— Как считаешь, нам судьбой предначертано вечно говорить о внутренней отделке дома? — ее голос прозвучал несколько странно.

— Боюсь, что да. Я заключил сделку с дьяволом: в обмен на славу и успех я навечно обречен говорить об обустройстве домов…

— Кошмар какой! Тогда я думаю, лучше пойду, а из курицы завтра сделаешь бутерброды. Я все равно не очень голодна, — Эми направилась к выходу, захватив на ходу куртку. Какая-то часть ее существа и правда испытывала желание уйти — ей нужно было время, чтобы привыкнуть к этому внезапному повороту в жизни.

— Постой, ты — моя единственная надежда! Мне нужна кровь прекрасной девственницы и глаз тритона, чтобы приготовить зелье. Только оно может снять с меня проклятие Сатаны!

— Боюсь, не выйдет. Глаз тритона ты наверняка раздобудешь где-нибудь в Азии, но что касается крови девственницы… Ты опоздал лет приблизительно на шесть…

— Черт! А ведь выглядишь такой невинной. Заметь, и Лили тоже.

Ее снова будто столкнули с обрыва в безжалостную действительность. «Нельзя позволить ему и дальше думать, что мы с Лили — пара! Это нечестно по отношению к нему», — подумала Эми, а подтекст был следующий: если вдруг он захочет меня поцеловать (что вряд ли), он должен знать, что я нормальной ориентации. Или хотя бы бисексуалка.

— Орландо?

— Эми, тебе вовсе не нужно смущаться. Ты и Лили — отличная пара, правда.

— Нет, видишь ли, ну, это у меня впервые было. С женщиной. Они меня никогда раньше на самом деле не привлекали, и я правда предпочитаю мужчин, но было хорошо, и…

— Все бывает в первый раз, — с оттенком сочувствия в голосе перебил Орландо, уже собираясь посоветовать своей симпатичной гостье «делать то, что нравится».

— Да нет же, я правда люблю мужчин. С Лили было чудесно, но все это скорее носило эротический характер. Это был своего рода протест по отношению к мужикам, которые ведут себя по-скотски.

Он кивнул и снова наполнил ее бокал.

— Ну, если это действительно так… Тогда, узнав эту новость, все мужское население страны дружно обрадуется!

Уфф! Играем дальше, подумала Эми. Лучше поздно, чем никогда.

Они проговорили до самого вечера. Он рассказал ей о своем недавнем разводе и о «трудностях профессии». Как ни удивительно, Орландо вовсе не был похож на актера. Он признался, что, по правде говоря, актрисы вообще не в его вкусе. Эми уже практически поверила в то, что ему безразлична черноволосая соблазнительница из «Возвращения домой», но позже, на минутку отлучившись в туалет, взвесила эту мысль относительно трезво. Это же просто пыль в глаза! Какой мужчина не влюбится в эту красотку?! Особенно когда она надевает свой иссиня-черный бархатный капор.

Эми заметила на стене ванной комнаты полотна Хогарта, и ее внезапно охватила паника. Утром девушка не смогла позавтракать на нервной почве, и теперь вино ударило ей в голову. Зачем обманывать себя? Он же не мог пригласить меня потому, что я привлекаю или хотя бы немного интересна ему как женщина! Он надеется, что я, как редактор журнала «Вог», напишу положительный отзыв на его следующую пьесу? Нет! Дело вот в чем: он ищет новую уборщицу! Здесь довольно грязно, и кто-то наверное намекнул ему, что мне нужны деньги. При этой мысли Эми чуть было не решила остаться в туалете на веки вечные. Ей не хотелось возвращаться к Орландо и быть церемониально униженной. Но осознав, что торчит в ванной неприлично долго, она стерла с губ бордовые пятнышки от вина и вышла.

Орландо полулежал на диване и, покачивая бокал на ладони, задумчиво наблюдал, как в нем колеблется жидкость. Когда Эми появилась в дверях, он поднял глаза и посмотрел на нее, не говоря ни слова.

— Чудесный у тебя Хогарт, — Эми осторожно заняла место на самом дальнем от Орландо стуле, чтобы он ненароком не подумал, что она неправильно истолковала мотивы его приглашения. Он все еще молча и неотрывно смотрел на нее.

— Я смогу справиться с пылью, — она жизнерадостно улыбнулась.

Это отвлекло Орландо от его глубоких раздумий и положительно сбило с толку. Его лицо медленно расплылось в улыбке.

— А я в этом и не сомневаюсь.

Эми скинула туфли и вытянула ноги перед собой. Алкоголь подействовал на них раскрепощающе, и они поспорили, кто съест больше картошки.

— Проигравший моет посуду, договорились? — предложил Орландо.

— И сушит, — Эми не сомневалась в том, что сможет уничтожить сколько угодно картошки. — Во мне же не просто так течет ирландская кровь, — предупредила она. — Все годы голода в Ирландии не прошли бесследно, они в моих генах. Стоит мне увидеть картошку — и я ее ем.

Так и вышло. Она съела девять картофелин, он — семь.

— Ты просто не позволил бы мне самой мыть посуду, ты же настоящий джентльмен.

— Наивная, тебе еще предстоит увидеть темную сторону моей души!

— О, я читала твое интервью в «Татлере», где тебя нарекли «дьявольски» одаренным актером. Еще тогда меня поразила твоя суровая, страшная натура. Я потрясена тем фактом, что ты, оказывается, можешь и курицу жареную на обед покушать. Там твои слова звучали так, словно ты съел Жака Дерриду на завтрак и Сартра на десерт. Так и было на самом деле?

— Не зли меня, малолетняя грубиянка! Лучше расскажи о себе.

— Я — человек, которого многие не понимают и за спиной у которого многие злословят.

— И который много болтает, — вставил Орландо. Захихикав, Эми стукнула его по руке и продолжила:

— Ты даже не представляешь, что такое работать на съемках для журнала мод. Я мечтаю воплотить в жизнь прекрасные сцены из поэзии Китса — мягкий бархат и красотки эпохи прерафаэлитов, а вместо этого мне приходится быть хипарем и следить за моделями, которые похожи на мазохисток, подсевших на героин.

— Звучит неплохо, познакомишь? — поддразнил он. Эми обиженно толкнула его и сделала вид, что надулась.

— Ладно тебе, признайся, чем ты на самом деле хочешь заниматься?

— Я хочу быть писательницей…

Эми раскрыла свою самую сокровенную тайну. Язык ей развязало и порядочное количество красного вина, и — даже в большей степени — доверие. Шокированная сказанным и не готовая к собственному разоблачению, она попыталась пойти на попятную.

— А поподробнее?

— Я не уверена. Я просто хочу создавать прекрасные миры. Ничего заумного. Что-то наподобие Энид Блитон для взрослых. Бьющая через край фантазия.

— В чем-то похоже на актерство… — Орландо задумался.

За окном становилось все темнее и темнее, и Эми с грустью вспомнила, что приехала сюда на велосипеде, у которого фары поломаны. Орландо поднялся, чтобы разжечь огонь в камине, и она снова опустила голову на мягкую обивку дивана, чувствуя усталость во всем теле и сонную тяжесть век.

— Думаю, мне пора.

— Я же только что разжег камин, тебе нельзя уходить!

— Боже, как я ненавижу воскресенья! В школьную пору мне казалось, что это все из-за домашней работы. А сейчас такое чувство, будто понедельник — это начало реальной жизни. Крушение воздушных замков.

— А знаешь, как тяжело, когда все висит на твоей шее? Тебе хотя бы не нужно ехать в Дорсет, прочь от цивилизации и разумных человеческих созданий.

— Ты забываешь, что я работаю в индустрии моды, Орландо. Поэтому последнего мы с тобой оба лишены.

Они помолчали, смиряясь с неизбежным. День близился к концу, и Эми пора было уходить. На пороге она задержалась, переминаясь с ноги на ногу от холода.

— Ну что ж, все было чудесно, спасибо, — она не знала, нужно ли в свою очередь пригласить его к себе, и ужасно смущалась.

— Это тебе спасибо. Я давно так хорошо не проводил время.

Чмок-чмок. Еще немного переминаний с ноги на ногу, возня с велосипедом. Пока-пока.

На протяжении следующих двух дней все телефонные линии Лондона были перегружены. Эми в одиночку повысила уровень прибыли компании «Бритиш Телеком» и заработала себе растяжение шейных мышц. Но она так никому и не рассказала, что провела целый день с Орландо Роком. Она терпеливо выслушивала проблемы своих подруг и обсуждала с ними вчерашнюю серию фильма «Мужчины поступают плохо». И, хотя Эми систематически обзванивала все внесенные в телефонную книжку номера, ей все никак не удавалось подобрать нужные слова. «О, кстати, я встречаюсь с тем грандиозно популярным актером Орландо Роком!» или «Ты видела «Генриха IV»? Да, вчера Хотспер пригласил меня к себе на обед. Правда-правда». Не звучит как-то. И действительно ли я хочу, чтобы они узнали? И вообще, узнали о чем? Мы просто пообедали, чудесно пообедали, но — увы! — ничего не произошло. Эми еще не успела как следует проанализировать ситуацию, именно поэтому ей и нужно было кому-нибудь обо всем рассказать. Но нет… О Господи! Так она и оставалась наедине со своими мыслями, пока ее не оглушила Люсинда: