— Тогда покажите мне, как подарить вам наслаждение, Санди. Научите меня, как любить вас так, чтобы вам это понравилось, как вы считаете нужным.

Она судорожно сжала телефонную трубку и с трудом сглотнула. «Его голос, — с отчаянием решила она, — следует запатентовать в качестве смертоносного оружия».

— Если вы просите о профессиональной консультации, мистер Тэннер, то я беру с пациентов сто пятьдесят долларов в час плюс накладные расходы. Естественно, я предполагаю, что вам не требуется скидок, которые мы предоставляем тем пациентам, которым мой обычный гонорар недоступен.

— Не думаю, чтобы мне положены были скидки, но я не сомневаюсь, что ваши советы стоят любых денег. Я заеду за вами к вам домой завтра в семь тридцать, и мы обсудим дальнейшие встречи за обедом. Я буду с нетерпением ждать моего первого урока. Доброй ночи, Санди.

Он повесил трубку, прежде чем она успела отказать ему. Или, вынуждена была признаться Санди, пока она молчала. И, если подумать, эта поправка внушает немалую тревогу.

По опыту Санди знала, что все кинозвезды всегда опаздывают, чтобы лишний раз продемонстрировать свою значимость. Она рассчитала, что Дэмион, как обладатель «Оскара» этого года, появится по крайней мере на сорок пять минут позже назначенного срока с охапкой дорогущих цветов и рассыплется в хитроумных и неискренних извинениях.

На самом деле он удивил ее, приехав на две минуты раньше и без всяких подарков. Одежда его, однако, соответствовала ее самым мрачным предчувствиям. На нем были запредельно облегающие фигуру джинсы, престижный лейбл которых был пришит не только к заднему карману, но и впереди на самом видном месте, и черная велюровая водолазка с двумя золотыми застежками-»молниями» от плеча до пояса. Одна из «молний» была немного раскрыта, показывая манящий участок загорелой мускулистой груди. В руках он нес черные кожаные автомобильные перчатки, а волосы его были уложены в нарочито небрежном стиле, который, наверное, требуется создавать по крайней мере час с феном в руках. Несмотря на то, что уже был вечер, глаза его были спрятаны за огромными темными очками.

Почему-то она сразу же поняла, что его наряд выбран специально для того, чтобы досадить ей, и на губах ее невольно появилась чуть заметная улыбка.

— Готовитесь сыграть роль ночного вора? — спросила она, когда Дэмион вошел в ее гостиную.

Он снял темные очки и неспешно смерил ее взглядом. Его насмешливые глаза задержались сначала на туго скрученном узле волос, потом скользнули по строгому серому шелковому платью и туфлям ему в тон. Потом он наконец взглянул ей в лицо.

— Нет, — совершенно серьезно ответил он. — А вы готовитесь играть роль монахини?

Ничего не поделаешь — она громко рассмеялась.

— Ладно, Дэмион, этот раунд за вами. Но вы не согласитесь оставить очки в машине, пока мы будем в ресторане?

Взгляд его вдруг стал очень пристальным, и у нее невольно подогнулись коленки.

— Конечно, оставлю, — пообещал он. — Сегодня я хочу делать вам только приятное.

Ощутив в его словах какой-то подтекст, Санди отвернулась — якобы для того, чтобы взять свой вечерний шерстяной жакет. Под кожей ее разливался жар, щекоча легкими уколами страсти. Неприятность состоит в том, с невеселой улыбкой подумала она, что, находясь рядом с Дэмионом, она готова будет услышать эротический подтекст даже в том случае, если он начнет читать телефонный справочник.

Когда они оказались в ресторане, метрдотель очень почтительно с ними поздоровался и сразу же усадил за уединенный угловой столик. Зал был заполнен посетителями, но Дэмион не сделал ни малейших усилий для того, чтобы привлечь к себе внимание. Санди решила, что это приятно отличает его от многих актеров, с которыми она была знакома.

Сам владелец вышел, чтобы подать им меню.

— Мистер Тэннер, — сказал он, — мы поздравляем вас с вашим огромным успехом на церемонии вручения «Оскара». Моя дочь хочет, чтобы я поблагодарил вас за фотографию с автографом, которую вы ей прислали. Ей все подруги завидуют.

— Очень рад, — непринужденно отозвался Дэмион. — А как у вас дела, Бен? Похоже, дело процветает.

— Все идет превосходно. Особенно с тех пор, как вы так любезно начали рекомендовать нас вашим друзьям. В прошлую субботу мне пришлось отказать по крайней мере в шести заказах, включая звонок парикмахера Фарры Фосетт. Еще полгода назад я не мог бы и мечтать о таком успехе.

Дэмион ухмыльнулся.

— Когда начинают звонить парикмахеры Голливуда, то можешь быть уверен, что достиг вершины успеха. Мне пора перестать рекомендовать вашу кухню, а то этот ресторан станет слишком популярен. Мне скоро придется звонить за месяц, чтобы заказать столик.

— Для вас, мистер Тэннер, столик всегда найдется.

Срочно вызванный на кухню Бен откланялся, и Санди взялась за меню в кожаной обложке.

— Ваш друг прекрасно говорит по-английски, — заметила она.

— Бен в конце пятидесятых учился здесь в университете, так что, когда он приехал сюда после падения Сайгона, у него было преимущество по сравнению с другими беженцами. За последние восемь лет он обучил в колледже троих своих детей и двух сестер. И к тому же он один из лучших поваров во всей Калифорнии. Думаю, что вы с этим согласитесь, когда отведаете его блюда.

На закуску они выбрали креветок, чуть приправленных имбирем, а в качестве главного блюда — запеченную телятину, начиненную шпинатом и молотым миндалем. После того как их заказ был принят, Дэмион чуть наклонился вперед и нежно провел большим пальцем по запястью Санди. Изо всех сил стараясь казаться спокойной, она отодвинула руку и, взяв фужер, быстро отпила немного ледяной воды. Густое облако феромонов, окружающее Дэмиона, по сравнению со вчерашним днем ничуть не уменьшилось. Она с грустной иронией подумала, что, по крайней мере, мотыльки и жабы имеют достаточно порядочности, чтобы выделять свои сексуальные гормоны только во время соответствующих брачных периодов.

Дэмион заказал бутылку белого вина, не устраивая из этого торжественного представления, а потом откинулся на обтянутую бархатом спинку стула.

— Ну, так расскажите мне что-нибудь о себе, Санди. Как получилось, что вы стали психотерапевтом? Вас всегда интересовала психология?

— Ничуть. По правде говоря, в старших классах мне лучше всего давалась математика, так что в университет я поступила на отделение точных наук. У меня были туманные мечты стать астрофизиком и сделать какое-нибудь потрясающее открытие относительно происхождения Вселенной. Я собиралась соперничать если не с Эйнштейном, то уж по крайней мере с Карлом Саганом.

— Надо думать, звезды казались приятно далекими и предсказуемыми в отличие от людей. Жить с Ричардом Хоукинсом и Габриэлей Барини явно было нелегко.

— Может быть.

Санди подняла на него взгляд, удивляясь его проницательности. Даже те, кто знал ее много лет, не понимали, что ее могло привлекать в неизменном порядке небесного свода. Они никогда не видели связи между третьим браком ее отца, женившегося на вспыльчивой молодой рок-певице, и привязанностью Санди к логике и надежности математических уравнений.

— А что вас заставило переключиться на психологию? — спросил Дэмион. — Люди все-таки вдруг показались вам более интересными, чем планеты?

— Не думаю. Кажется, причина для перехода оказалась именно такой, какую можно ожидать от восемнадцатилетней студентки.

— Профессор психологии был моложе и симпатичнее профессора физики?

Она улыбнулась.

— Нет, причина была еще менее достойной. Примерно в середине второго года обучения до меня Дошло, что я зубрю ночами и в результате с трудом получаю по физике трояки, а по всем курсам психологии у меня одни пятерки, хотя я даже не читаю учебники! В конце семестра я поменяла специализацию, а потом даже получила по психологии степень. И только когда я начала работу для магистратуры, я поняла, насколько больше мне нравится работать с людьми и помогать им решать их проблемы. Не успела я оглянуться, как уже получила докторскую степень и лицензию для работы в качестве психотерапевта.