— Ух ты, — почувствовал он собственный шепот, но не услышал его.

Прю никогда еще так не ждала захода солнца, как сегодня. Она сидела у окна в своей комнате и глядела, как огромный шар опускается за далекие вершины Каскадных гор, пока лес окончательно не потемнел. На исходе дня бурная деятельность усадьбы, кажется, сошла на нет, и у парадных дверей перестали сновать приходящие и уходящие. Звуки шагов в коридоре затихли, и дом, казалось, погрузился в тихую ночную дремоту. Прю решила, что пора действовать.

Тихонько прокравшись в ванную, она открыла кран в раковине до упора, так, что мощная струя воды брызгала на белый кафельный пол. Потом Прю вернулась в комнату, взялась за ручку двери и с глубоким вдохом повернула ее. “У меня нет никаких шансов”, — подумала она.

Дверь скрипнула, открывая взору длинный коридор. Висячие светильники лили свет на богато украшенную персидскую ковровую дорожку, которая тянулась от ее комнаты. Как и ожидалось, мастиф по-прежнему сидел на посту в дальнем конце коридора. Услышав, как открылась дверь, он на мгновение поднял взгляд. От зажженной сигареты у него в лапе струились ниточки дыма.

— Извините! — позвала Прю. — Простите, сэр?

Пес, удивленный тем, что к нему обращаются, оглянулся вокруг. Убедившись, что она говорит с ним, мастиф неловко заворчал и выпрямился, перестав опираться на стену.

— Да, мисс?

— Я подумала… мне тут просто нужна помощь, — сказала Прю, старательно изображая классическую “девицу в беде”. — У меня что-то не получается закрыть кран в раковине. Кажется, он сломался. Я боюсь, что всю ванную зальет.

Пес помедлил, видимо, раздумывая, насколько уместно будет прийти на помощь, и неловко поерзал в униформе, плотно сидевшей на крупном, мохнатом теле.

— Пожалуйста! — попросила Прю.

Раздраженно фыркнув, мастиф отошел от стены и раздавил окурок о деревянный пол. Приблизившись к Прю, он предупредил тихим, хриплым голосом:

— Я все-таки не сантехник, имейте в виду. Но посмотрю, что можно сделать.

Прю удалось получше разглядеть эмблему у него на плече: под словом “МЕЧ” располагалось мрачное изображение лезвия, окруженного чем-то вроде колючей проволоки.

Прю пропустила пса в комнату и последовала за ним в сторону ванной. Он распахнул дверь и двинулся к раковине. Прю осталась снаружи. Протянув лапу, пес одним движением завернул кран и остановил воду. Не дав ему времени выразить удивление или подозрение, Прю поспешно захлопнула дверь в ванную за его спиной.

— Эй! — раздался изнутри приглушенный голос пса.

Из замочной скважины торчала узорная головка старомодного ключа. Быстрым движением запястья Прю заперла дверь — замок тяжело щелкнул.

— Эй! — снова крикнул мастиф, теперь со злостью в голосе, и принялся яростно трясти дверную ручку. — А ну, выпусти меня!

— Извините! — крикнула Прю, искренне терзаясь тем, что пришлось его обмануть. — Мне правда ужас как стыдно. Уверена, вас скоро кто-нибудь выпустит. Если захотите есть, я положила на бортик ванной пакет с орехами. Мне пора. Извините!

С этими словами она торопливо вышла из комнаты, а вслед ей, все затихая, доносился рассерженный собачий лай. Спеша по коридору, Прю тихонько воззвала к покровительнице всех сыщиков.

— Нэнси Дрю, — прошептала она, — не оставляй меня.

В конце коридора была дверь. Открыв ее, девочка оказалась на пороге нового длинного коридора. Он тоже был пуст. Прю осторожно ступила одной ногой на ковер, замерев при первом же скрипе половиц, а потом на цыпочках стала пробираться дальше.

Это крыло казалось особенно пустынным, и Прю с каждым шагом все больше наполнялась уверенностью, что ее не заметят. Внезапно одна из дверей распахнулась, и в коридор вышел молодой человек в очках и с портфелем, через который было перекинуто пальто.

— Спокойной ночи, Фил, — сказал он кому-то в комнате, из которой появился.

— Спокночи! — донеслось оттуда.

Прю застыла на месте. Из-за отсутствия потенциального убежища ей оставалось только стоять, не шевелясь, посреди коридора и молиться, чтобы юноша не повернулся и не увидел ее. К ее огромному облегчению, так и случилось. Молодой человек, очевидно, очень спеша, просто прошел по коридору и исчез за поворотом. По-прежнему не двигаясь, Прю боковым зрением заметила, что дверь он оставил открытой. В комнате за столом сидел, углубившись в работу, еще один человек. Перед ним лежали бумаги, освещенные зеленой настольной лампой. Время от времени он окунал перо в чернильницу.

Девочка поспешно шагнула через квадрат света на полу, едва осмеливаясь дышать, пока не исчезла из поля зрения сидящего в комнате. Ее никто не окликнул, и Прю ускорила шаг.

Ковровая дорожка закончилась массивной деревянной дверью, и Прю, слегка приоткрыв ее, заглянула внутрь. За дверью оказалась лестничная площадка, а под ней — фойе, зловеще безлюдное и тихое после бешеной дневной суеты. Двойные двери в восточное крыло были закрыты, а на стуле перед ними громко посапывал спящий лабрадор в военной форме.

Прю толкнула дверь и выскользнула на площадку.

Дойдя до лестницы, она начала спускаться, считая каждую ступеньку на пути. Внизу девочка быстрым шагом — почти бегом — пустилась по шахматному мраморному полу к входной двери и уже было добралась, как вдруг услышала громкий и укоризненный мужской голос:

— И как ты можешь это объяснить?

Тело Прю застыло на месте всего лишь в нескольких шагах от свободы.

— Сколько раз нужно повторять, что губернатор пьет ромашковый чай со сливками? — продолжал голос.

Прю обернулась туда, откуда доносилась брань: за одной из ведущих в фойе дверей в мерцающем свете лампы мужчина — кажется, дворецкий — строго отчитывал девушку, в которой Прю узнала свою горничную, Пенни. Мужчина держал в руках поднос с чайной чашкой и чайником.

— Простите, сэр, — робко проговорила Пенни. — Это больше не повторится.

Она на мгновение подняла взгляд и заметила в фойе замершую Прю. Глаза ее округлились. Глаза Прю тоже. Секунду они таращились друг на друга, и тут снова раздался голос дворецкого:

— Надеюсь, больше ты этой ошибки не допустишь. Иначе мигом снова окажешься посудомойкой — это устроить проще простого!

Пенни перевела взгляд обратно на него.

— Да, сэр, — сказала она. — Я поняла, сэр. Давайте я заберу чай, сэр, и отнесу его губернатору.

Дворецкий согласно хмыкнул и, вручив ей поднос, вышел через дверь в дальнем конце комнаты, так ни разу и не повернувшись в сторону Прю. Когда он ушел, Пенни снова посмотрела на девочку круглыми от изумления глазами.

— Что ты делаешь? — прошептала она.

Прю поняла, что ей ничего не остается, кроме как сказать правду.

— Мне нужно встретиться с филином Рексом, — прошептала она в ответ. — Он прислал мне записку. Написал, что нам надо поговорить. Сегодня! — она смущенно тронула носком пол. — Еще, там такое дело, я заперла кое-кого у себя в ванной, мастифа, он, по-моему, следил за мной. Кажется, у меня проблемы.

— Что ты сделала? — с ужасом в голосе переспросила Пенни.

— Я… заперла его в ванной. Все нормально, я ему оставила орехи, если он вдруг захочет есть.

Пенни на мгновение потеряла дар речи. Наконец она прошептала:

— Ну так этим путем тебе идти нельзя! За парадной дверью часовые через каждые пятнадцать футов!

Прю посмотрела на двери перед собой, пораженная тем, что ей это даже в голову не пришло.

— Ой.

Пенни закатила глаза.

— И что ты собиралась делать, их тоже в ванную затолкать? Иди сюда.

Прю зашла к Пенни в комнату, которая оказалась чем-то вроде проходной комнатки слуг. Девушка поставила поднос с чаем на стол и открыла маленькую дверь, через которую вышел дворецкий. Высунув голову, она удостоверилась, что за углом никого нет, и жестом поманила Прю за собой.

Пенни провела ее по запутанному лабиринту коридоров, кое-где освещенных мерцающими газовыми светильниками. Некоторые из проходов всего лишь соединяли один широкий коридор с другим, но были и такие, которые, судя по всему, использовались в качестве буфетных или кладовых — вдоль стен тянулись полки с мешками муки и рядами странных овощей в банках.