— Вовсе нет. Я очень легко могла бы забыть о твоих седых волосах, Дом, если бы ты сам перестал напоминать мне об этом.

Он медленно покачал головой. Глаза его смотрели на нее тепло и задумчиво. Она почувствовала, что этот взгляд опасно волнует ее.

— Возможно, и могла бы, — согласился он, подарив ей свою фирменную кривую улыбку. — Но вот мне куда труднее забыть о них, Дерин.

Она чувствовала, что если они станут продолжать беседовать на эту тему, то дискуссия может принять опасный оборот, поэтому она торопливо отвела глаза, отбросила с лица волосы и улыбнулась, протягивая ему бокал, чтобы он снова налил ей вина.

— Расскажи мне, что означает «авантюрист» в наши дни, — попросила она.

Он пожал плечами, наливая вино в ее бокал. При этом его рука нисколько не дрожала.

— В наши дни авантюристы скитаются в краях с жарким климатом, занимаются всем, чем угодно, что только подвернется. Тяжелой работой, легкой работой, иногда слегка… — Не договорив, он пожал плечами и многозначительно ухмыльнулся ей. — Чем только мне не приходилось заниматься где-нибудь к югу от экватора.

— Тебе это доставляло удовольствие?

Он секунду подумал, потом кивнул и снова улыбнулся:

— Да, мне это доставляло удовольствие.

— А теперь ты вернулся домой и решил… остепениться?

В ответ он засмеялся мягким и немного циничным смехом, который ей не очень понравился.

— Может быть, и так, — не слишком уверенно ответил он. — Там видно будет.

— Но ведь ты не собираешься снова отсюда уехать без определенной цели?

Секунду он недоуменно смотрел на нее, потом улыбнулся.

— Если бы я не знал тебя так хорошо, я бы подумал, что, судя по всему, ты не хочешь, чтобы я снова куда-то отправился без определенной цели, — заметил он. — Но я знаю, что это никак не может быть правдой, потому что ты все еще надеешься снова заполучить «Ллануэллон» в единоличное пользование, не так ли?

Она кивнула:

— Да, именно так.

— Что ж, мне жаль тебя разочаровывать, но я серьезно намереваюсь два месяца отдыхать, так что тебе просто придется смириться с нами — со мной и с моим Псом — еще на некоторое время.

— О, я совершенно ничего не имею против Пса, — заверила она, причем в ее голосе прозвучало озорное удовольствие. — Он может остаться на столько, на сколько захочет.

— Кстати, — теперь он смотрел на что-то у нее за спиной, и при этом его губы медленно растянулись в легкой улыбке, — долго Джеральд еще будет в отъезде?

Дерин этот вопрос как будто несколько изумил. Потом она нахмурилась и ответила:

— Понятия не имею. Наверное, еще несколько дней. А что?

Он качал головой:

— Думаю, ты ошибаешься. Он нас нашел и теперь идет сюда с очень недовольным видом.

— Дерин, я совершенно не могу тебя понять, — сказал ей Джеральд на следующее утро. Она работала, а он сидел возле нее на траве. — Ты настаиваешь на том, что он тебе не нравится, и тем не менее…

— Я не настаиваю на том, что он мне не нравится, — перебила его Дерин. — Эта мысль пришла в голову тебе.

Вчера вечером, когда увидел, что она ужинает с Домиником, он не высказал своего неудовольствия, только поздоровался с ними очень кратко и очень церемонно, когда проходил мимо их столика, направляясь к своему. Дерин пришлось признать, что она при этом испытала некоторое облегчение. Ее бы смутило, если б он отпустил какое-нибудь замечание, из-за которого ей почти наверняка пришлось бы с ним объясняться прямо в ресторане.

— Ясно, — сказал он, опустив глаза в хорошо знакомой ей манере. — Очевидно, я неправильно понял ваш тет-а-тет.

— Очень может быть, что неправильно, — отпарировала Дерин. — Если ты думаешь то, что, как я думаю, ты думаешь.

— Когда я тебя там увидел, то готов был провалиться сквозь землю, — продолжал он. — Сначала не мог поверить своим глазам.

— Не понимаю, с чего бы это. Я не отшельница, и я иногда хочу есть.

— Но с ним…

— О, ради всего святого, Джеральд! — в сердцах воскликнула она. — К Дому Грегори я вовсе не испытываю никаких пылких чувств. Я… я могу пойти куда-то с ним или покинуть его, меня это мало волнует. И откуда я могла знать, что ты вернешься вчера вечером?

— Я предупредил тебя, что могу вернуться.

— Верно, предупредил, — признала она. — Но я не понимаю, что вообще могло от этого измениться.

— Ты имеешь в виду, что все равно бы уехала, даже если бы вспомнила, что я собирался вернуться вчера вечером?

— Конечно.

— Понимаю.

— А по-моему, не понимаешь, — возразила Дерин. — Ты все еще пытаешься понять, что же все-таки скрывается за тем, что я поехала с ним ужинать, а на самом деле за этим не скрывается ничего. У меня полно других забот. — Она прикоснулась кистью к картине, над которой работала, и сделала слишком густой синий мазок по крылу вяхиря. — Вот досада! Ты только посмотри, что я натворила!

— Наверное, это из-за меня, — предположил Джеральд.

— Из-за тебя, — коротко согласилась она. — Я не могу сосредоточиться.

— Что ж, извини. — Он опустил глаза и уставился на свои руки, явно не желая менять тему разговора, хотя было очевидно, что ей эта беседа не доставляет удовольствия. — Но я хотел все выяснить, Дерин. Ты знаешь, какие чувства я к тебе испытываю, и не думаю, что ты поступила совершенно правильно, когда отправилась в ресторан ужинать с Грегори, как только я уехал.

— Ничего подобного! — негодующе возразила она. — Ты уехал не меньше чем за два дня до этого, и я в этом не видела ничего плохого. Не понимаю, почему мне нельзя иногда отдыхать от работы и нельзя есть. Кроме того, я не являюсь твоей собственностью.

— Я… — начал было Джеральд, но она продолжала, не обращая внимания на его попытки объясниться.

— Дом пригласил меня поужинать в ресторане для разнообразия, и я поехала с ним. Не понимаю, зачем тебе понадобилось делать из этого трагедию.

— Я не делаю из этого трагедию, — возразил он. — Просто я люблю тебя.

— Я знаю, что любишь… или, по крайней мере, говоришь, что любишь, но я тебе не принадлежу, Джеральд, и ты знаешь, как для меня важно быть независимой.

— О, Дерин! — Он выглядел таким обиженным и испуганным, что Дерин немедленно пожалела о своих словах. К тому же она вспомнила, что сказал ей Доминик вчера вечером; он назвал ее жестокой и безжалостной и предположил, что она наверняка обидит Джеральда.

Так все и произошло. Он окажется прав, если только она сейчас же все не исправит. Она протянула руку и коснулась лица молодого человека.

— Прости меня, Джеральд, — попросила она. — Мне следовало выразиться иначе.

— Но все равно ты бы подразумевала именно это? — мрачно уточнил он, и она вздохнула, откладывая в сторону кисть и осторожно вытирая руки тряпкой.

— Да, наверное, подразумевала бы именно это, — признала она. — Но ты меня знаешь, Джеральд. Я не могу… я не стану вводить тебя в заблуждение и говорить, что могу измениться. Я еще не готова… остепениться и выйти замуж или даже более-менее серьезно к кому-то отнестись.

— Как, даже более-менее? — с беспокойством спросил он, и она улыбнулась.

— Мне бы не хотелось даже более-менее, — сказала она, и он глубоко вздохнул.

— Я думал, что в последнее время стал тебе немного дороже. Мне известно, как ты относишься к тому, чтобы остепениться и выйти замуж, и я уважаю твои чувства, ты это знаешь, но… но в последнее время ты казалась немного другой. Как будто твое отношение чуть-чуть изменилось.

— Вообще-то нет, — осторожно возразила Дерин.

— Иногда ты казалась именно такой, — настаивал он. — И я думал, что твои чувства ко мне могут стать немного серьезнее.

— Ты мне нравишься, Джеральд.

Тут она осознала, что его расстроенный, слегка обиженный вид вызывает в ней сильную тревогу, и понадеялась, что не начинает сдаваться. Она всегда очень ценила свою свободу и свою независимость и ни под каким видом не хотела бы, ничего не зная, шагнуть в ту неизвестность, к которой, как она считала, приведут ухаживание и брак. Джеральд действительно был очень милым, и она, Дерин, насколько она понимала, была ему очень дорога. Иногда она действительно чувствовала угрызения совести, когда думала о том, сколько ему пришлось проехать, чтобы оказаться рядом с ней.