— П-п-простите, мисс, но это очень опасно! Разве можно так оставлять ребенка! Одного! А его родителям известно, как вы с ним обращаетесь?

— Вы про него? — Прю снова оседлала велосипед. — Нету у бедняги родителей. Я его нашла в куче книжек, которые бесплатно раздавали на улице. — И, широко улыбнувшись, съехала с тротуара обратно на дорогу.

На детской площадке никого не было, и Прю, раскутав Мака, поставила его рядом с тележкой, которую отцепила от велосипеда. Он только-только начал делать первые шаги, и возможность попрактиковаться в удержании равновесия привела его в восторг. Агукая и улыбаясь, он покосолапил рядом с тележкой, медленно двигая ее по асфальтовой дорожке площадки.

— Развлекайся, — сказала Прю, вынимая “Птиц” из-под куртки, и раскрыла справочник на странице с загнутым уголком, посвященной луговым жаворонкам. Тени на асфальте неторопливо вытягивались, день уступал место раннему вечеру.

И вот тогда она впервые заметила воронов.

Сначала в пасмурном небе кружилась только пара-тройка птиц. Прю увидела их боковым зрением и подняла взгляд. Corvus brachyrhynchos, американские вороны — она как раз накануне вечером читала о них. Даже на таком расстоянии Прю поразили размеры и мощный размах крыльев этих птиц. К ним присоединилось еще несколько воронов, и теперь уже целая группа, кружа и ныряя, летала над пустынной детской площадкой. “Стая? — подумала Прю. — Или рой?” Она перелистнула страницы в книге и открыла таблицу в конце с причудливыми названиями для разных групп птиц: было свое слово для цапель, вальдшнепов — и для воронов. Она поежилась. Слово оказалось многозначное, и первым значением у него было “убийство”. Снова подняв глаза, она с изумлением поняла, что воронов и вправду стало убийственно много. Их теперь было несколько десятков — все угольно-черные, они стремительно прорезали в высоком небе холодные рваные дыры. Прю перевела взгляд на Мака. Он беспечно ковылял по бетонной дорожке в нескольких ярдах от нее. Девочка встревожилась.

— Эй, Мак! — позвала она. — Куда собрался?

Внезапный порыв ветра заставил Прю взглянуть вверх, и она с ужасом увидела, что стая воронов увеличилась раз в двадцать. Отдельных птиц теперь было не различить, и вся стая слилась в единую колышущуюся массу, заслонив тусклый свет послеполуденного солнца. Эта масса, качнувшись, опустилась ниже — биение крыльев и хриплые крики стали почти оглушающими. Прю заметалась в поисках еще какого-нибудь свидетеля этих невероятных событий и обмерла, осознав, что она совсем одна.

И тут вороны спикировали вниз.

Карканье превратилось в единый крик, и облако воронов, сперва обманчиво приподнявшись в небо, на кошмарной скорости ринулось к ее братишке. Первый ворон, настигнув его, мгновенным движением лапы вцепился в капюшон комбинезона, и Мак жутко завизжал. Вторая птица схватилась за рукав, третья — за плечо. За ними опустились четвертая, потом пятая, и так до тех пор, пока стая не окружила мальчика и не скрыла из виду, нахлынув пернатым черным морем. А потом вороны, как показалось, безо всякого труда подняли Мака в воздух.

Прю застыла от изумления, не в силах поверить: как они это сделали? Ноги ее отяжелели, словно в тазике с бетоном, во рту не находилось ничего похожего на слова — или хоть на какой-то звук. Вся ее спокойная, предсказуемая жизнь сейчас, казалось, зависела от этого единственного события, все, что она когда-либо чувствовала, во что верила, вдруг рухнуло. Никогда она не слышала от родителей и не учила в школе ничего, что могло бы подготовить ее к тому, что случилось. Или, скорее, к тому, что произошло следом.

— ОТПУСТИТЕ МОЕГО БРАТА!

Очнувшись от забытья, Прю обнаружила, что стоит на скамейке и машет воронам кулаком, словно беспомощный персонаж какого-нибудь комикса, у которого главный злодей вырвал из рук сумку. Вороны быстро набирали высоту: они уже поднялись к самым высоким ветвям тополей. Мак едва виднелся в глубине черной крылатой тучи. Прю спрыгнула со скамейки и схватила с тротуара камень. Торопливо прицелившись, она изо всех сил бросила его в сторону птиц, но застонала, увидев, что он упал, не достигнув цели.

Вороны ничуть не встревожились. Они были уже выше самых высоких деревьев и все поднимались — самые проворные таяли в низких облаках. Темная масса двигалась почти лениво, то и дело замирая, а потом резко бросаясь то в одну сторону, то в другую. Вдруг черный занавес раздвинулся, и Прю разглядела вдалеке бледный силуэт Мака, его комбинезон, который вороновы лапы безобразно растянули на манер тряпичной куклы. Один из воронов запустил когти в нежные волосики малыша. Теперь рой, судя по всему, разделился на две части: одна окружила тех нескольких воронов, что держали Мака, а вторая спикировала вниз и пролетела над верхушками деревьев. Неожиданно два ворона отпустили кофту Мака, а остальные попытались его удержать. Прю вскрикнула, видя, как брат выскальзывает из их когтей и падает вниз. Но не успел он даже приблизиться к земле, как вторая группа воронов ловко подоспела и поймала его, снова скрыв в каркающем облаке. Две части стаи объединились, сделали в воздухе еще один круг и вдруг резко устремились на запад, прочь от детской площадки.

Преисполненная решимости сделать хоть что-нибудь, Прю ринулась к своему велосипеду, вскочила на него и бросилась в погоню. Без красной тележки Мака велосипед быстро набрал скорость, и Прю вылетела на оживленную проезжую часть. Две машины едва не вылетели с дороги, резко затормозив, — она пронеслась через перекресток возле библиотеки прямо перед ними. С тротуара кто-то закричал: “Смотри, куда едешь!” Прю боялась оторвать взгляд от мелькающей вдалеке тучи.

Крутя педали так быстро, что ног было не разглядеть, Прю проигнорировала знак “стоп” на углу Ричмонд и Айвенго, чем вызвала возмущенный вскрик какого-то прохожего. Она резко повернула на юг, на Уиламетт, так что велосипед занесло. Вороны, которым не мешали на пути дома, газоны, улицы и светофоры, двигались стремительно, и Прю приказала ногам крутить педали быстрее, чтобы не отстать. Она могла поклясться, что вороны играли со своей преследовательницей, возвращаясь назад, ныряя и проносясь над самыми крышами, чтобы, сделав широкую дугу, с новой скоростью рвануться на запад. В такие моменты Прю на мгновение удавалось разглядеть маленького пленника, который барахтался в когтях похитителей, но он тут же снова терялся, исчезая в вихре перьев.

— Я сейчас, Мак! — проорала она. Слезы струились по ее лицу, но Прю и сама не могла бы сказать, плачет она или это все из-за холодного осеннего воздуха, который хлестал ее по щекам. Сердце бешено билось в груди, но чувства будто застыли; она все никак не могла поверить в то, что случилось. Единственной ее мыслью было вернуть брата. Она поклялась себе, что никогда больше не спустит с него глаз.

Прю зигзагами пробиралась по запруженному машинами Сент-Джонсу, вызывая хор автомобильных гудков.

Посреди Уилламетт-стрит дорогу загородил мусоровоз, неторопливо выполняющий разворот в три приема, и Прю пришлось рвануть через бордюр и на тротуар. Группа пешеходов с криками отпрыгнула с ее пути.

— Извините! — крикнула Прю. Вороны резко развернулись, заставив ее дать по тормозам, а потом, снизившись, устремились прямо на девочку. Вскрикнув, Прю нагнулась, и вороны пролетели у нее над головой, задевая макушку перьями. В этот самый момент она услышала отчетливое агуканье Мака и его “Пю-у-у-у-у!”, но вот он уже исчез, а вороны снова повернули на запад. Прю снова принялась крутить педали и, дернув велосипед на себя, спрыгнула обратно на дорогу. Девочка поморщилась от удара, который пришелся на руки. Как только появилась возможность, она резко повернула направо, на тихую улочку, прорезавшую квартал одинаковых белых двухквартирных новостроек. Дорога мягко пошла под уклон, и велосипед, стуча и подрагивая, начал набирать скорость. И тут улица внезапно кончилась.