Хад нахмурился. Он никогда не знал своих бабушек. Родители отца умерли ещё до его рождения, и, насколько ему было известно, родители мамы отреклись от неё, когда она вышла за Брика.
— Моей бабушки?
— Кристенсен. Бабушки по маме, — уточнил Брик и вручил коробочку Хаду. — Она завещала его мне. Подозреваю, в своём роде просила прощения за то, как они относились к маме после замужества. — Он пожал плечами. — Неважно. Мама наверняка хотела бы, чтобы кольцо досталось тебе.
Открыв бархатную коробочку, Хад поразился:
— Оно изумительное!
— Как и сама Дана, — согласился Брик, накладывая себе рыбу.
— Спасибо.
— Она ещё оставила немного денег, — добавил Брик. — Впрочем, на то, чтобы заплатить родным Даны и сохранить ранчо, их наверняка не хватит.
— На это никаких денег не хватит, — ответил Хад. — Джордан не успокоится, пока ранчо не продадут, но я уверен, что он ужасно разочаруется, когда поймёт, как мала его доля. Если бы новое завещание их матери нашлось, он бы заметно выиграл. Годами получал бы деньги от ранчо, и в итоге набралось бы гораздо больше.
— Но он хочет получить всё сейчас, — сказал Брик. — Думаешь, он нашёл завещание и уничтожил его?
— Возможно.
Брик подал сыну тарелку с форелью:
— Сегодня утром мне позвонила Стейси Кардуэлл. Она в Лас-Вегасе. Говорит, что Китти угрожала убить её — она заехала к ней в ту ночь, когда сбежала. Подозреваю, что Стейси надеялась получить от Китти деньги на дорогу, шантажируя шантажистку.
— Удивительно, как Китти её не застрелила, — потряс головой Хад. Тут он вспомнил рассказ Даны, как Китти рылась в шкафу, стоя на четвереньках: — Наверное, не вспомнила вовремя, что пистолет всё ещё у неё. Зато они подрались; Дана говорит, у Китти был синяк на щеке.
— Ты можешь завести на Стейси дело и притащить её обратно, — кивнул Брик.
Хад покачал головой. Китти и Лэнни мертвы. Всё в прошлом.
Какое-то время они ели молча, а потом Хад произнёс:
— Я видел тебя с Джинджер в ту ночь.
Отец на мгновение замер, а потом снова принялся за рыбу:
— Я сообразил, уже после того, как ты уехал. Я остановил её тем вечером. Она выпила, и я раздумывал, не задержать ли её — вытащить из машины, заставить пройти проверку на уровень опьянения.
Хад вспомнил, как Джинджер смеялась тогда. Проезжая мимо, он видел, как она флиртует с Бриком — кружится в своём красном платье, в ярких красных туфлях на высоком каблуке.
— Я увидел, что всё её барахло в машине.
Кто же, судья или Китти, избавился от автомобиля Джинджер и её вещей? Никто бы так и не узнал о её смерти, если б Уоррен не заметил череп на дне колодца на ранчо Кардуэлл.
— Она сказала мне, что уезжает, — продолжал Брик. — И я велел ей быть поосторожнее. Арестуй я её в ту ночь, может, была б до сих пор жива.
Положив трубку после разговора с Хадом, Дана стояла, глядя в окно кухни. На склоне холма больше не виднелись ни старая печная труба, ни остатки фундамента. Как будто там никогда и не было старого дома. Или старого колодца. Его засыпали бульдозером. А как только закончили расчистку участка, снова прошёл снег и укрыл шрамы земли.
«Со временем, когда-нибудь привыкну и к этому виду», — подумала Дана. И нахмурилась, осознав, что времени привыкнуть у неё не будет. После всего случившегося она уже не пыталась больше спасти ранчо.
Джордан прав. Она лишь разорится на адвокатов, а в конце концов всё равно проиграет и будет вынуждена продать землю. Поэтому она разрешила Джордану выставить ранчо на продажу.
Она отвернулась от окна, решив подумать о более приятном. Хад. При одной мысли о нём по лицу расползалась улыбка. Они стали неразлучны — предавались любви, строили планы на будущее. И даже сейчас она уже скучала по нему и с нетерпением ждала его возвращения.
Он обещал привезти на ужин форель. Хорошо, что он съездил повидаться со своим отцом. Мама была кое в чём права: семья действительно важна. Папу выписали из больницы, он собирался снова участвовать в ансамбле дяди Харлана. Они оба предложили сыграть на свадьбе. Папа даже пообещал меньше пить, но Дана не слишком обольщалась. Она была рада и тому, что он жив.
Дана улыбнулась, думая об их с Хадом свадьбе. Конечно, если он ещё раз попросит её выйти замуж.
После смерти Китти выяснилось немало неприятных вещей и о судье Рэндольф. Хад обнаружил, что напрасно винил отца в некоторых делах судьи.
А ещё он понял, что в отношении его матери к Брику в большой степени виновата семья матери. И что у суровости Брика те же корни.
Последние дни изменили их всех. По крайней мере, Дану. Она решила, что готова оставить прежние обиды в прошлом и думать о будущем — что бы оно ни принесло.
Дана внезапно остановилась посреди кухни, будто почувствовав на плече тёплую ладонь, словно мама была рядом. Ведь мама всегда хотела именно этого: чтобы она простила, чтобы не держала зла. Улыбнувшись, Дана направилась к шкафчику, где стояли поваренные книги.
Она, как и мама, любила кулинарные книги, особено старые. Вытянув мамину любимую, она ласково провела пальцами по корешку. Пожалуй, стоит испечь Хаду шоколадные пирожные, которые ему так нравились — по давнему, проверенному ещё мамой рецепту. Она не готовила их лет пять, с тех пор, как Хад тогда уехал.
Стоило раскрыть книгу, как из неё выпали несколько сложенных листков исписанной линованной бумаги. Дана наклонилась, чтобы поднять их с пола, и узнала мамин почерк. Волнуясь, она торопливо развернула странички.
И с лихорадочно бьющимся сердцем поняла, что держит в руках пропавшее мамино завещание.