каторгу! Да и Флойд очень быстро изведется с ней до предела. Неловко потянувшись, Элис чмокнула его в небритую щеку на пороге своей комнаты. Уже без всяких комплексов, чисто дружески. По крайней мере, нечто подобное она пыталась внушить себе, карабкаясь по знаменитой лестнице.

В последний раз. Сегодня все будет в последний раз, с горечью подумала Элис. Кроме одного… Судьба не подарила им даже на секунду полной близости. И этот голод останется неутоленным навсегда. К чему себя обманывать? Несмотря на все свои причуды, Флойд — единственный мужчина, к которому ее влечет неотвратимо, сладостно. Почему же она стала вторить его заумной болтовне? Почему не призналась, что влюблена в него с первого взгляда? Да, Флойд держался нелепо, но честно. Настоящий соблазнитель повел бы себя иначе. А она даже на прощание играет в недомолвки, оговорки, заранее предрекая гнетущий финал. Может быть, действительно всему причиной ее болезненная гордыня?

— Элис? — раздался через час голос Флойда за дверью.

Как она любит этот бархатный проникновенный голос. И будет любить! Пусть пройдет хоть миллион лет с момента их расставания…

— Что надо?

— Я могу войти? — Не дожидаясь ответа, Флойд проник в комнату. На нем был кожаный ковбойский костюм. В руках, будто щит, он держал расшитую индейскими узорами шляпу. Цепкий взгляд сразу же впился в раскрытый чемодан на кровати.

Ей вдруг захотелось под любым предлогом хотя бы прикоснуться к нему.

— Амелия согласилась подбросить тебя в Кливленд утром.

Элис молча кивнула.

— Возьми сразу, пожалуйста, а то завтра в спешке… — Флойд извлек из нагрудного кармана маленькую книжку в пластиковой обертке.

Приметив банковские реквизиты, она не удержалась от гримасы. На первой странице было проставлено ее имя.

Флойд пояснил, что всего лишь выполняет поручение Карен.

— Я же не раз говорила тебе, что не продаюсь! — Элис чуть ли не швырнула книжку ему в физиономию.

— Здесь ровно пятьдесят тысяч, с которых началась наша дурацкая история. Ты порвала чек, а бабушка в тот же день открыла счет на твое имя. Перед побегом… Кстати, Амелия сообщила об этом только сейчас, когда вручила мне книжку. Бракосочетание в Вегасе было разыграно специально. С прицелом на нас. — Флойд уселся в кресле у окна, все еще машинально заграждаясь от Элис магическим шитьем на широченных полях шляпы. — Если бы я был уверен, что у тебя есть цена, я бы удвоил, а то и утроил сумму! — выпалил он, казалось, совершенно неожиданно для себя.

— И ты пришел, чтобы сказать мне это?

— Слушай, ты не уехала раньше, ты не отшивала меня до тех пор, пока я не попросил тебя выйти за меня замуж. Договор есть договор. Я привык к четкости в делах.

Элис снимала с вешалки платья и бросала их в чемодан, не приближаясь к кровати.