Бронте повернулась к бару.

— Надо отдать тебе должное. Ты первый мужчина, который не задал мне вопроса, не работала ли я моделью.

— Это потому, что я знаю, где ты работаешь.

Бронте искренне и доброжелательно улыбнулась.

— Хочу тебе сказать, что ты единственная женщина на этой свадьбе, которая не изъявила желания со мной потанцевать.

Бронте О'Брайен наблюдала за Коннором очень внимательно, пытаясь определить, интересно ли ему с ней разговаривать, или он просто пытается убить время. Конечно, она могла с легкостью представить огромное количество женщин, которые хотели с ним потанцевать, несмотря на то, что в зале было полно кавалеров, хотя и не столь привлекательных, как Коннор. Он принадлежал к тому типу мужчин, от которых дамы сходили с ума и преследовали их повсюду, ища взаимности.

Таким его воспринимала Бронте, но она трезво относилась к подобным мужчинам, хотя не могла перебороть свое чувство к одному из них, причем еще и женатому.

Чтобы не думать больше о грустном, Бронте глотнула вина, осознавая, что Коннор ждет от нее ответа. В голове крутилась лишь одна мысль, которую она никогда не произнесет вслух: «Ведь тебе, Коннор, не приходит в голову, что я не приглашала тебя на танец, потому что мне неинтересно танцевать с тобой». Она улыбнулась.

— Я не танцую.

Это была правда. Еще в школе ребята обходили ее стороной. Кому понравится танцевать с девушкой, которая выше их?

Бронте заметила, что Коннор опять уставился на нее. Она посмотрела на него, и их взгляды встретились. Бронте не могла оторваться от сияющих прекрасных глаз… Сколько раз они встречались, и никогда Маккой не одаривал ее ни взглядом, ни тем более словом. Что-то изменилось в этот вечер. Он стал как-то ближе, понятнее.

Бронте поспешила отвести глаза и начала рассматривать веселящихся гостей. Боковым зрением она заметила, что Коннор тоже стал наблюдать за танцующими.

Бронте засмотрелась на прекрасную пару, скользящую по полу под прекрасную, медленную мелодию. В груди у нее что-то защемило.

Вечер, к ее удивлению, выдался не таким легким и веселым, как предполагалось. Все началось с мелкой перебранки с Вильгельменией, потом пришлось придумывать что-то с платьем, на котором так некстати обнаружилось пятно от шампанского, к тому же ее угнетало, что она никого не знает в огромной толпе. Но это была ерунда по сравнению с горькой завистью, которую она испытывала к счастливым парам, танцевавшим с блаженным видом. Как бы она желала, чтобы сегодня была ее свадьба с Томасом Дженкинсом! Почему ее мечта выйти замуж, родить пару очаровательных ребятишек не осуществилась? Почему именно она стала жертвой гнусного обмана со стороны Томаса? Почему он сразу не сказал, что женат?

Бронте попыталась отвлечься от печальных мыслей и снова обратилась к Коннору, который все еще сидел рядом.

— Приятная пара, правда? — заметила она.

— Да, очень, — нехотя согласился Коннор, глядя на Дэвида и Келли.

Бронте удивилась, каким тоном высказал Маккой свое одобрение. Впечатление получилось как раз обратное: ему не нравился этот брак, и он, видимо, пытался отговорить Дэвида от ошибочного шага. Ей это показалось странным — прекрасная пара, оба друг в друга влюблены без памяти, это было очевидно.

— Она очень любит Дэвида. — Бронте вложила в эти слова всю свою неизрасходованную страсть.

— Я знаю, — согласился Коннор.

— И он ее любит.

— Знаю, — повторил он и взглянул на Бронте, пытаясь понять, зачем она это говорит.

— Так почему ты так явно недоволен?

Коннор Маккой почувствовал, что Бронте, видимо, не очень счастлива. Что он мог ей ответить? Что он вообще о ней знал?

— Ты не поверишь, но на меня все это наводит тоску! — произнес он и поставил бутылку пива на стойку. Бронте все стало ясно.

— Почему же, охотно верю. И даже поддерживаю. — Она повернулась в его сторону и предложила: — А может, уйдем отсюда. Я бы не отказалась подышать свежим воздухом. — Бронте встала и направилась к выходу, нарочно не оглядываясь.

Коннор последовал за ней, не понимая, почему приглашение исходит не от него. Возможно, он боялся, что получит отказ, предложив ей прогуляться, или просто не подумал о возможности сбежать. Во всяком случае, он с удовольствием поддержал Бронте, а когда они вышли на свежий вечерний воздух, сомнения Коннора развеялись, и он радовался предстоящей прогулке. Наконец-то этот суматошный день остался позади.

Солнце садилось. Бронте и Коннор направились в парк. Девушка шла впереди, а Мак-кой не спеша, следовал за ней, любуясь ее фигурой, красивыми ногами и рыжими кудрями…

— Как же приятно глотнуть свежего воздуха, а не «наслаждаться» модными духами, — произнесла Бронте.

— Да… — задумчиво ответил Коннор, осознавая, что от Бронте пахнет не духами, а каким-то нежным ароматом, похожим на запах цветов, которые он несколько лет назад подарил матери.

— Коннор Маккой, как внимательно вы изучаете мою грудь!

Коннор смутился и тут же посмотрел девушке в глаза.

— Мне стыдно признаться, но это непроизвольно. Я… я задумался…

Бронте рассмеялась, что очень удивило Коннора.

— Честно говоря, такое признание я слышу впервые.

— Я сам такое произнес впервые, — отозвался он.

Их взгляды встретились. Что-то между ними замкнулось. Их потянуло друг к другу с одинаковой силой. Маккой скользнул глазами по ее щеке, по ее губам.

— Что вы скажете, если я признаюсь в том, что хочу вас обнять и поцеловать? — спросил Коннор.

Бронте подумала, что ослышалась, и, не моргая, уставилась на Коннора. Лишь через несколько минут она пришла в себя. Значит, вот как заканчивается их прогулка по парку? Это называется глотнуть свежего воздуха?

Бронте только сейчас вспомнила, что больше не вскакивает по утрам, прижимая к себе подушку, хранящую запах Томаса; не бежит к телефону в надежде, что звонит именно он справиться о ее настроении; неужели это она засунула его фотографию в самый дальний угол стола, чтобы вычеркнуть из своей жизни любые напоминания о нем?

Это все осталось в прошлом. А теперь она стояла лицом к лицу с Коннором Маккоем и страстно желала его.

— Что ты сказал? — спросила Бронте, с трудом сдерживая волнение.

Она застыла в лучах заходящего солнца и, не отводя взгляд, смотрела в темные, глубокие глаза Коннора.

— Я сказал, что хочу поцеловать тебя, — твердо ответил он.

— Целуй… — неуверенно и взволнованно прошептала Бронте.

И не успев еще осознать, что происходит, она ощутила сильные руки Коннора, скользящие по ее телу, и вот он уже страстно целует ее.

«Он все-таки меня поцеловал», — пронеслось в голове девушки, но поверить, что это происходит на самом деле, было трудно. Она могла поклясться всем на свете, что Коннор никогда не замечал ее и уж тем более не интересовался ею как женщиной. А теперь он стоит рядом и страстно целует ее.

Бронте чувствовала, как нежность и тепло разливаются по телу. Господи, как приятно целовать мужчину, который выше ростом, чем она. В ее памяти вдруг всплыл образ Томаса, но она взяла себя в руки и вернулась в настоящий момент, чтобы чувствовать себя желанной. И страстно желать самой.

Бронте ощущала, как страстно Коннор желает ее, и она знала, что не сможет устоять под его натиском. Ветки дерева, под которым они целовались, переплелись ажурной сеткой, которая скрывала их страсть от посторонних взглядов.

Бронте даже не представляла, что Коннор способен так страстно и так прекрасно целоваться, да и сама не верила, что может желать кого-либо после Томаса… Коннор смешал ее мысли, скользнув рукой по ягодице. Этот жест предсказывал его дальнейшие намерения, и если женщина не желала продолжения, то было самое время остановить его.

Бронте знала, что должна это сделать, однако промолчала. Она трепетала в его объятиях, и каждое его прикосновение обжигало ее снова и снова.

Коннор понял, что Бронте разрешает ему продолжать. Его руки нежно, но настойчиво ласкали ее грудь, шею, бедра. Бронте ощущала его горячее дыхание и страстные поцелуи в самых чувствительных местах… Ей казалось, что все последние месяцы она ждала именно этого… Самое главное должно было вот — вот произойти. Именно теперь.