— Частично по работе, частично просто для удовольствия. У меня дела в Кливленде. Кроме того, я приглашен на свадьбу. Под Янгстауном, это в нескольких часах езды от Кливленда, у меня овцеводческая ферма. Займусь хозяйством, пока у управляющего медовый месяц.

Что это? Судьба, неотвратимость, рок?.. Нет, не может быть! Пытаясь избавиться от этих мыслей, Джудит пропустила какой-то вопрос Анри.

— Я спросил, где вы живете в Штатах, — услышала она наконец его голос.

— В Кливленде.

Джудит мысленно поморщилась, услышав собственный хриплый голос. Следовало сказать это легко, непринужденно, а не так вот, выдавливая из себя слова. Пусть бы он видел — ей совершенно наплевать, совпадают их маршруты или нет. Тогда бы не появилось в его глазах самодовольство. Наверное, он воображает, что я дам ему свой адрес… соглашусь встретиться с ним в Америке… Джудит почувствовала непреодолимое желание поставить нового знакомого на место.

— Замечательно! Тогда я приглашу вас в какой-нибудь ресторан!

— Едва ли у меня будет свободное время. — Глаза ее были холодны, слова отрывисты.

— Э… семейные проблемы? Болезнь?

— Моя… — нахмурившись, Джудит умолкла. Кэт не понравилось бы, что ее дела обсуждают с чужим человеком. Сестра терпеть не может таких вещей.

Бедняжка не желала обсуждать свои проблемы даже с ней, ближайшей родственницей. Многие месяцы Кэт вообще отрицала само существование проблем, молча прощая мужу все его художества. Но проблемы все-таки всплыли на поверхность, когда Фред совсем уж зарвался. К сожалению, Джудит в то время находилась в Париже. Единственное, что она могла сделать для Кэт — послать деньги на оплату неотложных счетов ну и, конечно, обеспечить моральную поддержку.

— Не возражаете, если мы сменим тему? — сухо сказала она. Или вообще прекратим разговор, говорил ее холодный взгляд.

— Разумеется. — Анри даже не заметил ее неудовольствия. — Судя по вашим словам, вы будете искать работу. Какую? Вернетесь в фирму, где работали раньше?

Джудит глубоко вздохнула.

— Нет. Пока я еще не знаю, чем буду заниматься.

Черт бы побрал Бернара! Бернар — партнер в солидной международной фирме, и, даже работая в Париже, он время от времени будет приезжать в Кливленд по делам. Его могут даже перевести туда работать, пожелай он этого, как перевели в Париж ее, Джудит. Жаль, что из Парижа ей приходится уезжать, не проработав и полгода. Все благодаря Бернару.

Наверное, трудно будет снова получить работу в солидной кливлендской фирме. Особенно если Бернар, решив отомстить, распространил слух о ее непригодности. Он способен на такое. Ведь считал же Бернар себя невинно пострадавшим, хотя неверен был именно он, а не Джудит. «Я ничего не имел в виду», — сказал он тогда в свое оправдание.

Джудит почувствовала облегчение, когда показалась их гостиница.

— Всего хорошего, — беззаботно бросила она Анри Бирару, проходя вместе с Адель в холл.

Джудит ни словом не обмолвилась о его поездке в Кливленд, надеясь, что Анри правильно истолкует этот факт — как нежелание встречаться с ним в дальнейшем. Француз слишком зациклен на себе. Слишком красив. Слишком сексуален. Слишком обаятелен. Слишком самодоволен. Совсем как Бернар. Считает, что перед ним невозможно устоять.

Мак заплакал уже по-настоящему. Даже если Анри Бирар и сказал что-то, она бы все равно не услышала. Джудит пересекла холл и направилась к лестнице, не желая дать настырному французу возможность нагнать ее у лифта. Ей абсолютно не хотелось снова встречаться с ним.

Но вечером обстоятельства изменились. Уложив детей и подождав, пока они уснут, Джудит выскользнула на веранду. Хотелось подышать воздухом, прежде чем отправиться к себе в номер.

Был потрясающе красивый закат. Черные контуры Вестминстерского аббатства четко вырисовывались на фоне ярко-красного неба. Джудит вспомнила слова Анри Бирара: «На закат нужно смотреть с мужчиной».

Девушку терзали противоречивые мысли. То она жалела, что вышла на веранду, то мечтала о том, чтобы рядом появился Анри. В этом французе было все, что она презирала в мужчинах. Но тем не менее… Джудит услышала чьи-то шаги. Неужели?..

— Джудит! Так я и думал, что найду вас здесь.

Она обернулась и от удивления открыла рот. В дверях стоял отец Адель и Мака, Клод Шарнье. Одет он был так же, как и для обеда в «Гритти-палас», куда они с женой отправились. Только без пиджака.

Джудит облизнула губы.

— Месье? — удивилась она. — Вы… вы что-то забыли? Дети спят, — быстро прибавила Джудит на случай, если он решит напомнить ей об обязанностях.

— Знаю, знаю, я только что их видел. — Шарнье приблизился. — Я решил не оставаться на обед, хочу подготовиться к завтрашнему заседанию. Жена с друзьями вернется позже.

Джудит насторожилась. К чему он упомянул о жене? Хочет намекнуть, что нам никто не помешает? Не все мужчины похожи на Бернара, дурочка. Но как странно он смотрит на меня! И запах виски…

— Пожалуй, я пойду в свой номер, — пробормотала Джудит. Там у Шарнье, если у него, конечно, были какие-то неблаговидные мысли, ничего не получится — ее комната рядом с детской. Кроме того, дверь запирается.

— Подождите, не уходите. — Он поймал ее за руку, когда девушка попыталась проскользнуть мимо. — Давайте полюбуемся этим бесподобным закатом.

Джудит снова вспомнила Анри Бирара и разозлилась.

— Я уже видела закат! Раньше он был красивее. — Джудит попыталась вырваться. — Прошу вас, месье! — взмолилась она, но хватка Клода только окрепла. — Я хочу уйти…

— Вы очень сексапильны, Джуди. Нельзя так заманивать мужчин.

Она со страхом отметила, что голос Шарнье стал хриплым и приглушенным, и задохнулась от негодования. Совсем как Бернар! Винит в собственной слабости кого угодно, только не себя, любимого! «С этим ничего нельзя было поделать, Джудит. Она настоящая маленькая ведьма. Любой мужчина попался бы в ловушку. Я ничего не имел в виду… Честное слово. Минутная слабость, дорогая. Это не повторится. Вот увидишь». Но Джудит не захотела увидеть.

— Не соизволите ли вы отпустить мою руку? — прошипела девушка.

— Всего один поцелуй, крошка. Вечер — время любви, запомни… а ты здесь одна. Это нечестно. Я не могу, чтобы ты ушла даже без…

— Нет! Прошу вас, месье…

Теперь Джудит испытывала скорее отвращение, нежели страх. Ведь каждую минуту на веранде может кто-нибудь появиться. Но Шарнье, похоже, это не беспокоило. По-видимому, взволновать его могло только появление жены, а она была в «Гритти-палас» — на безопасном расстоянии.

К собственному изумлению, Джудит поняла, что с нетерпением ждет Анри Бирара. Конечно, этот француз не рыцарь на белом коне. Может, он даже хуже, чем омерзительный подкаблучник Клод Шарнье, но, по крайней мере, спас бы Джудит от домогательств.

— Боже, Джудит, как ты прекрасна! Какой у тебя чувственный рот… — Внезапно Клод резко притянул ее к себе и, невзирая на возмущенные протесты, впился в губы девушки.

Джудит попыталась бороться, но Шарнье был сильнее. В отчаянии она попыталась пнуть его ногой. Мокрые губы и запах алкоголя вызывали тошноту. Джудит решила изменить тактику. Надо притвориться, что она больше не сопротивляется, и, как только Шарнье ослабит хватку, ударить его в пах и убежать. Утром он будет вымаливать прощение, боясь, что Джудит пожалуется жене.

— Клод!

Один резкий окрик сделал то, что оказалось не под силу Джудит. Руки Шарнье разжались, голова откинулась назад.

— Жанна… — Шок прошел поразительно быстро. Шарнье оттолкнул Джудит, шагнул к жене и запричитал: — Дорогая… Какое счастье, что ты пришла! Эта маленькая шлюшка буквально напала на меня!

Джудит, не веря своим ушам, во все глаза смотрела на него. А Шарнье, не краснея, продолжал врать:

— Я пошел посмотреть, куда она подевалась. Ее не было в номере, и я беспокоился за детей. А она любуется закатом. Увидела меня и бросилась мне на шею, вот… Я думаю, она вообразила, что целует не меня, а своего дружка. Давай будем к ней снисходительны, дорогая, и попытаемся простить ее. Во всем виноват Лондон. И этот закат. Вообще весь вечер располагает к…