Единственное, что она сумела найти и что могло хоть немного пригодиться, была старая швабра, которая скорее напоминала довольно грязный комок старой веревки. Но Дерин все равно взяла ее с собой. А единственным предметом утвари, который можно было подставить под течь на потолке, оказалась цинковая ванна, в которой Дерин мылась по утрам. Смирившись, она вздохнула, сняла ванну с гвоздя за дверью кухни и поволокла через комнату к лестнице. Следом за ней пошел Пес. Ему надоело выть, выражая свою неприязнь к буре, и он нашел себе в сложившихся обстоятельствах хоть какое-то развлечение. Но когда он увидел, что она снова поднимается по лестнице, то решил, что больше один не останется, и бросился за ней по лестнице, пока она медленно, останавливаясь на каждой ступеньке, тащила наверх ванну и швабру.

Дерин поднялась не больше чем на три или четыре ступеньки, когда мимо нее проскочил Пес. Он толкнул швабру, которую она неуклюже держала в руке. В результате ручка оказалась между ее лодыжек, так что с грохотом, который заглушил даже бурю, Дерин упала назад, за ней последовали швабра и ванна. Свалившись, она вскрикнула, скорее от удивления, чем от испуга:

— Дом!

Она ударилась головой о стену и почувствовала легкое головокружение, сквозь шум в ушах она услышала, как Доминик бежит вниз. Еще секунда — и он оказался рядом с ней, стоя на одном колене, поддерживая рукой ее голову, а другой рукой осторожно отбрасывая ее волосы со лба. Она прислонилась головой к его плечу и закрыла глаза.

— Дерин! С тобой все в порядке? — Тон его голоса был одновременно сердитым и веселым, но сейчас она нисколько не возражала.

— Я… я думаю, что да. — Она попробовала протянуть руку. — Да, со мной все в порядке.

— Неужели у тебя не хватило ума, чтобы понять, что эту ванну нельзя пытаться нести вверх по лестнице одной?

— Заткнись, — вяло пробормотала она. Рука, которая гладила ее волосы, осторожно легла на лоб.

— Ты уверена, что не пострадала?

— Совершенно уверена. — Она открыла глаза и задумчиво посмотрела на него. — Я упала из-за твоей бешеной собаки и только чудом не свернула себе шею.

— Мне очень жаль, если он сбил тебя с ног, но если бы ты позвала меня, чтобы я пришел и отнес наверх эту ванну, то ничего бы не произошло.

Дерин села, вытянув перед собой ноги, на которых лежала ванна, швабру она до сих пор держала в руке как посох.

— Я знала, что ты скажешь, что во всем виновата я, — смиренно пожав плечами, заметила она. — Это было неизбежно.

Он мягко засмеялся и легко поцеловал ее в лоб:

— Конечно, неизбежно.

Она посмотрела на него снизу вверх. Теперь их разница в росте выглядела фантастической.

— Кажется, ты мне не нравишься, — сообщила она ему ровным голосом, и он снова засмеялся, наклоняясь и помогая ей встать.

— Идем, маленькая желтая птичка. Лучше возьмем швабру и примемся за уборку. — Позволив ему поднять себя на ноги, Дерин подумала, что он всегда обращает внимание на цвет ее одежды и отпускает на этот счет какое-нибудь замечание, сравнивая ее с птицами, которых она рисует.

Он пошел наверх, подхватив ванну, а Дерин последовала за ним со шваброй в руках. Пес ждал их на верху лестницы. Ему так не терпелось вместе с ними заняться тем, что они еще задумали, что у Дерин не хватило духу ругать его.

— Кажется, буря стихает, — заметила она, убирая спальню вместе с Домиником. — И слава богу, дождь идет на убыль.

— Но расслабляться пока не стоит, — заметил он. — Ты спишь в этой спальне?

Ей казалось, что это само собой разумеется, но она все равно кивнула в ответ.

— Спала, — уточнила она. — Но теперь мне придется переехать.

— Переехать… в другую комнату? — спросил он. Когда она взглянула на него, то увидела, что у него в глазах появилось озорное выражение. — Я был бы очень рад, если бы ты разделила с нами наш бедный кров, если ты согласна обходиться без обычных удобств.

— Нет уж, спасибо, — холодно ответила она.

Он засмеялся:

— Ладно, желтая птица, поступай, как тебе нравится.

— Именно это я и собираюсь сделать!

Минуту он смотрел на нее, стоя посреди спальни. Его волосы еще не высохли и были в беспорядке. Слабый свет комнаты придавал его смуглому лицу почти зловещий вид.

— Ты всегда поступаешь так, как тебе нравится, не так ли, Дерин? — негромко спросил он.

— В основном. — Она чувствовала беспокойство и готовность бросить вызов. Когда она попыталась встретиться с ним взглядом, то сердце ее почему-то забилось быстрее, и, словно в знак предупреждения, у нее по спине пробежали мурашки, словно ей по позвоночнику провели ледяным пальцем.

— Скоро, — мягко сказал он, — ты перестанешь так поступать.

— Это… это еще почему? — хрипло осведомилась она, возя мокрой шваброй по доскам пола. — И вообще, может быть, мы продолжим уборку?

Он ничего не ответил, но улыбнулся так, что ее беспокойство значительно усилилось. Пес сопел неподалеку от них. У него был очень довольный вид; его тревога почти улеглась, потому что буря стихала, а он сумел пробраться вверх по лестнице и оказаться в компании Доминика и Дерин.

Швабра, как оказалось, его очень развлекла; пока Дерин убирала спальню, он, бешено лая, то бросался на швабру, то от нее отскакивал.

— Разве твой друг сегодня не придет? — вдруг поинтересовался Доминик, подставляя ванну под струйку воды на место ведра, которое теперь было до краев полно водой. Ведро он отставил в сторону.

— Если ты имеешь в виду Джеральда, то я бы хотела, чтобы ты так и говорил, — заметила Дерин, и он ухмыльнулся.

— Ладно… я имею в виду Джеральда.

Она покачала головой, продолжая возить шваброй по полу:

— Думаю, вряд ли он сюда придет в такую погоду. Тем более, что здесь далеко от дороги.

— Я думал, что он собирается вернуться в Лондон.

Дерин внимательно посмотрела на Доминика, тот разговаривал с ней, пристроившись на подоконнике крошечного окна и внимательно наблюдая за ее действиями.

— Он действительно ездил в Лондон на пару дней, чтобы уладить какое-то дело с издательством, — пояснила она. — А теперь он снова приехал сюда.

Доминик негромко рассмеялся каким-то своим мыслям, проводя рукой по волосам и многозначительно глядя на Дерин:

— Он не настолько тебе доверяет, чтобы оставлять одну, а?

— Это не мне он не доверяет, — отпарировала девушка.

— Думаю, я польщен, — смеясь, сказал Доминик.

Она со злостью возила шваброй по мокрым доскам, стараясь на него не смотреть.

— Ты здесь ни при чем, — дерзко заявила она. — Ты, видимо, слишком уверен в своей… своей…

— В моей — в чем именно? — мягко спросил он и снова засмеялся. — Ведь ты же не собиралась сказать «в сексапильности», не так ли, Дерин?

Она только негодующе посмотрела на него.

— Убери ноги, ты мне мешаешь, — приказала она.

— О, да продолжай же, Дерин, — поддразнил он. — Неужели ты не осмелишься это сказать? В наши дни твоя робость выглядит довольно милой и старомодной, тебе не кажется?

— Если ты не перестанешь надо мной насмехаться, — мрачно и угрожающе произнесла Дерин, — клянусь, я тебя ударю этой мокрой шваброй.

— Если ты это сделаешь, Пес тебя съест!

— Я бы все равно рискнула, лишь бы ты заткнулся. — В ответ он только снова засмеялся, и она вперила в него негодующий взгляд. — Я действительно ударю тебя, Дом, если ты не заткнешься!

— Да ты не посмеешь!

Она, нахмурясь, посмотрела на него и с угрожающим видом подняла швабру, как будто намереваясь осуществить свою угрозу, но при этом она сделала шажок назад, и это ее погубило; она наткнулась на ведро, полное до краев, перевернула его, потеряла равновесие и с шумом упала в лужу.

— О нет! — взвыла она. — Только посмотри, что ты натворил!

— Я? — Мгновение он просто стоял, уставившись на нее и не веря своим ушам, потом захохотал. Пес, решив, что здесь стали играть в какую-то новую игру, зашлепал со счастливым видом вокруг Дерин по разлитой воде, лая на нее и поощряя повторить все сначала.