Конечно, Эми не станет выполнять абсолютно все его желания. Он должен стараться, должен развлекать ее. Его жизнь обычно напоминала коробку шоколадных конфет, из которой он мог взять любую, когда ему заблагорассудится. Даже не одну коробку, а целую шоколадную фабрику. Но он то на самом деле хотел маслин! Да, этот образ ему по душе. Эми определенно больше похожа на маслину. Другого поля ягода. Она не стала бы звонить ему первая, она не всунула бы ему в карман джинсов свой номер телефона. Короче говоря, она была настоящей. Даже более настоящей, чем он сам. Словно тонизирующий напиток, Эми придавала ему бодрости и энтузиазма. Она превосходила большинство знакомых ему женщин, затмевала их своей красотой и экстравагантной манерой поведения. И Орландо хотел ее удержать. Да, перед нами сейчас необыкновенно счастливый молодой человек.

Последние два дня в Сиднее Эми с Орландо только и делали, что толстели. Они объедались фаршированным перцем и салатами из козьего сыра, креветками-гриль в чесночном соусе, сушеными на солнце помидорами и хлебом с тмином, фрикасе и суфле, фруктовым мороженым и меренгой. Они передвигались только в случае необходимости — то есть до ресторана и обратно, но тем не менее продолжали секс-тур по всем комнатам дома.

— Режиссер меня просто пристрелит, — простонал Орландо, разглядывая в зеркале свою фигуру. — Я в шесть раз толще, чем был до отдыха.

— Тебе придется купить дополнительный билет на самолет специально для моего пуза, — вторила ему Эми.

— Два телепузика, — объявил Орландо, когда они встали бок о бок перед зеркалом. Эми внезапно расплакалась.

— Все это так чуде-есно… Я не хочу-уу возвращаться домо-оой…

Орландо погладил ее по волосам и поцеловал в макушку. Тело девушки сотрясалось от рыданий.

— Дорогая, все хорошо! Скоро мы сможем снова сюда приехать.

— Нет, у меня такое чувство, что мы сюда никогда уже не вернемся!

— Я научу тебя старинному африканскому трюку. Нужно поцеловать все четыре стены в доме, и тогда однажды обязательно вернешься.

И они обежали весь дом, целуя попеременно то стены, то друг друга. Эми, казалось, успокоилась, но Орландо знал, что на этот раз прощание дастся им тяжело.

Это действительно был настоящий ад. Они жались друг к другу в аэропорту в ожидании своих рейсов. Пора было возвращаться в реальную жизнь. На этот раз место выше классом Эми не дали. Со своей пятнисто-розовой кожей и туго обтягивающими бедра штанами она выглядела, как после отдыха с полным комплексом услуг. Но Эми было на все это совершенно наплевать. Она с горечью сообщила Орландо, что наглотается валиума по пути домой, и ее не откачают.

— Тогда я тоже умру, — отозвался он в духе лучших шекспировских трагедий. Они вспомнили всех умерших любовников: Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Гера и Леандр.

— Сид и Нэнси, — добавил Орландо после небольшой паузы.

— Вечно ты все портишь! Панки и наркоманы в другой лиге, разве не так?

— Как бывший панк, я вынужден с тобой не согласиться.

Эми посмотрела на него с недоверием, плавно переходящим в любопытство.

— Ты правда был панком?

Это значит, что пока я наряжала куклу Синди, Орландо охотился на женщин в кожаных мини-юбках? На мгновение ее смутил тот факт, что на его счету было на целых шесть лет жизни — и, следовательно, любви — больше.

— Да, у меня даже опухоль в носу была от английской булавки, — с гордостью произнес он.

Эми рассмеялась и принялась было выискивать шрам, но неожиданно замерла.

— Я так много хочу узнать о тебе. Ведь мне ничего толком не известно.

— Когда мы снова будем вместе, мы объединим усилия и постараемся узнать друг друга получше. А потом, чем черт не шутит, возможно даже почувствуем, что знаем друг друга достаточно хорошо, чтобы спать вместе.

— О, не думаю, — серьезно сказала Эми. — Я бы хотела подождать как минимум три года и убедиться в том, что данный выбор одобряет мой священник и остальные члены секты.

Так они и прохохотали все оставшееся до вылета время, и в общей атмосфере веселья не успели сказать друг другу чего-либо «значимого». Эми размышляла над этим фактом большую часть дороги домой и все последующие две недели.

— Он был панком, а я ведь даже не подозревала об этом! — пожаловалась Эми Люсинде в один из дней после своего возвращения. Они раскладывали туфли по коробкам и убирали их в шкаф.

— Все так и должно быть, пупсик, он о тебе тоже много чего не знает.

— Нет, думаю, ему известно обо мне все: что я обыкновенная, что работаю в сфере моды и хочу достигнуть большего, и что у меня двое родителей и брат.

— Дорогая, все люди внутри обыкновенные, — попыталась утешить ее Люсинда.

— Нет, я не просто недостаточно гламурна. У меня средняя внешность, я бесталанна и к тому же бедна, как церковная мышь! Понимаешь, Люс, у тебя хотя бы семья необычная. Я имею в виду твою маму.

— Да, а у тебя есть отец, которого у меня никогда не было. Почему ты думаешь, я так держусь за Бенджи? Я просто не имею представления о том, какими должны быть мужчины! Если, конечно, не считать моих впечатлений от неадекватного музыканта, который то поживет с нами несколько месяцев, то снова смоется!

— Люс, мне так жаль… Но Анита и правда замечательная. Я действительно завидую этой твоей… эксцентричности. А ты знаешь, кто твой отец?

— Я-то знаю, а он нет, поэтому мы должны помалкивать. Это отнюдь не эксцентрично, это просто кошмарно!

Когда они с Люсиндой поделились друг с другом своими тревогами, Эми почувствовала себя законченной эгоисткой.

— Люс, прости, я отвратительная подруга, — расстроилась она.

— Ничего подобного! Ты даже не представляешь себе, как здорово, когда ты рядом. Вот поэтому Орландо ты и нравишься — ты непредсказуема, как… пьяный шмель! — Люсинда примерила мягкие туфли мандаринового цвета без каблуков, которые нашла в куче обуви на полу.

— Нет, я бесполезная. Я и не подозревала, что тебе так плохо из-за отца.

— Мне не плохо. Я с этим всю жизнь жила. Все нормально. Честное скаутское! А теперь расскажи мне, в чем там у вас проблема с Орландо?

— Не знаю, мы так обалденно отдохнули… Чудесно! Но… казалось, что мы все время играли, играли свою роль… Может, он живет играя? Актеры наверняка очень искусные притворщики.

— Да, но с чего ему тогда приглашать тебя в Сидней? Ты ему точно нравишься.

— Уверена, что нравлюсь. Немножко. Но я ничего о нем не знаю! У меня даже не было возможности увидеть его в ореоле славы, ну… ты понимаешь, на публике. Может, он меня стыдится?

— Вероятно, он просто очень замкнутый человек.

В офисе зазвонил телефон, и Люсинда убежала, оставив Эми в состоянии беспредельного страха, которое характерно скорее для переходного возраста.

Теперь, когда она снова оказалась дома, ее снедало знакомое чувство тревоги. Теперь, когда она гуляла по улице, он не шел рядом, держа ее за руку. Когда она просыпалась, он не целовал ее в шею. Отсутствие его физического присутствия, простите за каламбур, заставляло ее снова и снова задавать себе одни и те же вопросы. Сможет ли он устоять перед чарами Тиффани Свонн? Вне сомнения, щелкни он пальцами, и она будет у его ног. (В этом Эми была права.) В какую еще пропасть он может упасть с головой? Актерство? Что может представлять из себя человек, который зарабатывает на хлеб, играя великих любовников? А вдруг эмоции и в реальной жизни не имеют для него никакого значения? Если бы он только сказал больше… Если бы только сказал, что любит меня!..

Эми говорила об Орландо, не переставая. Она наносила на лицо пудру с бронзовым оттенком только для того, чтобы кто-нибудь спросил ее: «О-о-о, да ты никак в отпуске была? Ездила в какое-нибудь классное местечко?»

Это было для нее своего рода сигналом к старту, и она выкладывала всю подноготную — приглашенным на ужин людям, дамочкам в «Маркс энд Спенсерс», своему учителю по аэробике. Только дай повод. Печать фотографий Эми превратила в настоящий праздник. Еще на отдыхе она уговорила Орландо отдать ей пленки, а в качестве аргумента использовала тот факт, что знает место, где фотографии делают за час. «Быстрее нигде не найдешь, и уж точно не в какой-нибудь Новой Зеландии!» Итак, при первой же возможности Эми отнесла туда свои бесценные пленки и не выпускала их из рук, пока не убедилась, что в сервисе записали не только ее имя, но и номер телефона, адрес и даже почтовый индекс. Затем около часа она околачивалась на улице перед автоматическими дверьми, доводя их до истерики. Женщины в окошечке поблизости постоянно отвлекались от работы, наблюдая, как Эми слоняется взад и вперед. Наконец она целеустремленной походкой направилась к кассе фотомагазина, чтобы потребовать ей принадлежащее. Девушка лично проверила и перепроверила все фотографии и положила снимки, на которых был Орландо, на самый верх кассы, чтобы невезучие покупательницы «Тампакс» имели возможность заметить их. К тому времени, как Эми завершила этот ритуал, она и сама была удивлена, что никто до сих пор еще не ткнул ее носом в «Права клиента» и не провел в отдел с лекарствами для нервной системы.