"Скажи пожалуйста, какие у тебя возникают мысли, когда ты слышишь фразу "танцовщица с роскошным задом"?

"Понятно какие!"

"Слюнки текут, разгорается аппетит? — напирал Код. — Ты считаешь такое описание сочным и даже соблазнительным?"

"А ты нет?"

"Соберись, Роджерс. Возьмем только слово "зад": о чем оно тебе напоминает? Шаловливая возня в школьном душе после физкультуры?" — лукаво предложил он.

Объект покраснел и судорожно закашлялся.

"Ты считаешь такие вещи смешными? — резко произнес Код. — Как по-твоему, забавно будет, если вместо Дня матери у нас объявят День слюнявчика, и всем придется носить подгузники?"

Роджерса такая перспектива явно шокировала.

"Ну ладно, — смягчился Код. — Последний вопрос, чтобы закрыть тему. Как ты реагируешь на малоупотребимое сейчас слово "штанишки?"

"Господи, старина! — взорвался Роджерс. — За каким чертом тебе все это нужно?"

Код со снисходительно-терпеливым видом объяснил:

"Я пытаюсь обнаружить у тебя признаки детского эротизма. Тут важен не столько сам ответ, сколько наблюдаемый аффект".

"Что еще за аффект?"

"Эмоциональная реакция".

"Ну и как результат?"

"Отрицательный. По крайней мере тут ты ничем существенным не отличаешься от остальных, — обнадежил его Код. — Но давай сейчас займемся другим. Послушай".

Он стал декламировать по памяти:

Красноречивое молчание.

"Итак. Скажи мне, что это значит?"

Роджер поежился.

"Как будто кто-то бродит по дому, где водятся привидения".

"Неплохо, неплохо", — одобрил Код.

"Ладно. Теперь отвечай так быстро, как только сможешь".

Код выстреливал вопрос за вопросом, словно пули из автомата. Темп увеличивался, напряжение росло.

"Ты боишься темноты? По ночам мерещится, что в комнате кто-то есть?"

"Иногда".

"Тебя пугает неожиданный шум?"

"Да".

"В последнее время замечал у себя новые родинки?"

"Как ты узнал?"

"Сейчас стал курить больше обычного? И выпивать?"

"Ну, наверное".

"Когда-нибудь казалось, что все вокруг на тебя смотрят, так что хочется проверить, не расстегнута ли ширинка, и даже не выглядывает ли твое хозяйство из прорехи?"

"Да! Да!"

"Твои мигрени всегда становятся сильнее, как только ты ложишься в постель?"

"Да! Точно!"

"А если все-таки удается заснуть, утром чувствуешь вялость и головокружение?"

"Именно!"

"Иногда, в самое неподходящее время, начинаешь думать о смысле жизни? Для чего ты существуешь, зачем все происходит?"

"Поразительно! Как ты узнал? Как?"

Код сидел, не говоря ни слова. Затем поднялся и снова наполнил стакан Роджерса. Замер, с состраданием глядя на своего подопечного. Объект изнывал от беспокойства. Он ждал, какой ему вынесут приговор. Роджерс пришел сюда, чтобы узнать, чем он болен, но теперь, когда ему должны вот-вот сообщить диагноз, смертельно боялся услышать его. Он не смел заговорить. Наконец, Код нарушил молчание.

"Ничего не поделаешь, — произнес он трагическим тоном. — Именно то, о чем я подозревал с самого начала. Слава богу, что ты не пошел к психиатру!"

"Ради всего святого! Ты выяснил, что со мной, или нет? Скажи мне! Прошу тебя, скажи!"

"Никто из врачей не сможет объяснить, что с тобой, — грустно произнес Код. — Все, на что они оказались способны — придумать название. Атомный психоз, сокращенно "а-психоз".

"Никогда ни о чем таком не слышал!"

"Разумеется ты не слышал! Они стараются скрыть заболевание, пока не выяснят о нем побольше. Ведь сейчас они в полном тупике".

"Но почему об этом не было ни слова в газетах?"

"Да потому что они ужасно встревожены. Пока боятся даже предупредить население о новой угрозе из-за того, что не имеют ни малейшего представления, как с ней справиться".

"Ты хочешь сказать, я не один заболел?" — в голосе Роджерса слышалось легкое облегчение.

"Неужели ты не обратил внимание, сколько людей за последнее время бесследно исчезло? Поп-музыканты и министры, гуру и полоумные миллионеры? Фельдмаршал Виконт Пекин, автор книги "Как мы с Господом Богом выиграли войну и как собираемся победить в следующей"? Малькольм Икс, который некогда писал на старинные памятники, а теперь почиет с Непорочной Девой? Епископ, решивший, что настало время Всевышнему уволиться со своего поста? Священник, установивший, что душа находится в вагине? Журналист, не поверивший, что первый спутник на самом деле вращается вокруг Земли, король Трансильвании, астроном, считавший полеты в космос "сущим бредом", родезиец, до сих пор хранящий верность королеве, "бессмертный" африканский премьер-министр? Не говоря уже о старухе, которая жила над нами в двадцать третьей квартире!"

"Правда, правда! А еще Джонни Боттл — его что-то тоже не видно! Совсем недавно разговаривал с ним в нашем клубе…"

"Вот именно! Понимаешь, они их потихоньку прячут, и это происходит не только у нас, но и в других странах! Изолируют от общества. Родственникам говорят, что просто поместили пациентов в сумасшедший дом, а те, естественно, помалкивают, чтобы не позорить семью. Иногда больные и сами ложатся в психиатрическую клинику на обследование, но как только врачи видят, с кем имеют дело, моментально передают их в "специальные заведения", которые, — можешь мне поверить, — совсем не похожи на обычные больницы!"

На лице Роджерса застыло выражение абсолютного ужаса.

"Боже мой! — дико взвизгнул он. — И ты считаешь, что я тоже заполучил эту страшную штуку, этот апсихоз, или как его там? То есть если я пойду к врачу, меня упрячут, как остальных? В " специальное заведение"?

Код кивнул и развел руками.

"Боюсь, именно так и будет. Ничего другого им не остается. Постарайся войти в их положение. Они должны любой ценой предотвратить панику".

"Но ты-то откуда узнал?"

"Мне сказал по секрету один мой приятель, работавший в центре в Харвелле. Там-то все и началось, как ты понимаешь. Теперь пришел черед Виндскейла, Калдер Холла, Спейдадама и других мест. Они теряют сотрудника за сотрудником, у них это стало профессиональной болезнью, но с каждого взяли подписку о неразглашении тайны. Моего знакомого тоже на следующий день увезли куда-то, правда, я так и не узнал, из-за "а-психоза" или по другой причине".

Он боязливо огляделся по сторонам и перешел на шепот.