Особо хорошего из этого всё равно, ничего не получилось, ведь недаром через тринадцать лет из остатков запорожских казаков было сформировано «Войско верных запорожцев», которое впоследствии стало основой для Кубанского казачества. За тринадцать лет не нашлось нормального решения по эффективному применению этой нешуточной силы.

После ухода Запорожского войска на Кубань, «Дикое поле» окончательно потеряло свою «дикость» и стало обычным сельскохозяйственным районом, который с конца девятнадцатого века стал бурноразвивающимся промышленным. Это уже другая история, потому что это история Российской империи и Советского Союза.

Подводя итог рассказа о «Диком поле», нужно подчеркнуть отличие этой территории от двух других:

Во-первых: история народа населяющего территорию бывшего «Дикого поля», как бы началась снова, практически в начале семнадцатого века, когда более менее активно его стали заселять. Да и то, все крупные города основаны уже во второй половине восемнадцатого века. Кировоград — 1754 год, Запорожье –1770 год, Кривой Рог — 1775 год, Днепропетровск — 1776 год, Херсон — 1778 год, Одесса — 1794 год, Луганск — 1795 год, Донецк вообще — 1869 год и только Харьков — 1653 год, что тоже вполне объяснимо он ведь самый северный, а значит самый дальний и самый защищенный от татар.

До этого в «Диком поле» были только мелкие поселения, к тому же обычно недолговечные из-за частых нападений татар. Они возникали и исчезали, когда у людей не было сил восстанавливать их на старых местах. Соответственно говорить о наличии какой-нибудь инфраструктуры просто не приходится. Максимум, что в них функционировало — это церковь, кое-где примитивные школы, опять же при церквях. Никаких театров или университетов, которые во всю уже функционировали в Западной Европе, здесь не было. Первый университет открыт в Харькове в 1805 году, в Львове же статус университета учебное заведение приобрело уже в 1661 году.

Это не говорит о том, что благодаря глубоким традициям университетского образования в Львове, качество нынешнего образования выше, чем, например, в Донецком или Харьковском университетах. Нет, но влияние на образование, а соответственно культуру и менталитет в Львове было совершенно иное, чем в Донецке и Днепропетровске или Харькове.

Львовский университет начинался, как Иезуитская коллегия, в государстве Речь Посполитая в Королевстве Польша. Харьковский институт был основан по указанию императора России, а Донецкий и Днепропетровский вообще при Советской власти. Чувствуете разницу в политической, национальной и даже религиозной окраске университетского образования ведущих ВУЗов Украины.

Всё это я говорю к тому, чтобы яснее проявилось понимание различий и совсем не для того, чтобы противопоставлять системы или региональные традиции образования. Когда мы поймем, почему мы такие разные, нам станет яснее, где нам искать точки соприкосновения и согласия.

Во-вторых: практически всё население территории бывшего «Дикого поля», за исключением небольшого процента, в глубоком историческом смысле — некоренное, оно — переселенное. Оно принесло с собой менталитет, язык, национальную культуру той местности, откуда они пришли. Несмотря на то, что прошли века, это ощущается и поныне.

Именно поэтому в Донбассе так много «русскоговорящих». Заселение этих территорий массово происходило во второй половине уже девятнадцатого века, когда Российская империя особенно сильно вела политику антиукраинизации. Много людей переселялось из глубинных губерний России, а переселенцам из центральной Украины на новом месте трудно было сохранить самобытность в обстановке полной русификации. Переселенцев из Закарпатья или Галиции не было совсем, тогда это была территория другого государства — Австро-Венгрии.

То же самое с Крымом. У нас ведь нормальная память, до 1954 это была территория Российской Федерации. Там конечно проживали и украинцы тоже, но о каких-либо элементах культивирования украинского языка и тем более украинского менталитета никто и не слыхивал.

Вот на Кубани с 1920 по 1932 год проводилась официальная политика «украинизации». Всех казаков записывали украинцами. В приказном порядке школы, организации, предприятия, газеты переводились на украинский язык обучения и общения.

Было открыто сотни украинских школ, вузы и техникумы, на украинском языке выходило свыше 20 газет, вещало радио, действовала украинская секция при писательской организации и три профессиональных театра.

Этот процесс ни к чему не привел. Жители Кубани уже не чувствовали себя украинцами и возникло встречное движение «кубанизации», которое, правда, тоже не встретило сочувствия у Советской власти.

Это уже история из другого государства, но насильственная русификация, украинизация, полонизация никогда, ни в одном государстве не приносила положительного результата. Вспомним еще раз эпиграф Лоренса Питера к этой книжке.

В-третьих: территория «Дикого поля» с момента его повторного заселения примерно с начала семнадцатого века находилась в формальном владении Османской империи, Речи Посполитой и России. Фактически она была на протяжении более чем полутора столетий, скорее ареной сражений, чем территорией, на которой действовали законы какого-либо государства. С 1774 года всё Дикое поле попадает под юрисдикцию Российской империи. Более двухсот лет эта территория находится под влиянием России и Советского Союза.

Сто пятьдесят лет безвластия или полувластия и двести лет влияния России и СССР. Если считать появлением более менее серьезных форм цивилизации — образование городов, то все это время полное влияние на территорию бывшего «Дикого поля» имела только Россия и СССР. Для наглядности эти цифры можно сравнить с цифрами по Львову. Двести с лишним лет влияния России и СССР для «Дикого поля» и сорок девять лет для Львова при этом без малого шесть веков он был под юрисдикцией стран западной Европы. Плохие они или хорошие, это не суть важно.

В-четвертых: наличие в центральной части «Дикого поля» Запорожской сечи, расселение казачества на правом и левом берегах Днепра, особенно запорожских казаков, относившихся к той части, которые имели свое собственное хозяйство и занимались военным спортом лишь по необходимости, оставило значительный след в укреплении украинской национальности. Даже, несмотря на то, что более двухсот тысяч украинцев в конце восемнадцатого, начале девятнадцатого века переселились на Кубань, именно из этих районов.

Как оценить влияние государств, указанных в названии этой главы, на Украину? Оно, несомненно, огромно и так же несомненно, что в этом влиянии были и положительные моменты и отрицательные. Часть Украины, еще в доимперские времена России, входила в состав Московской Руси. После русско-турецких войн и раздела Польши, только западные территории нынешней Украины не вошли в состав Российской империи.

Империя Российская — громадное образование по территории и населению. Историю свою она начала с северо-востока Киевской Руси, постепенно завоёвывая всё больше территорий и народов. Территория Украины всегда входила в зону интересов России. Корни народов русского и украинского общие, но их пути начали расходиться очень давно, фактически с распадом единой Киевской Руси. Уход объединяющего центра русских княжеств на северо-восток, сделал Киев периферией. Ордынское нашествие довершило его упадок, что в дальнейшем явилось одной из причин попадания под влияние и фактическое присоединение к литовскому государству.