Говард хмыкнул и снова потащил ее по коридору.

— Какое счастье, что мы с тобой никогда не были друзьями! — бросил он через плечо.

— Наверное, — согласилась она с некоторым сожалением. — Эй, ты не можешь помедленней? У меня не такие длинные ноги, как у тебя, — взмолилась Кристина несколькими секундами позже.

Он решил проблему, подхватив се на руки. Закрыв за собой дверь спальни, Говард положил Кристину на кровать.

— Ты самая желанная из всех женщин, которые у меня когда-либо были, — заявил он, наклоняясь и целуя ее.

— Очень любезно с твоей стороны, — сообщила она. — Но ты вовсе не обязан говорить то, чего не думаешь.

— Я никогда не говорю того, чего не думаю.

— Однако…

Он прижал палец к ее губам.

— Не пытайся убедить меня в том, что никто не называл тебя красивой. — Взяв Кристину за подбородок, он повернул ее голову в одну сторону, потом в другую. — Этого просто не может быть!

— Говорили, — призналась она. — Но они не были… не были тобой.

Последовавший поцелуй, потрясающе нежный, был обещанием предстоящего, квинтэссенцией чувственности. На глаза ее навернулись слезы, последние сомнения исчезли… Возможно, решение ее можно было назвать сумасшедшим и безответственным, однако инстинкт подсказывал, что оно было единственно верным.

Говард выпрямился.

— Подожди немного, мне надо принять душ. — Кристина покачала головой.

— Я и так ждала столько, что это показалось мне вечностью.

Это высказанное хриплым голосом признание вызвало у него хищную улыбку, заставившую Кристину нервно облизнуть пересохшие губы. Одним движением он снял через голову майку, за которой последовали спортивные трусы.

Под трусами ничего не было.

— О Боже! — Она смотрела на него, но не украдкой, пытаясь соблюсти хоть видимость приличий, а широко открытыми от изумления глазами.

Ее реакция, казалось, лишь позабавила Говарда, ничуть не смущающегося своей наготы. Сама Кристина вряд ли могла бы представить себя перед ним в таком виде. Может быть, если только выключить свет?

— Тебе нравится?

Она стыдливо уклонилась от его смеющегося взгляда. Как будто это нуждалось в подтверждении!

Ты прекрасно знаешь, что нравится, — пробормотала Кристина.

Разве такое могло не нравиться? Он был просто великолепен! Настолько великолепен, что можно было простить ему даже самодовольную улыбку — впрочем, если подумать, не такую уж и самодовольную.

— Если ты будешь продолжать на меня так смотреть, Кристина… — хрипло начал Говард.

— Ничего не могу с собой поделать.

Этот простой ответ, казалось, лишил его дыхания.

— Не потеряй эту мысль! — воскликнул он, хватая висящее на спинке стула полотенце. — Дай мне две минуты!

— Не уходи! — запротестовала она, поднимаясь на коленях.

— Кристина, дорогая, — взмолился Говард, — я только что пробежал десять километров, рядом со мной тебе будет не слишком приятно.

— Мне все равно.

— Всего две минуты, — обещал он. — Если только ты не хочешь разделить…

— Что? Я… с тобой? В душе?

— Ладно, может быть, когда-нибудь потом. — Откинувшись обратно на постель, Кристина издала стон нетерпения. Слыша звук льющейся в ванной воды, она кляла себя за то, что не приняла его предложения, повела себя на манер глупой, застенчивой девственницы… Может быть, потому, что так оно и есть? Может быть, не столько застенчивая, сколько глупая?

Говард отсутствовал, наверное, даже меньше двух минут. Но этого вполне хватило, чтобы к ней вернулась прежняя неуверенность. Она закрыла глаза.

Наконец дверь ванной открылась, и Кристина почувствовала, как он ложится рядом с ней.

Ощущать рядом с собой великолепное, обнаженное тело возбужденного мужчины было для нее внове. И когда Говард начал целовать ее и ласкать с искусностью, свидетельствующей о большой практике, это лишний раз напомнило Кристине о собственной неопытности.

Ничего, не сказав по поводу того, что она лежит как бревно, молча уставившись в потолок, он, без сомнения, прекрасно заметил это.

— Не думаю, что из этого что-нибудь получится, — жалобно пробормотала она, когда Говард потянулся к молнии на ее юбке. — Мне всегда казалось, что лучше всего оказаться в постели с мужчиной, который знает, что делает. Но, возможно, было бы умнее начать с кем-то менее опытным… по крайней мере, в первый раз.

— Так что же, мне подождать, пока ты отыщешь свой собственный путь ко мне? — поинтересовался он, выпрямляясь.

— А вдруг мы не подходим друг другу?

— С чего это ты решила?

Кристина чувствовала себя настолько несчастной, что не смогла сдержать хлынувших сквозь опушенные веки слез. Такое фиаско после всех ожиданий!.. А ведь она надеялась на обратное, хотя, будучи реалисткой, понимала, что действительность не всегда похожа на романтические новеллы, и ожидала определенных осложнений, Не такого же!

— Мой опыт подсказывает, что тебе просто надо дать побольше времени.

Открыв глаза, Кристина обнаружила Говарда сидящим в изножье кровати — волосы всклокочены, бедра прикрыты простыней.

— Вот, к примеру, разве это тебе не приятно? — Подтянув к себе ногу Кристины, он провел кончиком пальца по своду ее стопы.

— Пожалуй, нет…

— А если по десятибалльной шкале?

— Не говори глупостей.

— Семь с половиной было бы замечательно. Два — совсем плохо.

Она бросила на него неприязненный взгляд. Только совершенно бесчувственный человек мог увидеть смешную сторону в том, что нашел женщину фригидной.

— А так?

Большими пальцами он начал массировать впадинку под коленом ее стройной ноги. Эти медленные круговые движения произвели расслабляющий эффект, и сковывающее тело Кристины напряжение стало понемногу спадать.

Почувствовав теплую влажность языка Говарда на своей подошве, она вскрикнула и вновь открыла глаза.

— Это… это… — его язык двинулся вверх, по лодыжке, — это непередаваемо!

— Прекрасно. Значит, начнем отсюда.

И он стал медленно, лаская, продвигаться вверх по ноге. Когда Говард добрался до нежной, чувствительной кожи внутренней поверхности бедра, Кристина уже стонала от наслаждения.

— Не останавливайся! — взмолилась она.

— Даже и не думаю, дорогая, — ответил он низким, хриплым голосом.

Она почувствовала, как Говард устраивается между ее раздвинутых ног. Какое-то время он оставался недвижим, наблюдая горящим взглядом за тем, как вздымается и опадает в такт дыханию ее грудь. Затем потребовал:

— Посмотри на меня!

Кристина подняла отяжелевшие веки и увидела, как Говард пристраивает ее колени к себе на талию. Она чувствовала, что ноги, как, впрочем, и все тело, словно превратились в горячий воск, которому можно придать любую желаемую форму.

— Я люблю, когда мной руководят, — сказал он и, задрав на Кристине юбку, оголил низ ее живота и крохотные трусики, едва прикрывающие рыжие завитки волос в промежности.

Идея руководить мужчиной в действиях, доставляющих ей удовольствие, ошеломила ее. Да в данный момент она не назвала бы даже своего имени!

Говард взглянул на нее с нежностью.

— Чувствуй себя совершенно свободно.

Увидев, как этот красивый, откровенно возбужденный мужчина склоняется и касается губами ее обнаженного живота, Кристина подумала, что ей снится чудесный эротический сон.

Его пальцы скользнули под кружевной край трусиков, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. А, почувствовав, как они с дразнящей медлительностью подбираются к средоточию ее желания, Кристина ощутила незнакомое ранее вожделение.

— Мне хочется попробовать тебя на вкус. Как давно я мечтал об этом…

Застонав, она вцепилась в его плечи руками.

— Правда?

— Правда. — Говард, казалось, не замечал впившихся в его кожу ногтей.

— Тогда сделай это…

При первом же прикосновении его языка у нее вырвался негромкий возглас, сменившийся сдавленными сладострастными стонами, не умолкавшими во все время этой изысканной и мучительно-прекрасной пытки.