Знакомый вкус апельсинового сока и тоста; сквозь жалюзи пробиваются тонкие лучики утреннего солнца. Все эти приметы обычного начала дня настраивали на бодрый лад, заставляли расслабиться. Потом Карен спохватилась и приготовилась встать.

Дойль сразу поднял голову. — «Что-нибудь забыли?»

«Газета. Ее по утрам оставляют за дверью».

«Я уже все взял».

«Где она?»

«Присядьте, миссис Раймонд. Пожалуйста». — Дойль явно чувствовал себя неловко. — «Давайте я вас сначала немного просвещу насчет ночных событий».

У Карен подогнулись ноги. — «Что-то случилось?»

Она машинально потянулась за чашкой, но так и не притронулась к кофе. Потому что от услышанного пропал аппетит. Дойль говорил приглушенным мягким голосом, словно надеялся как-то сгладить впечатление от своих слов. Джек Лорч, Эдна Дрексель. И Тони Роделл. Трое из пяти: пока она спала, список убитых пополнился сразу тремя именами.

«О Господи. Что вы собираетесь предпринять?»

«Все, что возможно. Служба шерифа и полиция штата помогают нам», — Дойль замялся. — «Если бы мы могли связаться с вашим мужем…»

«Сколько можно повторять, — я не знаю, где Брюс!» — У Карен так застучало в висках, что она с трудом слышала собственный голос. — «Думаете, я не хочу найти его, думаете, мне не надоело постоянно дрожать!» — Она поднялась. — «Я не полиция. Чего вы все от меня добиваетесь?»

«Только доверия и искренности». — На мгновение в голосе Дойля послышались едва ли не враждебные, угрожающие нотки. Он тут же сокрушенно покачал головой. — «Мы делаем все, что в наших силах, но у нас так мало зацепок…»

«Знаю». — Карен сникла, волнение понемногу улеглось. Что-то посказывало ей: наверное, надо немедленно ему рассказать.

Дойль обеспокоено следил за ней. — «Вы в порядке?»

«Да, конечно». С другой стороны, как это поможет? Ее откровения только навредят Брюсу, а такого она не допустит. Что бы ни случилось, такого она ни за что не допустит.

«Послушайте», — раздавался размеренный голос полицейского. — «Сегодня не стоит идти на работу. После того, что произошло ночью, лучше поехать в управление. Там к вам приставят женщину-охранника, но в камере сидеть не придется. Это ведь просто для вашей безопасности…»

Карен помотала головой. — «Я сказала своему шефу, что приду как обычно. Так и будет».

И вот она молча сидит рядом с Дойлем, а он, заслонившись от слепящего света противосолнечным козырьком, ведет автомобиль, осторожно продвигаясь вперед в потоке машин. Они медленно ползли по шоссе.

Перед отъездом, пока Дойль отчитывался перед начальством, Карен быстро просмотрела газету. Она успела пробежать глазами лишь начало передовицы под аршинным заголовком, но этого оказалось достаточно. Страшнее, чем убийства Тэйт — Ла Бианка, хуже и представить себе нельзя. Неудивительно, что началась паника. И все же…

Несмотря ни на что, в город спешили тысячи людей. Она посмотрела в окошко. Пожилой мужчина в сверкающей новой машине с включенным радио внимательно слушает утреннюю сводку биржевых новостей. Молодая мать за рулем «семейного» автомобиля в окружении возбужденных детей, наверное, спешит приобщить их к радостям Диснейленда. Дородная дама в многоместной белоснежной легковушке, скорее всего решила посетить салон красоты, но увы, опоздала лет на двадцать. Красивый черный юноша в роскошном открытом «Триумфе», из стерео вырываются бодрые утренние речитативы Прикольного Фредди вперемешку с композициями «Вершин хит-парада».

Все идет как обычно. Бизнес. Развлечения. Море машин на шоссе. «У убитого разнесен череп, он лежал в луже крови и виски», но индекс Доу-Джонса исправно отмеряет деловую активность. Женщина с опущенной под воду головой заходится в беззвучном крике, — дети спешат посетить аттракционы, где можно покататься на подводной лодке или повизжать, восхищаясь искусно сфабрикованными ужасами Дома Призраков. Юношу загрызли взбесившиеся псы, тело разорвано, от рук ничего не осталось, а стареющая женщина погружена в тяжкие раздумья о том, сколько оставить чаевых за маникюр. Страшную реальность, — крики, стоны, звериное рычание, — полностью заглушил безмятежный голос Прикольного Фредди. Возможно, люди прячут страх глубоко в себе, он без умолку вопит в душе каждого, не уставая предупреждать о надвигающейся угрозе, но все торопливо включают радио, ловят «Вершины хит-парада» и настраивают звук погромче.

Правильно, что еще они могут сделать? А она сама? Как ей заглушить голос страха? Очень просто — отправиться на работу. Вместе с остальными жителями Лос-Анжелеса притвориться, что сегодня обычный день, и ночь никогда не наступит.

Дойль свернул на Харбор, и вот они уже съехали с эстакады по одному из ответвлений, ведущих в лабиринт бесконечных магазинов центральной части города.

«Здесь ваше агентство?» — спросил наконец Дойль; она кивнула. Он развернул машину, подогнал к тротуару. Жизни полицейского особо не позавидуешь, но по крайней мере не надо заботиться о месте для парковки.

Когда они стояли в лифте, на Карен нахлынул приступ дурноты. Мускулы живота внезапно сжались, и стремительный подъем тут ни при чем. От страхаживот подвело. Одна из дурацких фразочек, которые она ненавидела, потому что их затаскали так, что потерялся всякий смысл. Но теперь Карен на себе ощутила, как это бывает на самом деле. Внутри возник твердый холодный комочек, словно материализовавшийся страх. И самое странное, вовсе не ужас перед невидимым убийцей, чье дыхание вдруг чувствуешь на затылке. Она боялась встретиться со своими коллегами. Они ведь знают ее не хуже, чем она их, и каждый наверняка уже слышал о Брюсе.

Дойль внимательно наблюдал за ней. «Нервничаете?» — вполголоса произнес он.

Карен отрицательно помотала головой, облизала пересохшие губы. Зачем он за ней следит, зачем постоянно задает дурацкие вопросы? Конечно, он должен делать свое дело.

А она — свое.

Выйдя из лифта, Карен подвела своего спутника к двери приемной. Он открыл ее, пропустил даму вперед.

В стекле кабинки мгновенно показалась голова Пегги. «Ах, это вы! Доброе утро». — В голосе секретарши слышались необычные нотки, а уж дурацкая улыбка, с которой она, даже не посмотрев на Карен, оглядела Дойля, — просто что-то немыслимое.

Карен указала на полицейского. «Это мистер Дойль. Он работает…»

«Да, я в курсе». — торопливо вмешалась Пегги. — «Они позвонили мистеру Хаскейну и предупредили, что вы придете не одна. Я сейчас свяжусь с ним».

«Не стоит его беспокоить, я сейчас…» Но Пегги уже отвернулась и набирала номер ее шефа.

Господи, она сконфужена еще больше, чем я!Неожиданное открытие поразило Карен. Когда дверь распахнулась, и к ним выскочил Эд Хаскейн, обнаружилось, что и он чувствует себя довольно неловко.

«Рад тебя видеть» — неуклюжая фраза и нелепый приветственный взмах руки после того, как она представила детектива, совершенно нехарактерны для шефа. — «Конечно, тебе совершенно необязательно было сегодня выходить. Я сказал по телефону…»

«Я решила, что нельзя пропускать работу». — Страх полностью исчез, Карен пришла в себя. — «Не хочу, чтобы скапливались невыполненные заказы».

«Точно». Карен шагнула вперед; Хаскейн бросил нервный взгляд на полицейского. — «Вы, наверное… ммм… наверное, пойдете с ней?»

Дойль кивнул, последовал вслед за Карен. Они втроем быстро двигались по коридору, мимо апартаментов за дубовыми дверьми, мимо владений ответственного за прессу, художественного директора и главного текстовика. Карен почему-то казалось, что люди входят и выходят из их кабинетов быстрее, чем всегда. Но если на них и глазели, то украдкой и молча, так что ее это совсем не беспокоило. В конце-концов, что в ней такого интересного? Обычная женщина, не какой-нибудь двухголовый мутант. А может, они желали убедиться, что ее единственная башка все еще держится на плечах…

Они свернули в следующий проход и, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Карен заговорила о работе:

«Как дела с Гирнбахом? Они одобрили нашу работу?»