СтивенПонятно. И как приняла случившееся Мери?

Хью в очередной раз выглядит недоумевающим. Стивен начинает злиться.

( Лишь наполовину вполголоса) Поначалу не так уж и плохо.

ХьюПоначалу не так уж и плохо.

Стивен( Лишь наполовину вполголоса) Но сейчас она, по-моему, очень подавлена.

ХьюНо сейчас она, по-моему, очень подавлена.

СтивенА ты?

ХьюЭмм… подожди, не подсказывай.

СтивенУ тебя случился нервный срыв.

ХьюАх, да, у меня случился нервный срыв, потом удар, а, придя в себя, я обнаружил, что полностью потерял голос.

СтивенПамять!

ХьюПамять, полностью потерял память…

Пауза.

Стивен( Негромко) И теперь я ничего не могу вспомнить о…

Хью( Негромко) Да знаю я, знаю, я просто выдерживал паузу. ( Громко) И теперь я ничего не могу вспомнить о той поре моей жизни.

СтивенУжасно, ужасно. Так что же, Мери изменяла тебе в то время?

ХьюНу…

Стивен( Шепотом) Я забыл.

Хью( Шепотом) Я тоже.

СтивенНет, ты забыл.

ХьюА, понял. Я забыл. Может и изменяла, но я просто не могу… э-э… вздрючить?

Стивен( Шипит) Да нет же, вспомнить!

ХьюСтремнуть. Я…

Стивен( Уходя прочь) Козел!

ХьюЯ козел. Козел, это верно…

Смущенно смотрит в спину уходящему Стивену.

…верно, ну, ладно, Невилл, всего тебе доброго. Приятно было встретить тебя после стольких… э…

Стивен( Орет) Лет!

ХьюДа, правильно. Лет!

Хью — нищий. Чахлая бороденка, старый дождевик — вид самый жалкий. На земле перед ним лежит матерчатая кепка, а сам он играет на губной гармошке. Мимо проходит одетый, как плутократ, Стивен. Он изумленно останавливается и пристально вглядывается в Хью. Тот начинает чувствовать себя не совсем уютно.

СтивенЧто, черт побери, вы делаете? Что вы делаете?

ХьюВы это о чем?

СтивенЗачем здесь кепка?

ХьюНу, для денег.

СтивенДенег? Каких еще денег? Я спрашиваю, чем вы тут занимаетесь?

ХьюИсполняю музыку, разве не слышите?

СтивенИсполняете? Исполняете? Вы исполняете? Что значит, исполняете?

ХьюИграю на губной гармошке, а мне за это деньги дают.

СтивенДеньги? Вам дают деньги? За игру на губной гармошке? Вам дают деньги за такую игру? Нет, правда? Вам за нее платят?

ХьюНекоторые платят. Кому от этого плохо?

СтивенКому плохо? Он говорит: кому от этого плохо. Люди готовы отдавать ему деньги за то, что он торчит посреди улицы и слюнявит губную гармошку? Невероятно.

ХьюЗнаете, если вам не нравится, вы вовсе не обязаны слушать или подавать мне.

СтивенНе нравится? А как это может нравится? Это омерзительно. Самые гнусные и жалкие звуки, какие я когда-либо слышал. И за них вам дают деньги?

ХьюНу, и еще по доброте душевной, верно? Люди просто проявляют доброту.

СтивенАх они доброту проявляют, вот оно как? Знаете что, если бы они захотели проявить к вам доброту, им следовало бы просто пустить вам пулю в лоб. Вот это я называл бы проявлением доброты. Избавлением вашей особы от всех страданий.

ХьюТак я и не страдаю. Мне моя жизнь по душе. Люди временами встречаются очень славные.

СтивенНе страдаю? Он не страдает! Как же вы можете не страдать, вы только посмотрите на себя — одеты в лохмотья, пахнете отвратительно, — да что у вас может быть, кроме страданий?

ХьюЗнаете, вы какой-то уж очень грубый.

СтивенРазумеется, знаю. Полагаете, я этого не заметил? Да, я груб, и даже очень груб, особенно с дурно пахнущими, убогими нищебродами, которые из рук вон плохо играют на губной гармошке.

ХьюСлушайте, в нашем с вами распоряжении целая планета, так почему бы вам не позволить мне просто жить?

СтивенЦелая планета? «В нашем с вами распоряжении»? О чем вы говорите? Планета, на которой живу я, наполнена ресторанами, скоростными машинами, крупными финансовыми потоками, отдыхом на Барбадосе и тонкими винами. А ваша планета полна бутылок из-под дешевого пойла, воющих губных гармошек, вони и грязных ночлежек. Это совсем другая планета. Как вы смеете даже предполагать, будто она — та же самая?

ХьюСчитайте их разными, если хотите, но это все та же планета. И одна без другой существовать не может.

СтивенО чем вы говорите — «не может»? О чем? Вы хотите сказать, что я завишу от вас?

ХьюКонечно зависите. Все ваше богатство выстроено на гниющей груде моей нищеты — в один прекрасный день эта груда просто рассыплется и вы рухнете вместе с ней.

СтивенНа гниющей груде? Вы спятили? Это же коммунистические разговорчики. Вы коммунист? Хотите, чтобы я полисмена позвал?

ХьюБыть коммунистом — не преступление. К тому же я не коммунист.

СтивенНе преступление? Не преступление? Да вы вконец обезумели, не преступление. Нынче 1988 год и, разумеется, это преступление. Коммунисты — враги демократии, преступники, все до единого.

ХьюА чего такого уж хорошего в вашей демократии?

СтивенЧто хорошего в демократии? Он спрашивает, что хорошего в демократии? Демократия — это свобода речи, мысли и верований, вот что в ней хорошего, убогая вы кучка смрада. А теперь, убирайтесь с моей дороги, пока я вас огнем не пожег. Найдите работу, приведите себя в порядок. Я чувству себя просто униженным, когда натыкаюсь на груду мусора, которая еще и на гармошке играет.

Стивен поворачивается и уходит.

Хью( снимает за его спиной бороду) Подождите!

СтивенПодождать? Это чего же?

Хью( Указывая пальцем прямо в камеру) Видите это?

СтивенЧто? Что я должен увидеть? И куда подевалась ваша борода, что вообще с вами такое? Совсем с ума сошли? Ну, что я должен увидеть?

Хью( Со смехом) Так вы меня не узнаете?

СтивенВас? Нет, не узнаю. Разумеется, не узнаю, с какой стати?

ХьюВы когда-нибудь смотрели телепрограмму «На улицах с Бибби»?

Стивен«На улицах с Бибби»? А, ту, что снимается скрытой камерой?

( Вдруг приходя в ужас) Боже мой, но вы ведь не Роберт Бибби, правда?

Хью( Снова опускаясь на тротуар). Нет, но мог бы им быть.

ХьюПапа?

СтивенДа?

ХьюЯ вот тут думал.

СтивенДа, конечно.

ХьюПомнишь, как ты сказал, что мама ушла, чтобы жить с Иисусом?

СтивенДа?

ХьюНу так я думаю, что это неправда.

СтивенО?

ХьюДа. Потому что я видел ее вчера вечером.

СтивенНеужели?

ХьюДа. В супермаркете. И с ней был мужчина, совсем не похожий на Иисуса.

Стивен( Откладывая газету) Послушай, Джереми, думаю, настало время для того, чтобы мы с тобой немного поговорили.

ХьюА разве мы сейчас не разговариваем?

СтивенНу, в общем, да, разговариваем, конечно. Тут ты прав. Хорошо. Сколько тебе сейчас лет, Джереми?

ХьюТридцать один год.

СтивенТридцать один год, надо же. А сколько лет тебе было, когда я сказал, что мамочка ушла, чтобы жить с Иисусом, а?

ХьюДвадцать семь.

СтивенДа, подумать только, как много мы уже прожили. Двадцать семь. Как время-то летит, верно? Силы небесные! Ну, стало быть, так. Когда я сказал тебе те слова, я немного приврал.

ХьюО.