Сара ждала внизу. Лисса почему-то знала, что так оно и будет. Достойная леди смущенно переминалась с ноги на ногу, держа в руке стакан хереса. Нечасто Сара прибегала к помощи алкоголя!

— Ага, — сказала Лисса. — Кажется, мне предстоит услышать что-то неприятное.

— Эмили сказала мне, что вы встретили на дороге Присциллу. — Сара пригубила херес, нервно пригладила волосы.

— Присциллу? Полагаю, Присцилла и Нэнси — это арендаторы той самой квартирки над бассейном.

— Да, дорогая. Но это еще не все. Только, пожалуйста, не держите на него зла. Ему казалось, что так будет лучше.

— На кого не держать зла? О ком вы?

— О Джете. Джет решил, что Присцилле следует жить в собственной квартире, уютной и безопасной, под присмотром Нэнси. Он хочет ей только добра.

Лисса выглянула в окно. Темные облака поглотили последние лучи заходящего солнца. Снова стало темно. И как-то тревожно.

— Что вы пытаетесь мне сказать?

— Ох, Лисса, не знаю, как и выговорить. Так трудно… Но, видите ли… Присцилла — жена Джета. Это мать Мэтью.

Лиссе казалось, что мир вокруг нее рушится, стремительно летит в пропасть. Только вот почему-то остаются неизменными сводчатые потолки, полированная мебель, букеты в вазах, заботливо собранные тетей Сарой.

Его жена… Недаром Лиссе с самого начала казалось, что от нее что-то скрывают. Обрывки фраз, многозначительные взгляды, непонятные недомолвки… все это только часть коварного заговора. Обитатели Холлоу-хаус, должно быть, не предполагали, что прошлое воскреснет именно сегодня и погребет ее, Лиссу, в зыбучих песках отчаяния. Все ее существо превратилось в единый сгусток боли. У него есть жена, жена, что живет в нескольких сотнях ярдов от его дома, которую невозможно вечно прятать.

— Расскажите мне о Присцилле, — попросила Лисса тихо, опершись о край стола, чтобы не потерять равновесия. — Мне нужно знать.

— Конечно, нужно… Роман их развивался стремительно. Джету только что исполнилось двадцать, Присцилле — двадцать один. Присцилла была прелестна: беспомощная, хрупкая, женственная, совершенно не похожая на раскованных девиц, которые окружали Джета. Она не работала, только помогала матери по дому.

— Она была уже… ну, такая, как сейчас?

— Не знаю наверняка, но подозреваю, что уже тогда были заметы симптомы психического расстройства, о котором знали родители… и тщательно скрывали. Все произошло так быстро. В те времена молодые люди не начинали жить вместе до свадьбы и не шли дальше поцелуев. Сегодня — помолвка, а завтра — уже свадьба. Думаю, родители стремились ускорить события, а Джет… Джет — истинный джентльмен, мог ли он отступить? Кроме того, он слишком много работал, чтобы понять, что на него исподволь оказывают давление. И он любил ее, очень любил. Она была такая красивая, такая кроткая…

— Оказывают давление? На Джета?!

— Вы забываете, ему было только двадцать! Женщин он знал плохо, в молодости отличался редкой застенчивостью… В подвенечном платье Присцилла была на диво хороша: бледная, хрупкая, словно фарфоровая статуэтка. Если Джет и заподозрил что-то после свадьбы, то ни словом о том не обмолвился в силу природной порядочности. Он в ту пору работал день и ночь, закладывая основы «Арнольд консолидейтед». Может быть, если бы он чаще бывал дома, кризиса удалось бы избежать.

— Значит, был кризис? — Лисса отрешенно вторила тете Саре. Это сон, страшный сон… Вот сейчас она проснется и обнаружит, что пора на работу.

— Во время беременности Присцилла совсем расхворалась, и мать увезла ее к себе. Что происходило у них дома — неизвестно. После родов Присцилла впала в глубокую постнатальную депрессию, о малыше позаботиться не могла, впрочем, как и о себе тоже. Бедняжка была в ужасном состоянии.

— А Джет?

— Джет, конечно, во всем винил только себя. За то, что позволил жене забеременеть, за то, что все время отдавал работе, за то, что оставил ее на родителей. Он считал, что должен был понять заранее: материнство ей противопоказано.

— Глупость какая! Он был так молод, откуда ему знать! — воскликнула Лисса. — Родители Присциллы должны были предупредить его об опасности.

— Они были уже в возрасте. Думаю, они обрадовались возможности пристроить Присциллу, выдать за надежного человека, способного о ней позаботиться. К сожалению, они умерли вскоре после рождения Мэтью, и с этой травмой Присцилла тоже не смогла справиться.

— А Джет?.. — Лисса рухнула на стул, ноги вдруг перестали держать ее. В таких случаях полагается сходить с ума от ревности, но ревности она почему-то не испытывала. Сердце сковал лед.

— Джет безропотно принял бремя на свои плечи, поместил Присциллу в очень дорогую частную клинику, а я растила Мэтью. Брат нанял мне в помощь няню, милую девушку-шведку. Присцилла совсем не помнит о существовании сына. Все это очень грустно. Затем, когда мы переехали в Холлоу-хаус, Джет переоборудовал пристройки над бывшими конюшнями и убедил власти передать Присциллу под его опеку, чтобы обеспечить ей хоть какое-то подобие нормальной жизни, не в лечебнице, вы понимаете… Нэнси, сестра Эмили, за нею присматривает. Она совершенно безобидна, просто играет себе целыми днями, вот и все. Ваша Бетани в развитии ушла от нее далеко вперед.

Молодая женщина безучастно впитывала информацию.

— И они все еще женаты?

Лисса должна была задать этот вопрос. В комнате вдруг стало нечем дышать, словно потолок навис над самой ее головой. Замерев, она ждала ответа. Неужели Джет ее обманывал? Содержал впавшую в детство жену, ухаживал за ней, прятал от посторонних глаз, а сам развлекался с другими. Но разве стал бы он делать ей предложение, если бы не был свободен?!

— Да, они все еще женаты. Мне очень жаль, Лисса. — Сара взяла бутылку и наклонила над бокалом — золотистая жидкость перелилась через край и потекла по морщинистым пальцам. — До развода дело так и не дошло. «Разведусь, как только встречу другую», — говорил Джет поначалу. Но так никого и не встретил, а со временем все позабылось.

— Он забыл развестись? — В голосе Лиссы отчетливо прозвучало недоверие.

— Но вы как раз та, кого он ждал, поверьте мне! Помните вечеринку с шампанским, когда Бетани собирала пробки для волшебного замка? Он строил грандиозные планы. Никогда я не видела брата таким счастливым, и он совершенно определенно…

—…Упомянул о разводе? — подсказала Лисса.

— О да-да, абсолютно точно. «Надо по-быстрому развестись, — сказал Джет. — Уладить дело как можно скорее». Он даже попросил меня позвонить в понедельник утром его поверенным.

— И вы позвонили?

Лицо тети Сары удрученно вытянулось, и она принялась теребить плиссированную юбку. Ее запястья казались такими хрупкими, что того и гляди переломятся. Тягостное молчание затянулось. Лисса прикрыла глаза, все цвета радуги слились в тусклое серое пятно.

— Вы забыли?

Сара отчаянно покраснела.

— Даже не знаю, как так вышло. Может быть, подсознательно я считала, что разводом должен заняться сам Джет, а он вот-вот вернется. Я не любитель звонить адвокатам. Никогда не знаю, что сказать, тем более о таком деле.

Лисса покорно приняла и этот удар. Она не помолвлена с Джетом. Она не может выйти за него замуж, пока он не разведется. Если он разведется. Если он вернется. А кто же она теперь? Просто случайная знакомая. Бывшая невеста Мэтью. Мать Бетани. Подручная Грега…

Молодая женщина ни в чем не винила тетю Сару, однако вечер был безнадежно испорчен. Если не вся жизнь. Лисса поднялась со стула.

— Сара, я пойду приму душ и лягу пораньше. Голова раскалывается. Тяжелый выдался день.

— Мне ужасно жаль, дорогая. Жаль, что все произошло так нелепо…

— Не мучайте себя, Сара. Все равно когда-нибудь мне пришлось бы это узнать. Ну вот, теперь на мне еще и жена Джета.

— Что? Я не понимаю…

— Да это я так, к слову. Спокойной ночи, Сара.

— Спокойной ночи, родная.