Девочка стряхнула задумчивость: впереди ее ждало долгое путешествие. Она закрыла альбом и, собрав цветные карандаши, бросила их обратно в сумку. Воздух был холоден; осень вступила в свои права. Ее запах был повсюду.

За спиной отворилась дверь в гостиную, и, обернувшись, Прю увидела, что к ней идут, увлеченно беседуя, Брендан и филин Рекс. Рука Брендана висела на груди в плотной перевязи, но он, казалось, справлялся без особых неудобств. Зато было много шуму за день до этого, когда врачи в усадьбе категорически заявили, чтобы ему необходимо принять ванну: в коридорах звенело от его возмущенного рычания. Теперь, когда короля хорошенько отскребли и одели в свежую одежду, Прю едва ли узнала бы в нем бродягу, с которым познакомилась в лесу.

— Ну как там дела? — спросила она, когда они подошли к перилам балкона.

— Без сомнения, это будет долгий и трудный процесс, — сказал филин. — От произвола Свика пострадало множество видов; столько зла предстоит исправить. Мы ожидаем сегодня послов от племени койотов — их участие в дальнейших событиях конечно же под большим вопросом. Разбойники и северолесцы уже снова на ножах. Некоторые из моих подчиненных птиц устроили забастовку по поводу компенсации семьям заключенных-авианцев. К счастью, обед подали рано, и их удалось усадить за стол, пообещав свежие кедровые орешки. — Он вздохнул. — Одно можно сказать наверняка: процесс создания правительства никогда не бывает легким. Однако, несмотря на мелкие распри, в воздухе буквально витает ощущение, что со временем мы найдем решение, при котором все права и потребности граждан лесных государств будут защищены.

Брендан помассировал перевязанное плечо.

— Эх, непросто это будет, — сказал он, переминаясь на каменном полу. — Но чем скорей мы придем к соглашению, тем лучше. Все эти камни и мостовые — просто пытка для ног. Дождаться не могу, когда уже можно будет вернуться в лес, в лагерь, к моему народу.

— Все обязательно получится, — уверила их Прю. — Не может быть, чтобы вы не справились.

— Знаешь, ты могла бы остаться, — предложил филин, выгнув бровь. — Ты была бы на своем месте в роли, например, посла. Наш уполномоченный представитель у мистиков? Как тебе такая должность?

— Спасибо, филин, — сказала она. — Но мне правда надо вернуться. Родители, наверное, уже все волосы себе повырывали, гадая, что с нами. Маку надо домой. И мне тоже.

Филин понимающе кивнул.

— Что ж, как ты понимаешь, мы будем рады снова видеть тебя в любое время.

— А где карапуз-то? — вставил Брендан. — Братишка твой.

Тут, словно по волшебству, в открытых балконных дверях появилась Пенни. Она шла, пригнувшись, чтобы держать за руку Мака, помогая ему перешагнуть через порог.

— Со дня на день бегать начнет! — объявила Пенни, сияя. — Вон как уже навострился!

Прю пошла им навстречу и подняла брата на руки.

— Спасибо, что присмотрела за ним, Пенни, — сказала она. — Мне просто нужно было немножко времени, чтобы собраться.

Служанка присела в реверансе.

— Значит, уходите, — произнесла она. — Для меня было честью с вами познакомиться, мисс Маккил.

— Взаимно, Пенни. Спасибо за помощь.

Горничная повернулась было, чтобы уйти, но вдруг коротко взвизгнула, когда кто-то кубарем выкатился из гостиной на балкон и едва не сшиб ее с ног.

— Кертис! — воскликнула Прю. — Смотри, куда идешь.

Кертис, наряженный в аккуратненькую отглаженную форму, неуклюже поклонился горничной.

— Извиняюсь! — сказал он, а потом вспомнил о своей миссии. — Филин! Брендан! Вот вы где! — воскликнул мальчик и поспешил к перилам. — Вам очень-очень надо вернуться — привет, Прю — там без вас такой бардак творится. Птицы уселись на люстру и не хотят спускаться, пока представители Южного леса не согласятся отменить контрольно-пропускные пункты. Северяне все еще ругаются с разбойниками из-за поставок макового пива, разбойники ничего слышать не хотят, а Стерлинг размахивает своими ножницами и кричит, что любому, кто возразит, пуговицы со штанов пообрезает.

— Скверные, скверные слова, — щелкнул языком Септимус. Он сидел на плече у Кертиса и грыз медаль, которой его наградили за храбрость. Серебристая поверхность уже была вся испещрена отметинками от зубов.

Филин и разбойничий король обменялись горестными взглядами и собрались идти.

— До свидания, Прю, — сказал филин, качая головой. — Может быть, тебе и вправду лучше будет Снаружи.

Брендан раскинул руки и хорошенько обнял Прю и Мака.

— До новой встречи, Внешняя, — сказал он, отступая назад. Сунув руку в карман, разбойник достал маленький, блестящий кусок металла, расплющенный молотом и щербатый. — Если вдруг когда опять окажешься в Диком лесу, — добавил он, — и тебе встретятся разбойники, покажи им это.

Прю повертела железку в пальцах. На задней стороне оказалась выгравирована надпись: “Указом короля разбойников владелец освобождается от грабежа на дорогах”.

Брендан подмигнул и повернулся, чтобы выйти.

Кертис пошел было за ними обратно в дом, но филин его остановил.

— Побудь здесь, — сказал он. — Мы разберемся. Твоя подруга собирается нас покинуть. Возможно, перед разлукой тебе захочется поговорить с ней наедине. — Он махнул крылом Септимусу. — Пойдем, крыс, — позвал он. — Никогда не знаешь, в какой момент понадобится посмотреть на вещи глазами грызуна. Оставь их ненадолго одних.

Польщенный Септимус спрыгнул с плеча Кертиса на землю.

— Пока, Прю, — сказал он. Девочка слегка поклонилась и проводила его взглядом до выхода. Филин и разбойник последовали за крысой и исчезли в балконных дверях.

Кертис посмотрел на подругу, разом помрачнев.

— Правда? — спросил он. — Так скоро?

— Да, — кивнула она. — Мак ведь снова со мной. Если честно, я скучаю по своей кровати, по друзьям. Даже по родителям скучаю, представляешь? Здорово будет оказаться дома.

Поднялся ветер. Он пробежал по парку усадьбы, вихрем закружив опавшие листья в аккуратном саду под балконом.

— Ты уверен, что не хочешь со мной? — спросила Прю.

Кертис кивнул.

— Ага, — ответил он. — Здесь еще столько работы. Целое правительство придется восстанавливать. Мне сказали, раз я бывал в стане койотов, то могу очень пригодиться, когда прибудут их послы. — Он умолк и устремил взгляд за темнеющий на горизонте лес. — К тому же я дал клятву, Прю. Я теперь разбойник. Настоящий диколесский разбойник. Я просто не могу сейчас дать задний ход. В тот день, на Длинной дороге, перед тем как ты приехала, я мог уйти. Но я нужен тут, Прю. Тут мое место.

Друзья погрузились в молчание. Только малыш нарушал его тихим лепетом. Прю смотрела на своего друга Кертиса, гадая, неужели она за это время изменилась так же сильно, как и он.

— Ладно, — сказала она наконец, — я понимаю.

Девочка покосилась на небо. Тонкая сизая дымка облаков начала светиться — поднималось солнце.

— До велика проводишь? — спросила она.

— Конечно, — ответил Кертис.

Они прошли по длинным, мрачным коридорам усадьбы, по широкой парадной лестнице в фойе и через главную дверь вышли на улицу. Оба молчали, каждый погрузился в собственные думы. На террасе стоял, опираясь на каменные перила, велосипед Прю, и Кертис помог ей устроить в тележке удобное гнездышко из одеял. Резная деревянная лошадка, которую Маку подарили здесь, лежала на дне, и малыш ужасно обрадовался тому, что снова заполучил игрушку.

— Пошли, — сказал Кертис, — провожу тебя до Длинной дороги.

— Так что ты теперь собираешься делать? — спросила Прю, неспешно шагая по изогнутой подъездной аллее усадьбы.

— Не знаю, — отозвался он. — Когда тут все решится, наверное, мы с остальными разбойниками, в смысле, кто еще не ушел, вернемся обратно в лагерь. Там будет много дел: мы в этой войне потеряли много людей. Одно точно — придется привыкать спать под звездами.

— Уверена, у тебя отлично получится, — сказала Прю.