«Ах, это…» — Хаскейн быстро улыбнулся. — «Да, еще бы, ты как всегда на высоте. Но картинка им не понравилась. Я дал повозиться Фрисби, он придумал другой вариант. Конечно, придется немного изменить текст, кое-где переписать, чтобы соответствовал новому эскизу…»

Ну вот, все та же старая история! Сколько раз она негодовала из-за такого идиотизма, но сегодня была даже рада. Надо чем-нибудь загрузить мозг, отвлечь от бесплодных мыслей.

«Пришлете его мне?»

«Конечно, если хочешь сделать еще один заход».

«Я всегда готова». — Карен вошла в свою комнатку, за ней Дойль. Хаскейн неуверенно замер на пороге.

«О'кей. Я пришлю новый вариант. Но если тебе сейчас трудно… в общем, если я чем-нибудь могу помочь…»

«Не беспокойтесь, мистер Хаскейн», — сказала Карен. — «Спасибо, со мной все в порядке».

Хаскейн испарился.

Она отлично понимала, в чем дело. Шеф жаждал поболтать о том, что произошло. Ему не терпелось узнать, каково это: полгода не видеть мужа, потому что он пациент психбольницы, а потом приехать за ним, и…

Но прямо спросить он, конечно, не решался. А вызвать ее на разговор не получится — уж об этом Карен позаботится.

Она повернулась к столу, стащила легкую куртку; детектив застыл возле входа. В таком крошечном помещении два человека — уже толпа.

«Присаживайтесь, пожалуйста. Вот сюда. Если хотите, снимите куртку».

«Нет, все в порядке». — Дойль опустился на стул.

«Загляните в верхний ящик шкафа. Там должны лежать журналы. В основном, к сожалению, модная одежда и все в таком роде. Но по крайней мере будет хоть что-то полистать».

«Спасибо».

Но Дойль даже не подошел к шкафу. А когда посыльный принес новый эскиз вместе с ее прежним текстом и она приступила к работе, детектив наблюдал за ней.

Он сидел тихо и не мозолил глаза, но сам факт присутствия чужого человека выводил ее из себя. А может, все дело в причине, по которой он здесь находится?

В любом случае, день начинается неудачно. Новый художник придумал другую композицию, решил совсем убрать мотоцикл. Значит, ее заголовок уже не годится. А вместе с ним можно смело выбрасывать и весь текст.

Придется начать заново. Скомканных листов в мусорной корзине становилось все больше, а после трех-четырех неудачных попыток она наполнилась почти доверху. Наконец, примерно в полдень, Карен осенило.

Закончив текст, она сразу позвонила Хаскейну.

«Отлично», — откликнулся шеф. — «Слушай, в пол-первого я схожу перекусить. Подходи ко мне, когда вернусь, договорились?»

«Извините, что вы сказали?»

Она едва слышала голос шефа. «Я говорю, встретимся в пол-третьего в моем кабинете, хорошо?»

«Пол-третьего?»

«Точно. Ну все, до встречи».

Карен повесила трубку и повернулась к Дойлу. — «Телефон. Вы поставили сюда жучок?»

Дойль пожал плечами. — «На всякий случай».

Карен промолчала. Потянулась за курткой.

«Куда теперь?»

«Обеденный перерыв». — Карен открыла сумочку, быстро осмотрела себя в зеркальце. — «Очевидно, питаться мы тоже будем вместе?»

«Ничего не поделаешь». — Дойль подкупающе улыбнулся.

«Знаю», — Карен убрала пудреницу. — «На всякий случай, верно?»

У стены рядом с лифтом стоял краснощекий рыжеусый мужчина с газетой. Казалось, он не обращал на них никакого внимания, пока Дойль не кивнул ему.

«Мы идем на обед», — произнес детектив.

Мужчина поднял голову. — «Надолго?»

Дойль вопросительно посмотрел на Карен.

«Сорок пять минут. Внизу есть гриль».

Мужчина бросил взгляд на часы. «Я буду здесь», — сообщил он Дойлю.

Они вошли в лифт. Детектив кашлянул. — «Нет смысла секретничать. По-моему, вам станет спокойнее, когда узнаете, что мы действительно приняли все меры, чтобы обеспечить вашу безопасность. Мы договорились с секретаршей внизу — если появится неизвестный и захочет пройти в агентство, она сначала свяжется с нашим человеком, дежурящим у входа».

«В гриль-баре, очевидно, тоже сидит кто-то из ваших?»

«Нет, в таком людном месте это лишнее».

«Отлично». — Карен улыбнулась. — «Тогда мы можем пойти в какое-нибудь другое людное место».

«А чем плох гриль-бар?»

«Слишком много моих коллег из агентства. Мне будет спокойнее, если мы отправимся в заведение неподалеку. Это просто закусочная, но там никто на меня глазеть не станет».

«Хорошо, как скажете».

Карен поставила на поднос салат, охлажденный чай и порцию лимонного шербета. Но когда они нашли свободный столик, почти не притронулась к еде.

«Я думал, вы хотели перекусить», — заметил Дойль.

«Хотела. Пока не увидела вот это». — Карен указала на столик справа, за которым устроился толстячок в полосатом жилете. Он читал дневной выпуск газеты. Огромный заголовок поневоле бросался в глаза: «НАКАЧАННЫЕ НАРКОТИКАМИ ПСЫ РАСТЕРЗАЛИ ТРЕТЬЕГО БЕГЛЕЦА ИЗ ЛЕЧЕБНИЦЫ ГРИСВОЛЬДА».

«Так и есть?» — вполголоса спросила Карен.

«Да. Специалисты подтвердили».

«Какой ужас». — она сжала ледяной стакан. — «Тони Роделл. Кажется, я слышала его песни. Даже представить себе не могла, что он тоже лечился у Грисвольда».

«Ваш муж о нем ни разу не упомянул?»

«Я не виделась с Брюсом. Я ведь вам говорила».

«Верно. Я забыл». — Дойл поднес ко рту сандвич с ветчиной.

Карен разжала руку, но холод по-прежнему обжигал пальцы. — «Никак не выходит из головы этот парнишка. Кем надо быть, чтобы придумать такое?»

Дойль откусил кусок сандвича. — «Да в общем, кем угодно».

«Глупый вопрос, конечно. Убийцей может стать любой… Вы-то, наверное, за годы службы столкнулись с множеством таких типов».

«Ну, я бы не сказал…» — Дойль вытер рот салфеткой. — «Нет, беру свои слова обратно. На самом деле, я действительно видел немало убийц. Как и вы».

«Я?»

«Если верить статистике, больше половины преступников избегают ареста. А тех, кого в итоге признают виновными, совсем немного».

«Но ведь столько писали о научных методах расследования…»

«А как же. Лаборатории, специалисты, разное хитрое оборудование. Иногда это срабатывает. Тогда результат выставляют на публику, каждый получает свою порцию аплодисментов». — Дойль невесело усмехнулся. — «Но если честно, девяносто процентов убийств, даже больше, раскрывают потому, что все необходимое нам приносят на блюдечке».

«Не понимаю».

«Одно из двух: либо злодей приходит с повинной, либо кто-то его сдает».

«Осведомитель?»

Полицейский кивнул. — «Вот тогда и начинается настоящая работа — сбор доказательств для того, чтобы предъявить обвинение. Но сначала нужно произвести арест. Почти всегда такое удается сделать только потому, что кто-то сообщает о преступнике». — Дойль не сводил с нее глаз. — «Я имею в виду вовсе не платных информаторов или даже очевидцев. Чаще всего это человек из ближайшего окружения убийцы, — друг, либо член семьи, — который знает, а может, просто подозревает, что дело нечисто. Сначала они обычно держат рот на замке, — не желают выдавать своих, и все в таком роде, — но спустя некоторое время, подумав хорошенько, сознают, что не имеют права молчать. Их долг — предотвратить новые преступления. Понимаете, о чем я?»

«Прекрасно понимаю». — Карен в упор посмотрела на детектива. — «От начала и до конца. Но приносить вам на блюдечке мужа не собираюсь. Не ждите, что я заявлю: „Да, Брюс убийца, да, он виновен“. И вовсе не потому, что он мой супруг: я просто не знаю! Понимаете? Не знаю!»

«Миссис Раймонд…!»

Карен поднялась. «Пора возвращаться на работу».

По дороге в агентство она не проронила ни слова. Оказавшись в своей крохотной комнатке на десятом этаже, взяла со стола эскиз, прикрепила к нему текст.

«Я должна встретиться с шефом», — сказала она детективу. — «Его кабинет дальше по коридору за углом».

«Я вас провожу».

«Как хотите». Она подняла трубку, сказала Хаскейну, что сейчас придет.

Дойль молча шел рядом. Остановились у дверей офиса. «Идите», — произнес детектив. — «Я подожду здесь». Он открыл дверь. — «Слушайте, я ведь не думал, что вы все примете на свой счет. Я вовсе не имел в виду…»