— Нет, сэр, — тихо ответил Спенсер, подняв глаза от газет. — Я был слишком занят, чтобы читать газеты, сэр.

— О'Мэлли, перестань приставать ко мне со своим «сэр, сэр, сэр»… — Галлахер повысил голос. — Уезжая в четверг, я думал, что все под контролем.

— А все и так под контролем, — ответил Спенсер, подумав: «Кроме меня, который, видимо, через минуту из-под контроля выйдет».

— В самом деле? Тогда скажи мне: что это? — Галлахер вытащил из стопки ведущую местную газету и начал читать передовую: — «Расследование, проводимое управлением полиции Хановера, топчется на месте. Источники сообщают, что никаких идей о том, кто мог совершить это преступление, у них нет, так же как и улик».

Затем Галлахер показал Спенсеру похожие передовые в «Дартмуте», «Конкорд монитор», «Манчестер юнион лидер» и «Бостон глоб».

Спенсер посмотрел шефу в глаза:

— Ну и что?

— Трейси, — произнес Галлахер с угрозой в голосе, — перестань морочить мне голову. Я представил тебя к повышению, думал, что ты покажешь себя…

— Шеф Галлахер! — Теперь уже Спенсер повысил голос. — У меня нет сейчас времени «показывать себя». — Он тяжело дышал. — Я провожу расследование убийства. Что могут знать эти газеты? Они перепутали. Это у них нет никаких идей. Мы не собираемся предоставлять им свидетельства, которыми располагаем. По закону, мы прежде должны предъявить кому-нибудь обвинение. Шеф, вы должны согласиться, что такие действия единственно правильные.

— Только прошу тебя, О'Мэлли, не надо меня опекать. Газеты выставляют нас в неприглядном виде, а это наш город. Я не хочу выглядеть смешным в глазах наших людей, в глазах колледжа и Конкорда, чтобы они думали, что мы не справляемся с нашей работой.

— А кто говорит, что мы не справляемся с нашей работой? — Спенсер стиснул зубы. — Это газеты не могут выполнять свою работу.

— Но ведь они получили эту информацию от кого-то, а?

— Да, сэр. Я понятия не имею откуда. Может быть, логичнее было бы прессе по вопросу хода расследования переброситься хоть парой слов с нами?

— Трейси, можешь быть уверен: в канцелярии окружного прокурора эту муть тоже читали! — прогремел Галлахер. — Он тоже думает, что мы не можем выполнять нашу работу. Декан Дартмутского колледжа, сам лично, звонил Дейву Питерсону и хотел знать, что делается для того, чтобы найти убийцу девушки.

— И что, ему удалось связаться с окружным прокурором? — поинтересовался Спенсер. — Уверен: на месте его не оказалось. С его заместителем — та же самая история.

— Нет, сегодня утром они все были в канцелярии! Я говорил с Питерсоном, он уже весь дымится. И послал сюда целую кучу народа.

«А ведь какое это было бы облегчение, — подумал Спенсер, — если бы приехал помощник окружного прокурора (и не один), стал бы осуществлять надзор за расследованием, а еще лучше, если бы меня вообще отстранили, тогда я бы смог снова начать объезжать город, пить кофе у Лу и, можно было бы, наверное, начать регулярно питаться и посещать «Таверну Мерфи». Можно было бы снова всю зиму бездельничать, не думая ни о Кристине, ни о ее разрушенной семье».

Спенсер так подумал, но шефу ответил совсем другое:

— Ладно, а где были помощники окружного прокурора, когда они действительно были нужны? В пятницу они играли в гольф, в субботу и воскресенье — святое дело, у них выходной. — Это был выпад и против самого шефа. — В противоположность мне и Уиллу, которые работали не останавливаясь начиная с четверга.

— И без всяких результатов! Я, например, не считаю твою поездку в Коннектикут работой.

Спенсеру стало жарко.

— Каких результатов вы хотите, сэр? — спросил он.

— Я хочу, чтобы был назван подозреваемый и, разумеется, задержан.

— Отлично, я хоть сейчас могу назвать и задержать подозреваемого, если вы хотите. Но для того чтобы задержать настоящего убийцу, потребуется много больше времени.

Шеф Галлахер вскочил на ноги. Спенсер стоял не двигаясь. Галлахер молчал и смотрел на Спенсера. Спенсер голову не прятал. После нескольких секунд этой томительной паузы Спенсер слегка поклонился и натянуто улыбнулся.

— Я прошу меня извинить, шеф, но мне надо идти допрашивать свидетеля.

— Они скоро будут здесь, О'Мэлли. И тогда ты уже не будешь допрашивать никого.

Спенсер воспринял это как угрозу:

— Так мне идти беседовать с Франклином Абсаломом? Или вы отстраняете меня от дела, шеф?

— Я не говорил, что отстраняю тебя от дела, О'Мэлли.

Вошел Уилл и молча замер в дверях, но потом решился нарушить тишину:

— Спенсер, звонит Питерсон. По-видимому, он получил какую-то новую информацию. Он хочет, чтобы ты подождал допрашивать Френки, пока не приедут их детективы.

— Почему?

— Наверное, ему показалось, что мы двигаемся недостаточно быстро.

— То есть надо теперь их ждать, чтобы с ними начать двигаться быстрее?

— Мы действительно двигались недостаточно быстро, — упрямо повторил Уилл.

— Для кого недостаточно? — ощетинился Спенсер. — Сегодня понедельник, а нашли ее в четверг во второй половине дня.

— Для колледжа, — сказал Галлахер. — Для Дартмута. Декан и президент колледжа испытывают большое давление со стороны студентов и их родителей. Мертвая девушка найдена рядом с общежитием, а заключение коронера ясно указывает, что это убийство. Газеты пишут об этом уже с пятницы. Все боятся, что в городе появился маньяк.

— Но вы объяснили им, что изнасилована она не была?

— Это не имеет значения. Уже известно, что за семьдесят два часа до смерти она имела половой контакт. А для напуганных обывателей это одно и то же.

— Согласен, погано, — сказал Спенсер. — Но это не моя вина.

— Никто и не говорит, что твоя.

— Но все-таки, как стало известно газетчикам, что она имела половой контакт?

Уилл пожал плечами:

— Должно быть, кто-то в канцелярии коронера видел протокол вскрытия.

— Замечательно. Просто чудесно! — воскликнул Спенсер. — Послушайте, я пойду и поговорю с Френки. Помощники окружного прокурора допросят его снова, если захотят.

Уилл покачал головой. Спенсер прошел мимо него, затем взял тайм-аут на пять минут и, чтобы успокоиться, направился к автомату с содовой водой, который стоял рядом, в помещении пожарной команды.

Спенсер вошел в маленькую белую комнату и закрыл за собой дверь. Он подошел к Френки Абсалому и поздоровался с ним за руку.

— Извини, Френк, что заставил тебя так долго ждать. Или мне лучше называть тебя Френки?

— Френки. Но как вам удобнее, так и называйте. Я к этому отношусь спокойно.

Спенсер сел.

— Меня продержали здесь всю ночь, — тихо произнес Френки, — потому что я отказался говорить с ними. Они думали, что это сделал я. Наверное, так?

— А это сделал ты?

— Конечно, нет! Но все же почему они продержали меня здесь всю ночь?

— Мой напарник, Уилл, очень недоверчивый. Тебе надо было поговорить с ним. Он бы тебя тогда отпустил.

— Да, понимаю, — громко произнес Френки, а затем снова тихо добавил: — У вас классное имя. Случайно не в честь Спенсера Трейси?

— Мои родители верны своим пристрастиям, — сказал Спенсер. — Если бы я родился девочкой, мама назвала бы меня Кэтрин [29].

Френки мягко рассмеялся:

— Да, и меня мама назвала Френки после постановки «Френки и Джонни» [30].

Спенсер улыбнулся:

— Но ведь во «Френки и Джонни» Френки — девушка.

— В этом-то и вся ирония, — сказал Френки.

Спенсер не мог удержаться от смеха. Френки сидел, взгромоздив ноги на стол, и был одет в тщательно отутюженные свободные клетчатые брюки, черно-белую пеструю вязаную фуфайку и черную бейсболку, надетую козырьком назад. Он выглядел как спортивный фанат, но ухоженный и даже холеный.

— Френки, не мог бы ты снять ноги со стола? Чтобы мы могли потолковать серьезно.

Френки убрал ноги.

— Значит, рассказывай, — улыбнулся Спенсер, делая глоток черного кофе. — Рассказывай.