– Мистер Ломакс оставил ее для вас, милорд, – объяснил Тредуэлл. – Он был очень разочарован, обнаружив, что вы ушли.
Лорд Катерхэм разорвал конверт и издал страдальческое восклицание, повернувшись к дочери. Тредуэлл удалился.
– В самом деле, Бандл, тебе нужно было вести себя понятнее!
– Что?
– Вот, прочти это.
Бандл взяла записку и прочла:
«Мой дорогой Катерхэм, мне очень жаль, что я не смог поговорить с вами. Я думал, что выразился достаточно ясно о своем желании увидеться с вами еще раз после моего разговора с Эйлин. Она, милый ребенок, очевидно, совершенно не подозревала о чувствах, которые я питаю к ней. Она была, я боюсь, очень напугана. У меня нет ни малейшего желания торопить ее. Ее девичье смущение было очаровательным, теперь я испытываю к ней еще большее уважение, также высоко ценю и ее скромную сдержанность. Я должен дать ей время привыкнуть к этой мысли. Само ее смущение уже говорит о том, что я ей не совсем безразличен, и у меня нет сомнений в моем окончательном успехе. Верьте мне, дорогой Катерхэм. Ваш преданный друг
Джордж Ломакс».
– Да… – поразилась Бандл. – Да… Будь я проклята!
Дар речи оставил ее.
– Парень, должно быть, сошел с ума, – проворчал лорд Катерхэм. – Никто не мог бы написать о тебе такие слова, Бандл, находясь в здравом уме и твердой памяти. Бедняга! Но какая настойчивость! Неудивительно, что он пролез в кабинет министров… И поделом ему. Если ты и вправду выйдешь за него, Бандл, то поделом ему!
Зазвонил телефон, Бандл подняла трубку. В следующую минуту Джордж и его предложение были забыты, она яростно замахала рукой Лорейн, чтобы та приблизилась. Лорд Катерхэм удалился в свой кабинет.
– Это Джимми. И он чем-то ужасно возбужден, – сказала Бандл.
– Бандл, слава богу, я застал вас, – доносился из трубки голос Джимми. – Нельзя терять ни минуты. Лорейн с тобой?
– Да, она здесь.
– Хорошо. Слушай, у меня нет времени, чтобы все объяснить… Особенно по телефону. В общем, у меня был Билл с самой невероятной историей, которую мне когда-либо приходилось слышать. Если все правда… Да, если все правда, то это самая потрясающая сенсация века. Теперь слушай, что вы должны сделать. Сейчас же поезжайте в город. Вы обе. Поставьте где-нибудь машину и идите прямо в клуб «Семь Циферблатов». Как ты думаешь, вы сможете избавиться от твоего знакомого лакея, когда доберетесь туда?
– От Альфреда? Конечно. Предоставь это мне.
– Отлично. Избавьтесь от него и ждите меня с Биллом. Не высовывайтесь в окна, но, как только мы подъедем, сразу же впустите нас. Понятно?
– Да.
– Тогда все в порядке. Бандл, никому не говори, что вы едете в город. Придумай какое-нибудь другое объяснение. Скажи, что ты отвозишь Лорейн домой.
– Чудесно! Джимми, я уже вся дрожу от возбуждения!
– А еще тебе бы не мешало сделать завещание перед отъездом.
– Вот так раз! Но я хотела бы знать, в чем все-таки дело.
– Узнаешь, как только мы встретимся. Скажу тебе вот что: мы приготовим очень неприятный сюрприз для номера седьмого.
Повесив трубку и повернувшись к Лорейн, Бандл вкратце пересказала ей содержание разговора. Лорейн помчалась наверх и принялась спешно укладывать вещи, а Бандл просунула голову в кабинет отца:
– Папа, я отвезу Лорейн домой.
– Почему? Она не собиралась уезжать сегодня.
– Там хотят, чтобы она вернулась, – неопределенно ответила Бандл. – Только что позвонили. Пока!
– Эй, Бандл, подожди минутку! Ты когда будешь дома?
– Не знаю. Как приеду, увидимся.
После бесцеремонного прощания Бандл понеслась наверх, надела шляпку, нырнула в меховую куртку и была готова отправиться в путь. Она уже распорядилась заранее, чтобы «Хиспано» подали к дому.
Поездка в Лондон прошла без приключений, не считая тех незначительных мелочей, которые были присущи Бандл, управлявшей автомобилем. Они оставили машину в гараже и направились прямо в клуб «Семь Циферблатов».
Дверь им открыл Альфред. Бандл бесцеремонно прошла мимо него, Лорейн последовала за ней.
– Закройте дверь, Альфред, – велела Бандл. – Я приехала сюда специально, чтобы отплатить вам добром за добро. За вами охотится полиция.
– О, миледи! – Альфред смертельно побледнел.
– Услуга за услугу, Альфред! Потому и торопилась предупредить о грозящей вам опасности. Уже есть ордер на арест мистера Мосгоровского, и лучшее, что вы можете сделать, – исчезнуть отсюда так быстро, как только удастся. Если вас здесь не найдут, они не станут слишком беспокоиться. Вот десять фунтов, они помогут вам уехать подальше.
Через три минуты ошеломленный и насмерть перепуганный Альфред покинул Ханстентон-стрит, 14, с единственной мыслью никогда больше сюда не возвращаться.
– Кажется, удачно получилось, – обрадовалась Бандл.
– Стоило ли быть такой… ну, крутой? – возразила Лорейн.
– Так безопаснее, – ответила Бандл. – Не знаю, что затевают Джимми с Биллом, но нам совсем не нужно, чтобы в самый ответственный момент вернулся Альфред и все испортил. О! Вот и они! Да, времени даром не теряют. Наверное, ждали за углом, когда Альфред уйдет. Иди открой им дверь, Лорейн.
Лорейн повиновалась. Джимми Тесайгер выскочил с водительского места.
– Подожди здесь, Билл! – крикнул он. – Нажми на сигнал, если заметишь, что кто-нибудь следит за домом.
Он взбежал по ступенькам и захлопнул за собой дверь.
– Привет, Бандл! Ну, будем кончать с этим. Где ключ от комнаты, в которой ты была в тот раз?
– Это был один из ключей от комнат нижнего этажа. Лучше взять их все.
– Поторопись. Времени мало.
Ключ был найден быстро, обитая сукном дверь распахнулась, и все трое вошли в комнату. Она оставалась точно такой, как тогда, когда Бандл видела ее в последний раз – с семью стульями, расставленными вокруг стола. Джимми молча рассматривал комнату минуту-другую. Потом его взгляд перешел на два посудных шкафа.
– В каком из шкафов ты пряталась, Бандл?
– В этом.
Джимми подошел к нему и открыл дверцу. Та же коллекция разномастной посуды занимала все полки.
– Нужно убрать посуду, – пробормотал он. – Лорейн, беги вниз и позови Билла. Теперь уже не надо ему следить за домом снаружи.
Лорейн выбежала из комнаты.
– Что ты хочешь делать? – нетерпеливо поинтересовалась Бандл.
Джимми стоял на коленях, пытаясь что-то рассмотреть в щель дверцы другого шкафа.
– Подожди, сейчас придет Билл, и ты услышишь всю историю. Это дело – полностью его заслуга, и оно чертовски делает ему честь! Эй, что это Лорейн так летит по лестнице, как будто за ней гонится разъяренный бык?
Лорейн действительно мчалась по лестнице со всех ног. Она ворвалась в комнату с пепельным лицом и ужасом в глазах:
– Билл… Билл… о, Бандл… Билл!
– Что с Биллом? – Джимми схватил ее за плечо. – Ради бога, Лорейн, что случилось?
Лорейн все еще ловила ртом воздух.
– Билл… по-моему, он мертв… он в машине… но он не двигается и не говорит. Он наверняка мертв!
Джимми пробормотал ругательство и бросился на лестницу, Бандл кинулась за ним, сердце ее застучало неровно, в душе разлилось ужасное ощущение опустошения. «Билл мертв? О нет! О нет! Только не это! Боже, прошу, только не это!» Вместе с Джимми они подбежали к машине, Лорейн – следом.
Джимми заглянул под складной верх автомобиля. Билл сидел так же, как они оставили его, откинувшись назад. Но глаза его были закрыты, и никакой реакции не последовало, когда Джимми потянул его за руку.
– Не могу ничего понять, – пробормотал Джимми. – Но он не мертв. Не унывай, Бандл! Слушайте, нужно отнести его в дом. Будем надеяться, что нам повезет и нас не увидит ни один полицейский. Если кто-нибудь что-нибудь спросит, это наш заболевший друг, мы помогаем ему добраться домой.
Втроем они перенесли Билла в дом, не испытав больших затруднений и не привлекая ничьего внимания, если не считать одного небритого джентльмена, который сочувственно произнес:
