Бессонная ночь, а на утро очередной скандал! Все по расписанию. Угрозы меня больше не пугали, у меня была цель: сбежать в Лондон. И я этого добьюсь по-хорошему или по-плохому.
Я мечтала стать кардиохирургом с самого детства, а как только достаточно подросла, то осознала, что кроме этого хочу жить полноценной жизнью современного студента: быть членом сестринского клуба, ходить на вечеринки, организовывать благотворительные мероприятия, иметь парня, друзей, одеваться как захочу и самое главное — жить самостоятельно, а не под пристальным присмотром мамаш! Это одна из причин. Вторая — Кэвин. До того поцелуя я не могла себе признаться, что с самого детства влюблена в своего кузена. Все чувства, которые я испытываю к Кэвину, сложно описать как влюбленность, правильно было бы назвать его моим кумиром. С ним я чувствую себя в полной безопасности, уверенной в его поддержке и опеке, в его безграничной любви ко мне. Кэв меня вырастил, он стал для меня и братом, и сестрой, и другом, и идеалом моего парня, а возможно и будущего мужа. В нем меня восхищало буквально все, кроме спортивного интереса к женскому полу. Но как ни странно, я никогда не ревновала брата к его подружкам, даже наоборот, радовалась за него. Чего не скажешь о Кэвине. Его ревность частенько выходила за границы разумного и это сильно осложняло мне жизнь.
Я четко следовала плану: оставалась в квартире брата дважды в месяц, терпела все угрозы и нравоучения. Свой семнадцатый день рождения я провела с Сэмом и друзьями в клубе, но не осталась на ночь в тайном логове, а пришла домой, чем сильно удивила родителей. На радостях папа подарил мне очаровательный кулон с брильянтом в форме сердца, который я ношу не снимая.
Дни тянулись как жвачка.
К концу ноября предки все-таки подняли вопрос о моем дальнейшем обучении. Нельзя сказать, что родители были сильно удивленны полнейшим безразличием и апатией с моей стороны.
— Дорогая, это очень важно! Мы не можем решать этот вопрос за тебя, — тревожилась мама.
— Мне все равно.
— Но как же так? Еще весной ты рвалась в Лондон, что же изменилось?
— Мама, мы все знаем, что в Англию вы меня не пустите, зачем же лелеять несбыточные мечты?
— Ты могла бы выбрать какой-нибудь достойный университет в Майами, — примирительно предложила Констанс.
— Замечательно. Узнаю, куда подаст документы Сэм, и поступлю туда же, — шах и мат, родственнички.
— Дорогая?! — супер, у мамы началась истерика, это мне и было нужно.
— Доченька, мне не хотелось бы применять силу, но я не позволю тебе так ломать себе жизнь. Ты с детства мечтала стать кардиохирургом и ты им станешь. Выбери учебное заведение и мы обсудим это позже, — огласил перерыв дипломатичный Мэтью Брум.
— Да, папа.
В середине декабря приехал Кэвин и привез Милли. Меня не переставало восхищать как все гладко складывалось. Кузина действительно затронула нужные струнки в сердце моей матери. Братец умело манипулировал английской девчонкой. Милли была по уши в него влюблена, а Кэвин вел себя как истинный джентльмен, иногда подергивая за натянутые ниточки ее чувств. Естественно, его цель была Анжелика, а не Милли, жениться на ней он не горел желанием, а вот ссориться с ее мамочкой не с руки. Моя же мамуля восприняла такое 'ненормальное' поведение Кэвина по отношению к девушке, за очевидное воздействие на его добродетели со стороны миссис Браун. Затем сама перезвонила Анжелике. Сестры общались не меньше часа, после чего мама всю ночь провела в библиотеке, просматривая свои детские фотографии. Уж не знаю как, но Кэвин втерся в доверие и моей тетке. Похоже у него по этой части просто талант.
В конце концов ярый противник моего переезда в Лондон стала первым союзником и сама отправилась на переговоры с дедом и отцом. Через три дня после перехода мамы на мою сторону, сдались и остальные. Мэтью Брум позвонил Анжелике и помог мне заполнить анкету Лондонского медуниверситета. Отец поставил условие: либо Лондон, либо Сэм. Естественно я выбрала Лондон. Так закончились мои побеги в квартиру Кэвина.
Жизнь вошла в привычно размеренное и рутинное русло. Дом-учеба-дом. Больше никаких выходок! Я всей душой хотела жить в Лондоне, там и оторвусь на славу, а пока нужно сделать все, чтобы туда попасть.
Очевидно Лекс ушел давно. Варт исправно следил за камином, а сейчас в нем потрескивали остатки былой роскоши костра. Я аккуратно закинула туда три бревнышка и, воспользовавшись мехами, раздула сильный огонь. Проделав эту процедуру еще дважды, изучила все трещинки на стенах, полу и потолке, которые смогла рассмотреть.
Желудок напомнил о своем существовании. Я медленно, по крошечке, съела два утренних кекса и выпила давно остывший кофе.
Интересно, сколько сейчас время? Может час дня, а может и за полночь.
С каждой пройденной минутой в моей душе росла тревога за горе-пациента. Хорошо, если его доставили в больницу или хотя бы оказали квалифицированную помощь. С такими ранами долго не протянешь. Отгоняя тревожный мысли, я перебрала в уме таблицу Менделеева, разложив элементы на металлы и неметаллы, летучие и нет, твердые, жидкие, газообразные; постаралась вспомнить точную атомную массу каждого из них… Затем в алфавитном порядке перебрала все известные мне заболевания, которые смогла вспомнить, дав им подробнейшую характеристику. От моего рутинного занятия отвлек скрежет открывающейся двери. В зал вошли двое мужчин, в одном из которых я сразу узнала Лекса, второй вероятно был Артур. Визитеры молча подошли к креслам, позволяя мне справиться с охватившей меня тревогой. Незнакомец дружелюбно заговорил:
— Добрый вечер, мисс Брум.
Я автоматически кивнула. Мужчина совсем не был похож на Лекса. На вид около сорока, коренастый, полноватый и совершенно непривлекательный. Короткие каштановые сильно вьющиеся волосы, не выразительные карие глаза, прямой нос. Мужчина улыбнулся. О, ясно, он точно родственник Лекса — та же сногсшибательная улыбка с легким оттенком иронии. Оба мужчины были одеты в похожие костюмы, которые немного увеличивали их незначительное сходство, но не сильно. Я перевела взгляд на Лекса, он спокойно смотрел мне в глаза, а когда его спутник снова заговорил, подмигнул, давая понять, что все еще намерен мне помочь. Я облегченно вздохнула и перевела взгляд на телепузика.
— Александра, мое имя Артур Варт. Вы знаете, что от вас требуется?
Старший Варт не сводил с меня пытливого взгляда, пока не дождался моего утвердительного кивка.
— Вы согласны на условия Лекса? — твердо спросил Артур. Я опять кивнула.
— Артур, не тяни. Александра понимает, что выхода у нее нет. Мы все обсудили и моя кандидатура ее вполне устраивает, — поторопил родственника Лекс.
Его кандидатура?! Что вообще это значит? Так, Алекс, держи себя в руках! Он обещал вытащить тебя отсюда и просил подыграть ему.
Я глубоко вздохнула, чтобы восстановить дыхание, а Артур принял этот вздох за покорное согласие со словами Лекса.
— Это хорошо, потому что одним из главных условий является добровольное согласие обоих, — обрадовался телепузик.
Вот как? Кэвин ничего не говорил об этом условии. Похоже у меня появился малюсенький шанс избежать своей горькой участи инкубатора.
Стоп!!!
Лекс, что сам собирается жениться на мне? М-да, романтичное предложение супнабора, ничего не скажешь. Всю жизни мечтала о таком муженьке. Видимо мое мнение мало кого интересует.
Да я вообще не собираюсь замуж! Ни за Ричарда Раона, ни за Лекса Варта, ни за черта лысого!!! Кстати, причем здесь Варты? Какой им смысл от подобного союза? Нет, что-то здесь явно не сходится.
— Мое согласие ты получил, — тем временем продолжал Лекс. — Александра заинтересована не меньше меня, что тебе еще нужно?
— Ну что ж, раз вы все обсудили и решили, мне остается лишь уточнить ваш гонорар, мисс Брум.
— Гонорар?
Так, похоже я рано расслабилась. Какой еще гонорар, а главное — за что?
— Артур, она еще ребенок, — заметив мою растерянность, ухмыльнулся синеглазый красавец, — и к тому же женского пола, не сори терминами.
