— И я пойду обратно в свою монашескую келью, пока я не успел снова забыть об этих седых волосах.

— Дом!

— Я знаю, — улыбнулся он. — Я не должен упоминать о моих седых волосах, но иногда, маленькая птичка, будет безопаснее, если я о них упомяну. — Он снова коснулся губами ее лба и повернулся к выходу. — Спокойной ночи, Дерин, спи крепко.

— Но, Дом…

Открывая дверь, он улыбнулся ей, оглянувшись через плечо. Пес шел за ним по пятам.

— Спокойной ночи, маленькая птичка.

Они сидели у реки немного повыше плотины. От прямых лучей солнца их заслоняли деревья. Легкий ветерок смягчал летнюю жару и навевал приятную прохладу. От него вода покрывалась рябью, при этом сверкала и блестела, как тысяча маленьких зеркал.

Однако наслаждаться этой идиллией у Дерин никак не получалось. Она чувствовала беспокойство и тревогу, и мрачное общество Джеральда нисколько не облегчало ее состояние.

Теперь он смотрел на нее обиженно и с вызовом. Выражение его худого лица служило подтверждением того, что он только что сказал. Услышав его слова, Дерин оставила рисование, посмотрела на него и нахмурилась.

— Тебе не надо беспокоиться, — заверил ее он. — Я только сказал, что ты можешь передумать в последнюю минуту. В действительности я не связал тебя никакими обязательствами.

— Надеюсь, что нет, — сказала она. — Потому что я не передумаю, Джеральд, даже в последнюю минуту. Мне бы очень хотелось, чтобы ты понял, что я отказалась окончательно.

— Я надеялся.

— Что ж, не надейся, — отрезала она. — Тебе лучше позвонить тому, кто там все это приводит в порядок, и сказать ему, чтобы на меня больше не рассчитывали, потому что я решила — я твердо решила, — что с тобой не поеду.

Пару секунд он пристально на нее смотрел, потом опустил глаза и стал смотреть на свои руки.

— Я просто надеялся, что, возможно, ты захочешь передумать, — печально сказал он. — Что ж, этого не произошло.

Несколько минут никто из них не произносил ни слова, но Дерин не пыталась снова взяться за рисование. Вместо этого она беспокойно вертела в руке кисть. Может быть, она поступает не совсем справедливо, расстроенно подумала она. Не следует вести себя с ним так резко, даже если его настойчивость ее раздражает. Он ведь возлагал такие надежды на поездку в Африку. Но она очень боялась, что позволит себя уговорить и согласится с ним поехать из совершенно неправильных побуждений, и, возможно, проявляла не только твердость, но и излишнюю суровость, что обычно было ей не свойственно.

В конце концов, он столько лет был ей очень хорошим другом, а также коллегой, и за эти последние несколько недель потратил много времени и денег, путешествуя из Лондона в «Ллануэллон» и обратно, просто чтобы быть рядом с ней. Последнее, конечно, можно было объяснить тем, что он почти ненавидел Доминика и согласился бы на что угодно, лишь бы не оставлять ее наедине с ним надолго.

Все-таки ей не следовало так резко отказывать ему. Возможно, она могла бы себя повести немного более мягко… Внезапно он поднял глаза, будто почувствовав, что происходит у нее в душе. Он слегка улыбнулся и потянулся к ней, затем осторожно взял ее за руку, словно ожидая, что она ее отдернет.

— Я действительно думал, что смогу тебя убедить. Это только доказывает, как сильно я могу ошибаться, не так ли?

Дерин вздохнула, качая головой:

— Мне очень жаль, Джеральд.

— Но не настолько жаль, чтобы пожалеть меня?

Она глубоко-глубоко вздохнула и с решительным видом поправила солнечные очки на переносице:

— Мне очень жаль.

— Что ж, ладно, — смиряясь, пожал он плечами. — Мне просто придется объясняться с Джорджем. Видишь ли… я сказал, что ты приедешь, — признался он.

— Ну, у тебя не было права так поступать. Связывать меня подобными обязательствами да еще без моего согласия — это только ухудшило бы дело, Джеральд. Тебе следовало это знать. Ты знаешь, как я ненавижу, когда меня… меня организуют.

— Да, я знаю, что ненавидишь, — несколько раздраженно признал он. — Но я просто надеялся, что ты поймешь. — Затем бледно-голубые глаза посмотрели на нее, и в их взгляде за любопытством скрывался вызов. — Наверное, я думал, что, если ты узнаешь, что он едет, это как-то на тебя повлияет, если ничто другое повлиять не может. В некотором роде я рад, что этого не произошло.

Дерин некоторое время непонимающе смотрела на него, не будучи уверенной в том, что осознала то, о чем он говорит.

— Я… я не понимаю тебя, — наконец выдавила она. — Кто куда едет?

— Как же, твой друг, великий влюбленный, конечно, — насмешливо ответил Джеральд. Его губы горько скривились. Она посочувствовала бы ему, если бы хоть немного об этом подумала. Но сейчас ее ум был слишком занят тем, что он сообщил ей, чтобы беспокоиться о чем-то еще.

— Ты… ты имеешь в виду Дома?

— Кого же еще? — Он кивнул и явно почувствовал себя довольным тем, что сумел преподнести ей такой сюрприз. — Не говори мне, что ты не знала, — сказал он, упиваясь ее растерянностью. — Ты действительно меня удивляешь!

— Джеральд, обойдемся без твоего сарказма, пожалуйста, — тихо попросила она.

— Я действительно удивлен, — настаивал Джеральд. — Разве он тебе не сказал?

— Сказал мне что?

— Что он снова едет за границу.

Она покачала головой. Внутри у нее что-то сильно сжалось.

— Нет. Нет, он ничего не сказал мне.

— Странно. — Джеральд пожал плечами. — Ну что ж, может быть, он не понял, как сильно тебя это заинтересует, хотя я не вполне могу этому поверить.

Она водила кистью туда-сюда по высокой головке клевера, пытаясь говорить невозмутимым тоном:

— Джеральд, я знаю, что тебе не нравится Дом, но, пожалуйста, не надо точить об меня когти.

Его худое лицо вспыхнуло, но он не отступал.

— Я до сих пор не могу прийти в себя от изумления. Неужели он не сказал тебе, что уезжает? — настаивал он.

Несмотря на беспорядок в мыслях, Дерин внезапно кое-что вспомнила. Новости, о которых упоминал Доминик вчера ночью после того, как поставил ее в неловкое положение. Он сказал, что оставит новости на утро. Только сегодня утром она об этом забыла, и он ничего не сказал. Может быть, он даже пожалел, что вообще упомянул об этом, потому что сразу после завтрака он уехал, и с тех пор она его не видела.

Она посмотрела на любопытное лицо Джеральда и криво улыбнулась.

— Я только что вспомнила, — сказала она ему. — Вчера он сказал мне, что у него есть новости, но… — Она колебалась. Стоит ли ему рассказывать о том, что произошло вчера ночью? Лучше не надо — он ведь наверняка подумает самое плохое. — Ну, он сказал, что я своенравна и что он оставит это на сегодня… только за завтраком я забыла его об этом спросить.

— Понятно.

Она подумала, что он вряд ли до конца поверил ей, но пока не был готов к спору с ней.

Дерин с любопытством посмотрела на него. От ее былого удивления не осталось и следа.

— А как ты узнал о том, что он уезжает? — поинтересовалась она.

Он пожал плечами:

— Вчера в городе я встретил Айвора Риса. До этого я не видел его несколько недель, и он сказал мне, что, по словам Гвинет, Грегори уезжает из «Ллануэллона». Он знал, что я буду рад услышать это, — добавил он.

Дерин снова глубоко задумалась, а Джеральд с любопытством следил за выражением ее лица.

— Он… он сказал, куда едет Дом?

Он кивнул.

— Не думаю, что тебя это удивит сильнее, чем удивило меня, — сказал он. — Он уезжает в Африку… точнее, в Тунис.

— Туда, где он бывал раньше, — задумчиво прокомментировала она, и Джеральд вдруг встрепенулся:

— Вот как? Я знаю, что об этом ходили слухи, но, насколько мне известно, об этом никто не знал точно.

Дерин поспешно покачала головой.

— Я тоже точно не знаю, — заверила она его. — Просто слышала об этом.

— Как только я услышал, что он едет за границу, — сказал Джеральд, — я сразу понял, что он поедет в Африку.