— Огастес, я приходил к Кристине с намерением… с единственным намерением рассказать ей о ваших планах относительно ребенка.

— Что ты говоришь? — Огастес бросил пристальный взгляд на готового вот-вот вспылить пасынка. — Но ты этого не сделал, не так ли? — заметил он с явным облегчением.

— Нет! — процедил Говард сквозь зубы.

— А сказать тебе почему? — спросил старик, вплотную подходя к собеседнику и понижая голос. — Ты не сказал ей этого, Говард, потому, что далеко не глуп. Несмотря на некоторую ненужную сентиментальность, ты обладаешь деловой хваткой и прекрасно знаешь, как соблюсти свою выгоду.

Эта тирада старого магната заставила Говарда поморщиться от отвращения.

— Как уже было сказано: я не собираюсь ради вас жениться на Кристине. Ни за какие деньги! В моих словах нет скрытого подтекста, и я не пытаюсь набивать себе цену. Я просто говорю "нет"!

Приветливая улыбка сползла с лица старика, глаза опасно прищурились.

— Что ж, поживем — увидим…

С тех пор как пришлось поселиться у отчима, у Говарда вошло в обыкновение устраивать пробежку перед ужином. Привыкнув жить сам по себе, как ему хочется, он пытался таким образом обеспечить себе хоть немного одиночества. Сегодня ему пришлось загнать себя почти до упаду — слишком многое хотелось обдумать.

Уже в сумерках, подбегая к дому, Говард заметил стоящую под начавшимся мелким дождем фигуру. Даже на расстоянии было видно, что от нее исходит беспокойство.

Ноющая боль в груди, для избавления от которой пришлось пробежать не менее десяти километров, немедленно вернулась назад.

— Я жду тебя, — объяснила Кристина, когда он остановился в нескольких шагах от нее.

В свете фонаря капли влаги, попавшие на его темные волосы, сверкали как драгоценные камни. Она вовсе не ожидала от Говарда изъявления бурного восторга, однако и подобная невозмутимость показалась ей излишней.

— Вижу.

Положив руки на бедра, он делал несколько глубоких вдохов с целью успокоить дыхание. Однако ее собственное успокоить было не так-то просто, Даже в столь ответственный момент один его вил заставлял ее сердце биться быстрее.

— Я хотела поговорить с тобой, прежде чем… — начала Кристина.

— Надеюсь, не о вчерашнем? — перебил ее Говард.

— О вчерашнем? — Она покачала головой, давая понять, что то, о чем он упомянул, уже почти стерлось из ее памяти.

Учитывая бессонную ночь и десять километров пробежки в раздумьях об этой "безделице", подобную реакцию Кристины можно было воспринять как плевок в душу.

— Извини, ошибся.

— Тебя не было целую вечность, — пожаловалась она, слишком расстроенная, чтобы заметить горечь в его голосе.

— Ты по мне соскучилась? Очень тронут.

— Сейчас не время острить, — отрезала Кристина.

Говард, в данный момент менее всего расположенный острить, усмехнулся.

— И сколько же ты ждешь? — Нетерпеливо тряхнув головой, она нервно оглянулась через плечо.

— Не имеет значения. Мне нужно тебе сказать…

— Давай поговорим в доме, а то ты совсем промокнешь.

Нахмурившись, Кристина сердито отмахнулась.

— Ради Бога, — простонала она, — можешь ты выслушать меня? Это очень важно.

— Если я пробуду здесь еще немного, меня скрутит судорога, — сообщил он, массируя голень, и направился к входной двери.

— Только тише! — взмолилась Кристина, входя позади него в холл. — Они тебя услышат.

— Кто они?

— Наверное, я, — ответил появившийся неизвестно откуда Бертран. — Как пробежка?

— Неплохо, — ответил Говард, ловя бутылку воды, брошенную ему дворецким.

— Спасибо, — добавил он и отвинтил крышку.

— Ваша мать спрашивала о вас.

— Я зайду к ней после душа.

— У меня создалось впечатление, что это весьма срочно…

Говард настороженно замер.

— Что-нибудь случилось?

— С ней все в порядке. Собственно говоря, она давно так хорошо не выглядела.

— Тогда к чему такая спешка? — Нетерпеливо топающая ногой Кристина даже зашипела от раздражения.

— Именно об этом я и пытаюсь рассказать тебе! — выкрикнула она, взмахнув рукой.

— Так говори. — С тем же непоколебимым спокойствием Говард кивнул собравшемуся уходить Бертрану и поднес бутылку к губам.

Глядя, как ритмично, в такт глоткам движется кадык на его загорелой шее, Кристина моментально забыла о срочности своей миссии и спохватилась только после того, как он вытер тыльной стороной ладони губы.

— Так-то лучше. Теперь я к твоим услугам, только, если ты не против, поговорим на ходу. Мышцы должны работать, — объяснил он и двинулся вверх по лестнице, перешагивая через две ступеньки зараз.

В теории это звучало прекрасно, но на деле поспевать за человеком со столь длинными ногами, как у Говарда, было далеко не просто. И прежде чем она успела схватить его за руку, они уже дошли до двери в спальню Элизабет.

Он взглянул на нее, недоуменно подняв бровь, — знакомый жест, всегда заставляющий Кристину подозревать, что над ней смеются. Что ж, посмотрим, как ты посмеешься, когда узнаешь, что ждет тебя по другую сторону двери, мрачно подумала она.

— Послушай, если ты войдешь туда прежде, чем выслушаешь меня, то сильно пожалеешь об этом! — выпалили Кристина, цепляясь за него изо всех сил.

— Ты права, нам нужно поговорить. — Говард взглянул ей в лицо. И Кристина поняла, что насчет смеха ошиблась: совсем наоборот, он был до крайности напряжен.

— Нет, говорить буду я, а ты только слушать, — поспешно возразила она, тщетно пытаясь его встряхнуть.

— Все-таки полагать, что мы с тобой можем поладить, с моей стороны, было совершенно неразумно.

— Дело в том, Говард… — начала Кристина и остановилась, только теперь поняв значение сказанных им только что слов. — Неразумно? — неуверенно переспросила она.

— Неразумно и нереалистично. Боже мой! Подумать только, и мы живем с тобой в одном доме!

— Считаешь, что одному из нас надо уйти? — А так как Элизабет его мать, то уйти придется мне, решила Кристина.

— Я хотел сказать совсем не это.

— Не думаю, что ты вознамеришься объяснить мне, что именно хотел сказать.

— Напротив. Нельзя не признать, что ты просто не можешь не иметь любовников… Точнее, для твоего возраста вполне естественно экспериментировать, исследовать возможности своего пола. — Пытаясь предстать перед ней рациональным и прагматичным, Говард вовсе не выглядел таковым. Скорее, на взгляд Кристины, он казался несколько взвинченным, что было крайне необычно для него, известного своей невозмутимостью. — Как бы то ни было, не будем на этом зацикливаться.

— Зацикливаюсь на этом не я, а ты, — сочла нужным уточнить Кристина. Единственный мужчина, с которым ей хотелось бы экспериментировать, стоял сейчас перед ней, одетый лишь в майку и трусы.

— Но когда я увидел тебя с той гориллой, мне захотелось придушить его, — неожиданно признался он.

— Собственно говоря, я не слишком бы возражала, если бы ты это сделал.

— Я чертовски ревновал тебя. — Вот и все, я сказал это, подумал Говард.

Давно все понявшая Кристина была, тем не менее, весьма польщена его признанием, внезапно почувствовав всю неотразимую притягательность власти над мужчиной. До этого она никогда не считала себя сексуальной или властной натурой и нашла это ощущение приятно возбуждающим.

— Боже мой, Кристина, — прошептал Говард, осторожно погладив ее по лицу. Эта ласка вызвала в ней возбуждение, разлившееся по всему телу. — Я понимаю, что обстоятельства далеко не благоприятны…

Он даже не представлял, насколько не благоприятны! Как не жаль было останавливать его, Кристина понимала, что необходимо уведомить Говарда о случившемся, пока она окончательно не забыла обо всем на свете.

А может быть, она уже опоздала?

— Однако мы должны до чего-нибудь договориться. — Неожиданно Говард крепко обнял ее. — Я не хочу, чтобы ты испытывала чувство вины.