— С чего это вы так решили? — нахмурилась Китти.

— Нэнси Харпер сказала, что видела Стейси вчера вечером, направлявшуюся к вашему дому.

— У этой сплетницы дел других нет, кроме как в окно пялиться! — рассердилась Китти. — Если ваша сестра и приезжала сюда, я её не видела.

Отвернувшись, она положила свёрток с тканью на столик рядом с обувной коробкой. Потом зачем-то поправила крышку коробки:

— А с чего бы Стейси стала меня искать?

— Понятия не имею. Я надеялась, что вы подскажете. Нэнси, вероятно, обозналась. — У многих в округе такие же машины, да и на улице было темно. Посмотрев на разбросанную обувь, Дана спросила: — Может, вам помочь?

— Нет-нет, я уверена, у вас найдутся дела поважнее, — Китти торопливо перешагнула через туфли и, взяв Дану за руку, развернула её к двери. — Ещё раз спасибо за то, что принесли ткань. В самом деле, не стоило.

И только уже на пути обратно Дана вспомнила туфельку, которую миссис Рэндольф зашвырнула обратно в шкаф. Невозможно представить, чтобы Китти когда-нибудь носила такие каблуки. Да ещё такого цвета. Хотя кто знает, какова была Китти Рэндольф в молодости?

Перед поворотом обратно на шоссе 191 Дана позвонила подруге:

— Хильда?

— У тебя всё в порядке?

— Всё хорошо. Послушай, я подумала — раз уж я проезжаю почти мимо больницы, я заеду повидать папу? Я им звонила, ему лучше. Мне разрешили зайти к нему. Если только покупателей не слишком много и я тебе срочно не нужна?

— Езжай к отцу, — без колебаний ответила Хильда. — Я справлюсь. К тому же пополудни стало потише. Я даже собиралась закрыть пораньше, если так же пойдёт.

— Конечно, — сказала Дана. — За последние несколько дней мы наторговали на целый месяц.

— Передавай привет отцу.

Дана выключила телефон. Она не только действительно хотела повидаться с отцом, но ещё и надеялась, что к нему могла заезжать Стейси.

Однако, добравшись до больницы, она обнаружила, что отец, как и утром, по-прежнему полусонный из-за лекарств. Она послушалась медсестру и пробыла у него всего несколько минут, не упоминая ничего, что могло бы его расстроить.

На обратном пути она остановилась у сестринского поста и спросила, кто ещё навещал отца.

— Брат ваш приходил, — ответили ей, — единственный посетитель сегодня, кроме вас.

— Мой брат?

— Тот, который худой.

Клэй. Значит, ни Джордан, ни Стейси не показывались.

— Но многие звонили и интересовались, как состояние, — добавила сестра.

Поблагодарив её, Дана направилась на ранчо. Если она снова собирается ночевать у Хада, нужно взять смену одежды.

Она понимала, что поступает неразумно, пытаясь притормозить события. Она любит Хада. Он любит её. Они и так слишком долго были в разлуке. Почему же ей так страшно?

Потому что она не верила, что можно просто начать с того же места, где всё когда-то прервалось. Они оба изменились. Разве им не нужно заново узнать друг друга, разобраться, что произошло за это время?

И всё же она знала — и любовь, и страсть остались всё теми же, никуда не делись. И знала, что мешает ей: расследование. Пока убийца Джинждер Адамс не будет найден, Дана не почувствует себя в безопасности. Хотя и не понимает, почему это так.

Подъезжая к ранчо, она увидела свежие отпечатки колёс на снегу. Хад должен был заезжать, покормить Джо. Однако следы принадлежали двум разным машинам как минимум. Здесь побывал кто-то ещё.

В большом кафе на западе Йеллоустоуна оказалось пусто — для ужина было ещё рановато. Пользуясь послеобеденным затишьем, Зоуи Скиннер наполняла солонки и перечницы. Хад не мог бы сказать, что вспомнил её — но она была не из тех, кто врезается в память, скорее, наоборот, почти сливалась с фоном. Заняв место у столика в дальнем углу, он посмотрел в окно на снежные склоны.

С появлением снегоходов здесь всё изменилось. Когда-то на зиму большинство лавочек закрывалось до следующего сезона, городок спал под сугробами. Сейчас же жизнь буквально била ключом. За окном в облаке голубоватого дыма с рёвом пронеслась компания на снегоходах — в комбинезонах, сапогах, шлемах с затемнёнными стёклами.

— Кофе?

У столика стояла Зоуи Скиннер — в одной руке кофейник, в другой чашка, под мышкой зажато меню.

— Да, спасибо. Со сливками и с сахаром.

Выглядела Зоуи неважно: кожа да кости, жилистые руки официантки со стажем, на ногах синяя паутина вен — а ведь ей и пятидесяти ещё не было. Наполнив чашку, она вынула из кармашков на фартуке порционные сахар и сливки:

— Меню?

— Нет, спасибо, только кофе. И, если у вас найдётся минутка, — Хад показал свой жетон, — я бы хотел задать вам несколько вопросов. Я шериф Хадсон Сэвэдж.

Она долго не отводила взгляда от жетона, потом, наконец, посмотрела Хаду в лицо:

— Это ведь из-за Джинджер, да?

Он кивнул.

Зоуи плюхнулась на стул напротив, внезапно обмякнув, как тряпичная кукла. Поставила кофейник на стол и обхватила голову ладонями:

— Всегда думала, что же с ней случилось. А потом услышала, что её нашли в колодце, и не могла поверить.

— Когда вы в последний раз её видели? — Хад вытащил блокнот и ручку.

— Вечером, когда она уезжала, чтобы выйти замуж.

— Она собиралась замуж?

— Ну, не сразу, — лицо женщины смягчилось. — Она была так счастлива, так взволнована.

— За кого она собиралась?

Лицо снова стало бесстрастным:

— Она скрывала, говорила, что так будет лучше. Если никто не узнает, пока они не поженятся.

Хад внимательно глядел на маленькую, напоминающую серую мышку официантку:

— Почему было так важно держать это в тайне?

— Знаете, Джинджер боялась сглаза. Она уже столько раз разочаровывалась.

Как же, как же, так он и поверил!

— Могло ли случиться так, что тот мужчина был женат? — Он легко прочитал подтверждение на лице Зоуи. В точку! — Может, она из-за этого не хотела, чтобы кто-то узнал? Если он ещё не объявил своей жене, что уходит?

Зоуи, нахмурившись, прикусила нижнюю губу:

— Джинджер просто хотелось быть любимой. Вот и всё. Знаете, просто чтобы кто-нибудь любил её, заботился о ней.

Хаду показалось, что Зоуи не только в курсе, кто был «женихом», но знает и ещё что-то. Знает, но не рассказывает, потому что боится. Он решил спросить наудачу:

— Он был обеспечен, да? Должно быть, заметно старше её. Видная фигура? — Джинждер должны были привлекать мужчины такого типа.

Официантка отвела взгляд, но Хад успел прочесть в её глазах ответ — и боязнь. Сердце заколотилось — разгадка близка! Может ли оказаться так, что «жених» до сих пор живёт неподалёку?

— Зоуи, кто-то сбросил вашу лучшую подругу в колодец, а когда это её не убило, выстрелил в неё и оставил умирать.

Она побледнела, и Хад продолжил:

— Она пыталась выбраться, но не смогла.

Зоуи вскрикнула и тут же прикрыла рот рукой. Широко раскрытые глаза наполнились слезами.

— Джинждер отчаянно хотела жить. Тот, кто сбросил её, пытался избавиться от неё навсегда. Если человек, собиравшийся на ней жениться, действительно любил её, он предпочёл бы, чтобы вы рассказали мне всё, что знаете.

Зоуи вытянула салфетку из коробочки на столе и утёрла глаза:

— А ребёнок?

— Ребёнок?

Зоуи кивнула:

— Она была беременна. Всего несколько недель.

Понятно, почему в колодце не обнаружили второго скелета. Срок слишком маленький для того, чтобы в куче костей на дне колодца можно было обнаружить хоть какие-то следы ребёнка.

Однако у потенциального папаши мог оказаться ещё один мотив для убийства.

— Сказала ли Джинджер о ребёнке его отцу? — Зоуи опустила взгляд. — Мне кажется, он был против.

— Нет, он желал его, — подняв голову, заспорила Зоуи. — По словам Джинджер, он обещал позаботиться и о ней, и о ребёнке.

— Возможно, и обещал, — спокойно сказал Хад. — Вы не заподозрили неладное, когда не получили от неё вестей, и она не вернулась за вещами?