Хад почувствовал на себе взгляд Руперта, бросающий ему вызов сказать что-нибудь против Брика.

— Если ты прав о том, сколько она здесь находилась…

Руперт возмущённо фыркнул, давая понять, что он действительно был прав.

— … в то время Брик был шерифом, а ты — помощником коронера.

— О чём ты? — спросил Руперт.

Хад уставился на него, гадая, почему Руперт сердится. Потому что разговор зашёл о Брике?

— Я просто подумал, что ты можешь помнить дело о пропавшем как раз в то время человеке.

— Тебе придётся спросить отца. А так как тело не было найдено, я мог даже и не слышать об этом.

Руперт застегнул молнию на своей куртке коронера, которую вытащил с заднего сиденья грузовика.

— Мне нужно в лабораторию.

Хад протянул Руперту кофейную чашку, которую тот ему одолжил.

— Просто всё это странно, правда? Кто-то же должен был её искать. Можно подумать, что вся округа не стала бы об этом судачить.

Миллиган кисло улыбнулся.

— Некоторые женщины мотаются туда-сюда чаще, чем автобусы.

Хад вспомнил, что когда-то слышал о первой жене Руперта, которая бросала мужа время от времени, прежде чем окончательно оставить его ради водителя-дальнобойщика.

— Думаешь, жертва как раз была из таких? — спросил Хад, с растущим подозрением, что Руперт знает больше, чем говорит.

— Если так, то пальцев не хватит, чтобы сосчитать подозреваемых.

Руперт открыл дверь машины.

— Ты словно знаешь, кто она такая, — прокричал Хад сквозь ветер.

Руперт залез в грузовик.

— Я позвоню тебе, если узнаю что-то определённое.

Хад смотрел, как старик едет сквозь падающий снег, и гадал, почему тот, кто сначала был готов поспорить о костях, теперь, казалось, пошёл на попятную. Это не похоже на старого коронера. Если только Руперт не догадывался, кому принадлежат останки, и не думал, что это сделал кое-кто местный.

Телефон зазвенел, когда Дана входила в дверь дома на ранчо. Она бросила пачку писем, которые забрала из огромного железного почтового ящика у дороги, и побежала взять трубку, не проверив звонящий номер — о чём пожалела в тот же момент, как услышала голос старшего брата.

— Дана, что, чёрт возьми, случилось? — потребовал ответа Джордан, даже не сказав «здравствуй» или "с днём рождения".

Очевидно, он уже несколько раз звонил, даже не подумав поискать её на новой работе.

— Ты где?

— А как ты думаешь? — выпалил он в ответ. — Если ты забыла, я живу в Нью-Йорке. Какого чёрта там происходит?

Она с облегчением плюхнулась в кресло. На мгновение Дана решила, что брат уже в Монтане — узнав каким-то образом об останках в колодце, он вылетел первым рейсом. Последнее, что ей сегодня было нужно — это разбираться с Джорданом лицом к лицу. К несчастью, это означает, что ей придётся выяснять отношения с ним по телефону.

Её облегчение быстро сменилось раздражением.

— Я в порядке, Джордан. Спасибо, что спросил, учитывая то, что сегодня — мой день рождения, да и вообще денёк выдался не из лёгких.

Она видела, как машины управления шерифа едут по дороге к старому поместью, и от этого ещё больше осознавала, что именно происходит почти в миле от дома на ранчо.

Джордан разражённо выдохнул.

— Дана, если это насчёт ранчо…

— Джордан, не начинай. Не сегодня. Ты звонишь по какой-то причине?

— Да, чёрт возьми! Хочу узнать, почему шериф считает, что в колодце на нашем ранчо есть труп.

Нашем ранчо? Дана стиснула зубы. Джордан ненавидел всё, что связано с ранчо и его делами, увеличивая дистанцию между ними насколько это было возможно.

Как много он уже услышал о костях? Она вздохнула, подумав о сестре Франклина Моргана, Ширли, которая работала диспетчером. Та встречалась с Джорданом в старших классах и всё ещё пускала слюнки при виде брата, когда тот приезжал в каньон. Что же, по крайней мере Дане больше не придётся гадать, сколько пройдёт времени, прежде чем все узнают.

Она не посмела сказать брату, что это Уоррен нашёл кости. Джордан никогда бы не понял, почему управляющий просто не залил колодец, закрыв рот на замок.

— Я нашла кости в старом колодце у усадьбы.

— И что?

— Позвонила в офис шерифа, чтобы сообщить о них.

— Господи Боже, зачем?

— По законным и моральным причинам.

Дана сегодня точно не была в настроении выслушивать Джордана.

— Это может задержать продажу ранчо.

— Джордан, какая-то бедняжка оказалась на дне нашего колодца. Кем бы она ни была, жертва заслуживает нормальных похорон.

— Да это, наверное, просто кости животного. Я вылетаю сейчас же, чтобы посмотреть, что, чёрт возьми, у вас происходит.

— Нет!

Слово вырвалось прежде, чем она смогла сдержаться. Говорить Джордану «нет» было словно махать красной тряпкой перед носом быка на родео.

— Ты что-то замышляешь. Это просто очередная уловка с твоей стороны.

Дана закрыла глаза, застонав про себя.

— Я думаю, будет лучше, если ты не приедешь. Я могу с этим справиться. Ты только сделаешь хуже.

— У меня звонок по другой линии. Я тебе перезвоню.

Он отключился.

Дана стиснула зубы и, положив трубку, подняла почту, чтобы просмотреть письма. Очень ей нужно, чтобы Джордан здесь появился. Она подумывала уйти из дома, лишь бы не разговаривать с ним, когда он перезвонит.

Или просто не отвечать на звонок. Но она знала, что это ничего не решит, только разозлит его сильнее. А Джордан был не тем человеком, с которым хотелось общаться, когда он злится.

Она открыла конверт от Китти Рэндольф — та приглашала её помочь с организацией ещё одной благотворительной акции. Китти и мать Даны были подругами, и после смерти Мэри Китти решила, что дочь займет место матери. Она отложила письмо, так как знала, что скорее всего позвонит Китти через пару дней и согласится. Дана всегда так делала.

Девушка подняла оставшиеся письма и замерла при виде бледно-жёлтого конверта. Без обратного адреса, но Дана поняла, от кого оно, с той секунды, как увидела почерк.

Выбрось. Даже не открывай.

Последнее, что ей было нужно сегодня, так это получить что-нибудь от сестры, Стейси. Конверт был в форме открытки. Возможно, просто поздравление. Но учитывая то, что они с сестрой уже пять лет не разговаривают…

Дана хотела было выкинуть конверт в мусор, но замешкалась. Зачем сестре посылать весточку сейчас? Конечно же, не из-за дня рождения. Нет, Стейси пытается задобрить её. Вроде стратегии "хороший полицейский, плохой полицейский" — естественно, с Джорданом в роли плохого. Её другой брат, Клэй, старался держаться подальше и не вмешиваться, когда дело доходило до семейных ссор.

Дана не смогла преодолеть себя. Она порвала конверт, не удивляясь тому, что оказалась права. Открытка ко дню рождения.

На обложке был нарисован сад, полный цветов, и слова "Для моей сестры". А внутри рукой сестры написано: "Желаю тебе счастья в твой день рождения и всегда".

— Ну конечно. Твоей главной целью всегда было моё счастье, — пробормотала Дана.

Открытка была подписана: «Стейси», а ниже, мелкими буквами — "Мне очень жаль".

Дана смяла открытку и швырнула её через всю комнату, вспоминая то время, когда она идеализировала сестру. Стейси была всем, кем когда-то хотела стать Дана. Красивой, популярной, идеальной старшей сестрой — примером для подражания. Она завидовала тому, как Стейси легко всё давалось. Ведь сама Дана была девчонкой-сорванцом: разбитые коленки, непокорные волосы и ни малейшего понятия о том, как вести себя с мальчиками.

Чего она не понимала, так это насколько Стейси начала завидовать ей, когда Дана выросла. Или на какие уловки сестра могла пойти, чтобы причинить ей боль.

Зазвонил телефон. Дана пропустила два звонка, прежде чем заставила себя поднять трубку, снова не побеспокоившись посмотреть на определитель номера.