Грейс зарделась от удовольствия, потом укоризненно посмотрела на тарелку хозяина.

— Грейс, мне тоже все понравилось, — сказал он, уловив ее взгляд, — но убери побыстрее, я больше не могу съесть ни кусочка. А Шэрон это расстраивает.

— Вам принести ваши пилюли? — спросила Грейс, понимающе помотав головой.

— Позже, я не хочу, чтобы Шэрон что-нибудь знала.

— Хорошо, я оставлю их в спальне.

Господи, как наивны дети! — подумал Уильям. Дочь рассказывает мне о том, как мы зависим от наших слуг. Единственный человек, кроме доктора, который знает, что происходит со мной, это Грейс. Ворчливая, некрасивая, сухая, она сейчас для него настоящая опора… Вот о ком надо делать передачу. У нее самой хлопот достаточно, но она никогда не забывает сказать ему доброе слово и подбодрить. А иногда и промолчать, если это ему нужно…

— Слушаю, Ральф.

— Шэрон, — голос Ральфа заставил ее сильнее стиснуть зубы, чтобы не отступить, — как же я рад тебя слышать!

— Что-то случилось, Ральф? — ровным голосом спросила она.

— Нет, — удивился он, — а почему ты спрашиваешь?

— Я подумала, что у тебя есть какая-то новая информация, поэтому ты так рад. Я права?

— И да и нет. — Голос Ральфа тоже стал ровным и спокойным. — Информация есть, поэтому я и звоню. Но я действительно очень рад тебя слышать. Просто рад. Это принимается?

— Принимается, — не стала углубляться в подробности Шэрон. — Так что у тебя?

— Мы можем встретиться и поговорить?

Сердце Шэрон подпрыгнуло, и она уже хотела согласиться, но обещание, которое она дала себе в ванной, заставило ее перевести дыхание и спокойно ответить:

— У меня сегодня другие планы. Если дело не терпит отлагательств, говори по телефону. Если нет, то мы можем встретиться через пару дней.

— Пару дней? — Ральф был явно озадачен и разочарован. — У тебя что-то случилось?

— Нет, Ральф, у меня все в порядке. Я занимаюсь нашими делами. Мне нужно время. Вот и все.

— Но я тоже хотел поговорить о наших делах… — Он никак не мог понять, почему она ему отказывает.

— Говори, Ральф, — нетерпеливо перебила его Шэрон, — мне еще надо подумать.

— Прости, я не знал, что мешаю тебе думать, — обиделся Ральф.

Душа Шэрон пела. Она понимала, что так ведут себя настоящие кокетки, которые хотят помучить мужчину, но останавливаться было поздно. К тому же Ральф был явно огорчен ее отказом, и она даже чуть подпрыгивала от радости. Ура, ура! У нее есть надежда!

— Хорошо, Шэрон. — Голос Ральфа стал серьезным и взрослым. — Я был сегодня у Ферта.

— И? Он что-нибудь рассказал? — напряглась Шэрон.

— Почти ничего. Час пустого разговора с формальными заверениями в вечном почтении. Но…

— Но что-то он сказал? Или дал наводку?..

— Да. Он сказал, что у него в офисе хранятся какие-то документы отца, которые он не покажет никому, а отдаст Элизабет, когда закончатся все формальности по ее вступлению в права наследования. Он прав?

— Формально да, — задумчиво сказала Шэрон.

— Но пообещай, что ты подумаешь, есть ли какие-нибудь юридические основания, чтобы получить их раньше. И мне, а не Элизабет.

— Дай я подумаю, — сказала Шэрон и замолчала.

Ральф терпеливо ждал. Он очень расстроился из-за того, что Шэрон занята и не может с ним встретиться. Он так рассчитывал на приятный вечер в ее обществе. Можно было погулять по парку и съездить на пляж… Как же давно он не позволял себе романтических приключений.

— Что на тебе надето? — спросил он, сам не ожидая того.

— Что? — удивилась Шэрон. — Ты о чем спрашиваешь?

— Прости, я хотел узнать, какая ты, когда тебя видят только домашние. В чем тебе комфортно?

Вопрос был настолько интимным, что Шэрон показалось, как краска заливает не только ее лицо, но и телефонную трубку, просачивается по проводам и ее вот-вот увидит Ральф. Голос его, когда он спрашивал, был такой сексуально-напряженный… Так, молчать! — приказала себе Шэрон. Тебе это только кажется.

— Ральф… — Она не ответила на последний вопрос. — Мне нужно посмотреть книги и справочники. Я не слишком хорошо знаю вопросы наследования. Но я поищу и завтра позвоню тебе. Ты когда будешь дома? — Она спросила это для того, чтобы рассчитать время и прийти на съемку в тот момент, когда его не будет.

— С утра, часов до одиннадцати, — сказал Ральф, на чем свет кляня себя за глупый вопрос. — Потом я хотел зайти в офис к твоему отцу. Мне есть о чем с ним поговорить. Так что или с утра, или после четырех. Идет?

— Отлично! — Шэрон обрадовалась тому, что у нее есть пять часов, чтобы организовать съемки у него дома. — Я позвоню после четырех, а с утра схожу в библиотеку. Пока, Ральф.

— Спокойной ночи, Шэрон, — грустно вздохнул он и повесил трубку.

Утром Шэрон первым делом позвонила мистеру Ферту. Она не собиралась выяснять тонкости юридических норм, ее мысль была более примитивна и конкретна. Надо заставить Ферта показать ей эти документы. А если не получится, то попытаться их увидеть каким-нибудь другим способом. Это, конечно, противозаконно, но она постарается устроить так, чтобы никто не пострадал. То, чего не может добиться мужчина, иногда легко удается женщине. К тому же Ферт сам намекал ей, что не против продолжить их знакомство.

— Доброе утро, мистер Ферт, — проворковала она нежным голосом. — Это Шэрон Мортенсен.

— Доброе утро, Шэрон, — ответил он. — Представьте, я сразу узнал ваш голос, хотя никогда не говорил с вами по телефону. Какому богу я должен сказать спасибо за этот звонок?

— Вы мне льстите, мистер Ферт, — очень кокетливо сказала она. — А у бога имя очень простое — телевидение.

— А, так вы по делу, — разочарованно протянул он. — Какая жалость, но я не даю интервью.

— Мистер Ферт, — взмолилась Шэрон, — не убивайте последнюю надежду. Я поклялась, что сумею договориться с вами. Ведь вы обещали мне, что я могу звонить вам по любому поводу.

— По любому личному поводу, — заметил он. — Например, назначить мне свидание.

— Вы, надеюсь, шутите, — возмутилась Шэрон.

— Конечно, шучу, — засмеялся Ферт, и Шэрон вспомнила его неприятные губы. — Говорите, в чем проблема. Попытаюсь что-нибудь посоветовать.

— Дело в том, что это почти личная просьба… — Шэрон замялась, но через несколько секунд продолжила: — Мне позволили сделать серию передач о людях нашего города. Знаете, такой проект «город в лицах». Мне хотелось бы рассказать о том, как видят наш город люди разных социальных слоев и разных профессий.

— Очень интересная идея, — промычал Ферт. — Могу посоветовать вам поговорить с…

— Нет-нет, мистер Ферт, пожалуйста, не называйте никаких имен, — перебила его Шэрон. — Мне будет очень трудно говорить с посторонним человеком, это ведь мой первый опыт. А потом, вы — лучший! — Шэрон знала, что мужчины все до единого неравнодушны к своей персоне и легко клюют на лесть. Но она не ожидала, что это сработает настолько быстро.

Ферт хмыкнул, и она почти увидела, как он с удовольствием посмотрел на себя в зеркало.

— Теперь вы мне льстите, Шэрон, — после паузы произнес он. — Но это приятно, черт подери!

— Значит, вы согласны? — В ее голосе было столько надежды, что Ферт решил быть великодушным.

— Смотря чего вы хотите…

— Я хочу просто поговорить с вами о жизни, о том, как вы пришли в профессию, что вас волнует, что вы любите есть по утрам…

— Что я люблю есть по утрам вы можете узнать и не таким изощренным способом, — ухмыльнулся Ферт. — Давайте позавтракаем вместе.

— Мистер Ферт, — строго и возмущенно одернула его Шэрон, — вы обещали…

— Тогда поужинаем, — согласился он. — В прошлую нашу встречу вы так и не ответили на мое предложение.

— Хорошо, я с удовольствием поужинаю с вами после съемок, — ответила Шэрон, понимая, что шантажирует его. Но, если она его интересует, он согласится.

— Шэрон, вы не оставляете мне выбора, — засмеялся Ферт. — Хорошо, приезжайте сегодня ко мне в офис, скажем после четырех. Там обсудим.