Мама снова плакала.

Вечером заходил следователь. Он долго разговаривал с мамой на кухне, за закрытой дверью… Тошка хотел было подслушать, однако у самой кухни коленки предательски задрожали, и он не смог. Кое-как дошёл до папиного кабинета и рухнул за стол. Так и сидел, ни о чём не думая, будто брошенный СУРРОГАТ… Опомнился лишь, когда из прихожей донёсся мамин голос. Прислушался и похолодел. О папе, естественно, ни слуху, ни духу, а следователь хочет забрать «ноут»… Эка пакость! И приспичило же именно сегодня!

Тошка отчаянно посмотрел на закрытый ноутбук и с превеликим трудом поборол желание схватить и убежать!.. Затем снова прислушался.

Нет. Мама портив. Пускай приходит сотрудник и копается в папиных файлах тут. На руки она ничего не даст — наслышана как потом «сплавляются» улики…

Следователь долго молчал. Затем всё же раскланялся и ушёл.

Тошка выдохнул. Вроде как пронесло. Поднялся и выглянул в прихожую.

Мамы нигде не было.

Тошка обошёл квартиру. Замер у закрытой двери в спальню родителей… Осторожно прикоснулся к ручке, надавил. Та не поддалась — заперта. Тошка закусил губу, прислушался. Ничего не слышно.

Значит плачет. Она всегда плачет, после того как уходит следователь.

Тошка сдержался, чтобы не постучать. На душе было паршиво. Это всё из-за него!.. И из-за Павлика! Не полезли бы тогда в проклятое БОМБОУБЕЖИЩЕ, сейчас всё было бы по-прежнему! Тихо и мирно. Не было бы всех этих тайн, разведок, секретных служб и… твари!.. А ещё бы не было смертей и исчезновений ни в чём не повинных людей!

Тошка снова вздохнул и вернулся в папин кабинет. Забрался в кресло с ногами и пододвинул к себе «ноут».

Нужно во всём разобраться. Нужно! Иначе дальше будет только хуже!.. Особенно с мамой…

Тошка сам не понял, как открыл ноутбук и запустил операционку. Опомнился, когда на экране уже плясали завитки стартовой программы.

«Виндовс» поприветствовала. Как всегда… Затем издала мелодичный стон и буквально высыпала на дрожащего Тошку ворох всевозможных папок и ярлыков!

Тошка сглотнул и принялся шарить по карманам. Нащупал Светину «флэшку». Осторожно достал. Повертел в пальцах и положил на стол. Страшно! Лучше дождаться друзей. И тогда уже всем вместе… Либо на спасительную поверхность, либо об самое дно!

Пан или пропал.

Тошка кивнул, будто соглашаясь с собственными мыслями и снова спрятал «флэшку» в карман. Потом покосился на подмигивающую «мышку». Почувствовал, как тут же вспотели ладошки, а под ложечкой противно защекотало. Вот оно, любопытство, во всей своей красе, с кошачьими усами и мягкими лапками, всё ближе и ближе!..

Тошка дёрнулся и быстро открыл документы. Затем, не дожидаясь, пока мысли придут в норму, начал скакать по изображениям. Нашёл личные фото. Семья… Дед… Посмотрел на миниатюрную иконку, будто та была не что иное, как «Тайная вечеря»… А что, так по существу всё и обстояло!

Тошка не знал почему, но он был уверен, что сейчас снова во что-то вляпается… Причём снова в одиночку!

Указательный пальчик дрогнул, обозначив два «клика»…

Файл тут же открылся, однако предусмотрительно заслонился предложением «повысить производительность компьютера».

Тошка глупо смотрел на информацию от видеокарты и попутно пытался отстраниться от наступающего ужаса. Кое-как отбрыкался и закрыл мешающее окно.

Прадед… Такой же, как и на выцветшей фотокарточке, что Павлик якобы обнаружил под завалом, только в цифровом расширении. С усами, низким подбородком и впалыми глазами. Такой, как всегда и, одновременно, какой-то не такой… В губах трубка, на плечах погоны с большими звёздами… а за спиной…

Тошка зажмурился!.. С трудом подавил дрожь во всём теле, после чего, снова открыл глаза.

Из-за спины прадеда выглядывал профиль Папюса…

Павлик уткнул лицо в ладони и принялся медленно сжимать пальцы.

Тошке показалось, что друг сейчас непременно снимет с себя скальп, будто маску… Что окажется под ней — вопрос. Но, думается, ничего хорошего. Потому что Тошка уже забыл, когда последний раз происходило что-нибудь радостное! Вообще, складывалось такое впечатление, будто их кто-то проклял… в результате чего, нормальную былую жизнь уже просто не вернуть! Всё останется, как есть, хотят они того или нет!

Света присела на край кровати и закусила палец.

Павлик, тем временем, всё же оставил собственное лицо в покое и посмотрел на Тошку.

Тошка сразу понял, что что-то не так. Вернее он догадался об этом ещё в одиночестве, когда смотрел на портрет загадочного Папюса, висящий за спиной мрачного прадеда. Сказать, что это было уже чересчур — всё равно, что ничего не сказать! Это был конкретный перебор! После которого, нужно уже точно сворачивать деятельность и залегать на дно!.. Ну, или просто выдать Тошку твари, потому что та явилась явно по его душу… И по душу его родителей!

Павлик отстранился от ноутбука и подозвал Тошку к себе. С тех самых пор, как они закрылись в Тошкиной комнате, никто ничего не говорил. Окружающая обстановка сражу же превратилась из угнетающей и вовсе в замогильную! Не хватало только скрипов, шорохов да звона цепей… Плюс ТОГО САМОГО стука в окно!

Тошка подошёл к Павлику и, в который уже раз, уставился на фотографию прадеда…

Павлик откашлялся и в очередной раз спросил, когда именно погиб этот человек. И действительно ли он тот, кем Тошка его считает?

Тошка опешил и оглянулся на притихшую Свету… Девочка лишь затравленно хлопала ресницами, продолжая грызть ногти.

Тошка, на всякий случай, ЕЩЁ РАЗ посмотрел на мерцающее фото и заявил, что это без сомнений прадед! Зачем папе сохранять в личных фотках НЕВЕСТЬ КОГО, да и попутно сбивать с толку собственных домочадцев?! Это прадед и никто другой — в этом Тошка стопудово уверен!

Павлик кивнул, принялся раздувать щёки, словно голодный хомяк. Затем недовольно покачал головой: явно всё ещё не до конца доверял услышанному от Тошки. Показал на погоны. Тошка знает, что это такое?

Тошка естественно знал! Что он неуч, что ли какой?!

Павлик кивнул — похоже на то… Либо с фоткой и впрямь не всё чисто.

Тошка машинально спросил, как это.

Павлик молчал. Затем как-то нездорово улыбнулся и сказал, что в Советской армии погоны ввели только в тысяча девятьсот сорок третьем…

Тошка обмяк.

Света аж привстала — как это?

Павлик пожал плечами. Это либо не Тошкин прадед, а кто-то совершенно иной… Либо действительно, тот, кем его все считают, но тогда погиб он не раньше сорок третьего… А может и вовсе не погиб… Если судить по висящему за спиной Папюсу — фотка сделана в том самом убежище, в которое они имели неосторожность сунуться. А если снова возвращаться к пагонам — прадед Тошки был вовсе не обыкновенным солдатом, а крупным военачальником! Может быть, именно поэтому вокруг его исчезновения и сосредоточено так много неясностей. Если бы не фотка в «ноуте» — данный факт вряд ли бы всплыл вообще!..

Повисла тишина. Уже вообще какая-то потусторонняя.

Тошка почесал нос — так кем же был его прадед? Руководитель спецотдела ОГПУ?.. Бред! Этого не может быть! Ведь он умер в самом начале войны!.. А фотокарточка свидетельствует о совершенно ином!

Тошка выдохнул. Посмотрел на застывших друзей.

Света пересилила тишину и спросила, почему же подобный факт ускользнул от Тошкиных родителей. Ладно, они не сразу разобрались, но взрослые ведь должны были заподозрить что-то неладное!..

Павлик кивнул — действительно, странно. Хотя…

Тошка подался вперёд! Да так что чуть было не повалился на Павлика!

Павлик поскорее отстранился. Посмотрел на друга, как на припадочного, и посоветовал успокоиться. Ничего такого уж страшного они не раскрыли. Просто очередная крохотная крупица, соизволившая хрустнуть под ногой…

Тошка не вытерпел и попросил опустить всю эту выделанную ФИЛОСОФИЮ!

Павлик ухмыльнулся. А может Тошкин отец всё знал?.. Просто хранил семейную тайну — вот и все дела.