— Этому необходимо положить конец, — безжалостно и нетерпеливо сказал он. — Не знаю, по ком вы там плакали и о ком загадывали желания у камня, но я хочу, чтобы вы мне поверили, — я могу сделать так, чтобы вам было хорошо. Пусть это займет много времени, если вы так хотите. А сейчас мы начнем с того, что вы пойдете умоетесь, причешетесь, и мы отправимся куда-нибудь отпраздновать возвращение блудного отца. И черт меня побери, если я позволю вам устроить еще одну истерику.

— Вы это делаете ради тети Элеоноры? Потому, что любили ее и ради нее решили заботиться о нас? Обо мне и о Руни. Так говорит Аннабел.

— Аннабел не знает самого главного. Вы этого тоже не знаете. Хотите, я расскажу вам, почему она оставила вам дом?

— Из-за детей… мы так думали…

— Она оставила мне письмо. Хотите прочесть?

— Конечно.

— Думаю, пришло время. — Он резко повернулся и прошел в кабинет. Отпер ящик стола, достал письмо и, развернув его на столе, подвинул листок Хелли. — Вот это место, — сказал он, указывая на абзац где-то в середине страницы.

Хелли прочла:

— Она действительно была права.

— Она рассказала вам обо мне?

— Рассказала.

— Когда? Что она вам рассказала?

— Как раз после того, как вы с ней расстались, она приехала сюда. И рассказала, что встретила девушку, с которой хотела бы познакомить меня. Помимо всего прочего, она сказала, что девушка пережила тяжелый эмоциональный стресс.

Элеонора Брантон была проницательной женщиной. Хелли сказала дрожащим голосом:

— Вот уж не думала, что у нее есть задатки свахи.

— Она не сделала это своей профессией. И никогда не занималась этим прежде. Она сказала буквально следующее: «Я встретила девушку, которая, как мне кажется, сможет пробить чудовищную стену твоей сдержанности, которой ты отгораживаешься от людей, и закончит тем, что ты окажешься в ее руках вместе с душой и телом».

— Но…

— Она была права, — сказал он. — Вы первая женщина в моей жизни, ради которой мне хотелось свернуть шею. — Он убрал письмо обратно в ящик. — Единственное время, когда я не думаю о вас, — это на работе. После того вечера я уехал в лабораторию и работал до тех пор, пока не был уверен, что, вернувшись домой, не встречусь с вами. Потому что той ночью я мог потерять голову, а это было бы ошибкой.

— Вы уверены?

— Если в вашей памяти до сих пор столь свежо воспоминание о каком-то мужчине, что вы начинаете кричать при малейшей попытке с моей стороны просто подойти поближе, я думаю, это было бы нежелательно. Сомневаюсь, что я попытался бы свернуть вам шею, но, если бы я захотел вас поцеловать, вы бы, вероятно, расценили это как оскорбление действием. — Глаза его были печальны, складки на лице, казалось, стали глубже, но он улыбнулся. — Я могу подождать. Когда наконец закончится ваш роман, у меня, по крайней мере, будет то преимущество, что мы живем достаточно близко.

Она сказала, уже совершенно четко:

— Этот роман закончился давным-давно. Вы хотите помочь мне избавиться от воспоминаний?

— Я должен это сделать. Вы — единственная женщина на земле, на которой я когда-либо захочу жениться, так что из абсолютно эгоистических соображений мне стоит приложить максимум усилий.

— Вы сказали: «Пусть это займет много времени».

— Как хотите.

Она сказала:

— Мы, пожалуй, могли бы сэкономить немало времени, если я назову вам имя мужчины, которого люблю. Думаю, время следует беречь.

И она обошла стол, подошла к нему поближе, увидела в его лице то, о чем мечтала всю жизнь, и назвала это имя.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.