– Скажи, – спросила она, – Филин интересовался смертью Джеральда Уэйда?

– Не слышал об этом. Хотя мог, конечно.

Несколько минут Бандл молчала. Она изо всех сил старалась вспомнить точный текст письма, которое она отправила Лорейн Уэйд, и в то же время пыталась представить себе девушку, которой было адресовано это письмо. Что это за девушка и почему ей так глубоко был предан Джеральд Уэйд? Чем больше она думала об этом, тем сильнее ей казалось, что такое письмо не характерно для брата.

– Ты говорил, что эта Уэйд единокровная сестра Джерри? – неожиданно спросила она.

– Ну конечно. Строго говоря, я думаю, она, ну, то есть я хочу сказать, вообще ему не сестра.

– Но ее фамилия Уйэд?

– Не совсем. Она не была дочерью старого Уэйда. Как я уже говорил, он сбежал со своей второй женой, которая была замужем за полнейшим негодяем. Я думаю, суд разрешил этому подлецу опекать ребенка, но подлец наверняка не воспользовался этой возможностью. Старый Уэйд души не чаял в ребенке и настоял, чтобы девочка носила его фамилию.

– Ясно, – сказала Бандл. – Это все объясняет.

– Что объясняет?

– То, что озадачило меня в письме.

– Она очень приятная девушка, я думаю, – сказал лорд Катерхэм. – Или это кто-то говорил мне?

Бандл в задумчивости поднялась по лестнице. Она одновременно размышляла над несколькими вариантами действий. Сначала ей нужно найти этого Джимми Тесайгера. В этом, может быть, поможет Билл. Ронни Деврё был другом Билла. Если Джимми Тесайгер тоже был другом Ронни, тогда Билл должен знать его. Потом эта девушка, Лорейн Уэйд. Возможно, ей удастся пролить свет на загадку Семи Циферблатов. Несомненно, Джерри Уэйд рассказывал ей что-то об этом. В ее мозгу непроизвольно возникла тревожная мысль, что она должна обо всем забыть, ибо в противном случае последствия ей рисовались самые зловещие.

Встреча с Биллом была сопряжена с некоторыми трудностями. Бандл приехала в город следующим утром, на этот раз без приключений, и позвонила ему. Билл отозвался с готовностью, тут же начав делать различные приглашения на ленч, чай, обед и танцы, которые Бандл отклоняла по мере поступления.

– Через день-другой мы поразвлечемся с тобой, Билл. Но сейчас у меня дело.

– О, – зевнул Билл, – какая скука!

– На этот раз нет, – возразила Бандл. – Все, что угодно, кроме скуки. Послушай, Билл, ты знаешь парня по имени Джимми Тесайгер?

– Конечно. И ты тоже знаешь.

– Не уверена.

– Должна знать. Все знают старину Джимми.

– Извини, на этот раз я не отношусь ко всем.

– Ты должна знать Джимми – такой розовощекий парень. Выглядит ослом, но в действительности мозгов у него не меньше, чем у меня.

– Не может быть! – воскликнула Бандл. – Тогда он, должно быть, ходит довольный как гусь.

– Это сарказм?

– Это хилая попытка его. Чем занимается Джимми Тесайгер?

– Что значит – чем занимается?

– Служба в министерстве иностранных дел мешает тебе понимать родной язык?

– Понял, ты хочешь знать, работает ли он? Нет, валяет дурака. Зачем ему работать?

– У него что, денег больше, чем мозгов?

– Не сказал бы. Я говорю только, что мозгов у него больше, чем ты думаешь.

Бандл помолчала. Сомнения все больше и больше одолевали ее. Этот представитель золотой молодежи не выглядел многообещающим союзником. И все же именно его имя произнес умирающий. Внезапно в трубке опять возник голос Билла:

– Ронни всегда был высокого мнения о его мозгах. Ты знаешь Ронни Деврё? Лучший друг Тесайгера.

– Ронни…

Бандл в нерешительности замолчала. Ясно, что Билл ничего не знает о смерти Ронни. Впервые Бандл пришла в голову мысль, что очень странно, почему утренние газеты даже не упомянули о трагедии. Острая же тема, мимо которой никогда бы не прошли! Этому могло быть только одно объяснение – полиция по каким-то своим причинам держала происшествие в тайне.

А Билл продолжал говорить:

– Сто лет не видел Ронни, с того самого уик-энда в твоем доме. Помнишь, когда скончался бедняга Джерри Уэйд?

Он помолчал немного и заговорил опять:

– Темное дело. Думаю, ты осведомлена о нем. Эй, Бандл, ты слушаешь меня?

– Да, да, конечно.

– Ты молчишь, ничего не говоришь целую вечность. Я думал, тебя уже нет.

– Нет, я просто кое-что обдумывала.

Сказать ему о смерти Ронни? Она решила не говорить, это не телефонный разговор. Но скоро, очень скоро ей нужно будет встретиться с Биллом. И тогда…

– Билл?

– Да?

– Я могла бы пообедать с тобой завтра.

– Отлично, а потом потанцуем. Мне нужно о многом тебе рассказать. Ты знаешь, мне очень досталось, такое невезение…

– Ладно, расскажешь завтра, – не очень вежливо перебила его Бандл. – А пока скажи, где живет Джимми Тесайгер.

– Джимми Тесайгер?

– Именно о нем я и спрашиваю.

– У него квартира на Джермин-стрит… Подожди, Джермин-стрит или нет?

– Призови на помощь свои первоклассные мозги!

– Да, Джермин-стрит. Подожди немного, я посмотрю номер.

Наступила пауза.

– Ты слушаешь?

– Я все время слушаю.

– Ни в чем нельзя быть уверенным с этими чертовыми телефонами. Его номер 103. Записала?

– 103. Спасибо, Билл.

– Пожалуйста, но, послушай, зачем он тебе? Ты же сказала, что не знаешь его.

– Это так, но узнаю через полчаса.

– Ты что, собираешься к нему домой?

– Так точно, Шерлок.

– Вот как? Но я думаю, что, ну, он еще не встал.

– Не встал?

– Думаю, да. Я хочу сказать, кому вздумалось бы вставать в этот час без особой на то необходимости? Подумай сама. Ты не представляешь, каких трудов стоит мне приходить на службу каждое утро к одиннадцати, а шум, который поднимает Филин, если я чуть опаздываю, просто ужасен. Тебе и в голову не может прийти, Бандл, какая это собачья жизнь.

– Расскажешь мне обо всем этом завтра вечером, – торопливо сказала Бандл.

Она бросила трубку и оценила ситуацию. Взглянула на часы. Было без двадцати пяти двенадцать. Несмотря на знание Биллом привычек своего друга, она все же склонялась к мысли, что мистер Тесайгер будет в надлежащем состоянии в этот час, чтобы принять гостью. Она взяла такси и поехала на Джермин-стрит, 103.

Дверь ей открыл прекрасный образец джентльмена, отошедшего от дел. Его лицо, невозмутимое и спокойное, было именно таким, какие преобладают в этом районе Лондона.

– Не пройдете ли сюда, мадам?

Он проводил ее наверх в чрезвычайно удобную гостиную с кожаными креслами огромных размеров. Утопая в одном из этих чудовищ, сидела еще одна девушка, немного моложе Бандл. Маленькая, приятная девушка, одетая в черное.

– Как я должен вас представить, мадам?

– Не надо меня представлять, – ответила Бандл. – Я просто хочу видеть мистера Тесайгера по важному делу.

Мрачный джентльмен поклонился и вышел, беззвучно прикрыв за собой дверь.

Наступила пауза.

– Чудесное утро сегодня, – робко сказала светловолосая девушка.

– Ужасно чудесное утро, – согласилась Бандл.

Опять возникла пауза.

– Я только сегодня утром приехала из пригорода, – снова заговорила Бандл. – Думала, опять здесь будет этот дурацкий туман, но нет, не было.

– Нет, – подтвердила девушка, – не было. – И добавила: – Я тоже приехала из пригорода.

Бандл оглядела ее более внимательно. Она была слегка расстроена, встретив ее здесь. Бандл относилась к энергичному типу людей, которые не любят откладывать дела в долгий ящик, и предполагала, что от девушки нужно будет избавиться до того, как она начнет излагать суть. Это был не тот разговор, который можно вести при посторонних.

Сейчас, при более внимательном рассмотрении, удивительная мысль пришла ей в голову. Может ли это быть? Да, девушка была в глубоком трауре, об этом говорили ее черные шелковые одежды. Это была чистая догадка, но Бандл была уверена, что права. Она глубоко вздохнула.