После ужина Алек отвез их в следующее, по списку развлечений, место: в караоке-бар «Райское блаженство» на пересечение Сорок четвертой и Седьмой-стрит.

— Алек, я не пою.

— А я думал, что все темнокожие женщины поют, — ответил он, заперев двери машины не пошевелив и пальцем.

— Большинство из нас могутпеть, я же сегодня просто не в голосе.

Они вошли в бар, и нашли столик в задней части зала. В баре находились представители всех слоев общества: студенческая молодежь, мужчины в костюмах с ослабленными галстуками и группа заводских рабочих — все вместе весело проводили время. На сцене стояла парочка и пела «Я добьюсь тебя, детка», тесно прижавшись друг к другу, они кидали быстрые взгляды на экран с подсказками.

Таня вынуждена была признать, что ей это доставляет удовольствие. Как же давно она не испытывала подобного. Вместе с Алеком, они хлопали в такт музыке. Она искоса посмотрела на него: он веселился вовсю — громко хлопал в ладони, двигал в такт головой и беззвучно шевелил губами, напевая песню. Вампир в караоке-баре? Воистину дикость.

Перед ней возник мысленный образ: Алек, облаченный в черный смокинг с широким поясом-шарфом, развивающийся вокруг него плащ, и произносящий следующие слова: «Я хочу высосать твою кровь».

После нескольких выступлений «Райское блаженство» было уже битком заполнено народом. На сцену поднялась женщина, чтобы спеть «Какие чувства» из фильма «Танец-вспышка» [72]. У нее было прекрасное начало, но потом она стала фальшивить. Ее голос дребезжал при переходе с высоких нот на низкие. Когда она взяла высокую ноту, точно попадая в тон исполняемого сопровождения, Танин стакан с водой начал дрожать. Поморщившись от пронзительного визга, она посмотрела на Алека. Ее пение было похоже на крик курицы, которую пнули под зад, причем неоднократно.

Где-то вдалеке послышался звон разбитого стекла. Весь зал обернулся посмотреть, у кого разбился вдребезги стакан. Пытаясь удержаться от смеха, Таня опустила голову и сжала губы.

Алек обошел ее и сказал:

— Наш выход. — Они схватили свою верхнюю одежду и, смеясь, выскользнули из зала.

— Боже мой, это было так забавно, — произнесла Таня, вытирая слезы с глаз.

— Только здесь можно выставить себя полным дураком, а люди все равно будут тебя любить.

Они вернулись в ее квартал, на этот раз свободных мест на парковке рядом с ее домом не оказалось и им пришлось припарковаться позади здания, рядом с конюшнями. Подобно вихрю, их захлестнуло запахом конского навоза. Алек, с его обостренным обонянием, почувствовал тошноту. Не пытаясь даже бороться с тошнотой, он позволил ей захлестнуть себя.

— Что же летом ты чувствуешь здесь?

— Ох… Ну, лошадиный запах заполоняет мою квартиру. Всякий раз, когда я возвращаюсь домой с работы или из приюта, резкий запах ударяет мне в нос, как только я открываю двери. Я проверяю свои туфли, чтобы убедиться, что ничего не притащила на них в дом.

— Ты уже привыкла?

— О, да, это все равно, что жить в деревне.

Алек откинул голову и рассмеялся.

— Эй! Сколько человек могут сказать, что живут рядом с конюшнями в Бруклине?

— В Шотландии, до того как придумали конюшни, военная конница оставляла кучи навоза повсюду, где бы ни находились.

— У тебя в то время уже был Маджестик?

— Да, он был норовистым конем, но я его любил. На первых порах, между нами не все гладко складывалось.

— Почему?

— Я расскажу. Остановившись на часок отдохнуть под деревом, я оставил медовуху и фрукты на земле. Мы притирались друг к другу, и я самонадеянно полагал, что мы с ним сможем поладить, насколько это вообще возможно между человеком и лошадью. Я позволил ему остановиться у ручья и попить, но тут приметил развесистое дерево, под которым можно было без помех отдохнуть. Оторвав Маджестика от водопоя, я направил его к дереву. Привязав коня к ветке, я выпил медовухи и подкрепился своими запасами. Меня разморило, я сложил снедь и оставил ее на земле, в ногах, рядом с копытами Маджестика. Прикорнув на мгновение, я резко подскочил, услышав, как конь бьет копытом, и в этот момент из него повалилась вся эта смрадная бурая гадость. Мне не оставалось ничего другого, как просто стоять и смотреть, как он уничтожает мою еду. Хочешь знать, что он сделал дальше?

— Что? Рассказывай.

Они прошли через двери вестибюля и помахали рукой охраннику.

— Он облизал мне лицо своим огромным шершавым языком, словно вытирая от той гадости. Мне даже показалось, что он насмехался надо мной. Сволочь! Никогда не вмешивайся в кормежку лошади. — В его голосе слышался смех, хоть он и поносил свою лошадь на чем свет стоит.

Они вышли из лифта, и подошли к дверям Таниной квартиры.

Девушка рассмеялась:

— Ну что же, по крайней мере, ты получил ценный урок.

Глядя, как она смеется, утирая слезы от смеха, Алек тоже рассмеялся. Она продолжала смеяться, и слезы все катились из глаз. Нежно обхватив ее лицо ладонями, он поцеловал ее в лоб, затем его губы переместились к носу, а потом к глазам. Она моргнула и ее слезы превратились в бриллианты. Они скатились с ее лица в подставленную Алеком руку.

Таня выдохнула:

— Волшебство?

В ее глазах он видел вопросы.

— Что-то вроде того. — В течение мгновения они пристально смотрели друг на друга. Он опустил густые ресницы и тихо произнес, вкладывая в ее ладонь бриллианты: — Мне нужно идти.

— Я замечательно провела время и без фокуса с бриллиантами. И действительно наслаждалась твоей компанией.

«Она сказала, что наслаждалась моей компанией?»

— Я получил не меньшее удовольствие от твоей. Ты не хотела бы это повторить?

— Да, мне бы хотелось этого. Алек, не хочешь пропустить по стаканчику на сон грядущий?

— Нет! Если я приму твое приглашение, то не захочу уходить.

Спустя несколько часов, Таня лежала в постели и вспоминала свое необычайное свидание с Алеком. Для мужчины, он обладал удивительным умение слушать. Его рассказы о том, что он рос в неспокойные времена, были просто невероятны. Этот мужчина на самом деле жил в те времена… Алек был ходячей книгой по истории.

А этот его фокус с бриллиантами… Вот, что ей теперь делать с ними? Она будет помнить эту ночь до конца своих дней. Итак, подведем черту: он не сказал ей, что у нее чересчур этническая прическа; он не попытался вывести ее на неприятный разговор о детстве, полном разочарований и обманутых надежд; и он не умалял ее усилий по оказанию помощи женщинам и детям.

Одетый на нем костюм, и приталенная рубашка, были подобраны со вкусом. С очень хорошим вкусом. Кого она пыталась обмануть?! Алек выглядел, как современный элегантный вампир с прекрасными кубиками на прессе и роскошными волнистыми черными волосами. При виде Алека и слепая сделала бы сальто. Но он никогда не привлекал к себе внимания и никогда не упоминал о своей красоте. Он был скрытен и, невзирая на свою очевидную мужественность, скромен.

Таня перевернулась на другой бок и посмотрела на электронные радио-часы. Потом зазвонил телефон — непонятно откуда, она знала, что на том конце провода Алек. Таня не спеша подняла телефонную трубку и, прочистив горло, ответила:

— Алло?

— Таня…

Широко улыбнувшись, она откинулась на подушки.

Получив известие о смерти Иды, я уехал в недавно открытые Британские колонии [73]. Эта девственная страна возбуждала мое любопытство. До меня дошли слухи о казнях и изгнание со своих земель коренного населения той страны. Я должен был помочь им всем, что было в моих силах.

Раду не пришлось долго убеждать приспешников Алека прийти в доки Ист-Сайда и выслушать его. Появились не все, но большая часть из них, которой будет вполне достаточно, чтобы создать заваруху — в общем, Раду был доволен.