Девушка заметила это и отчего-то смутилась. Встав, она отряхнула платье и произнесла:

– Вообще-то уже слишком поздно и мне пора возвращаться домой.

– Я провожу тебя. – Чарлз быстро поднялся, не оставляя приятелям ни единого шанса занять его место подле юной француженки.

Пообещав прийти в лагерь на следующий день, Мадлен отправилась в обратный путь в сопровождении светловолосого спутника. Оказавшись во власти окутавшей землю ночной тьмы, они молча шли рядом довольно длительное время, пока серые стволы деревьев не расступились и взгляду молодых людей не предстала залитая серебристым светом луны поляна.

Только сейчас Мадлен осмелилась посмотреть на Чарлза. Он встретил ее взгляд пристальным взором синих глаз, и словно невидимая нить протянулась между ними. Не говоря ни слова, молодой человек склонился и нежно коснулся губами ее рта.

Разумеется, Мадлен не была наивной, неопытной девушкой. В свои годы она уже несколько раз целовалась с парнями, но то, что происходило с ней сейчас, отличалось от обычных заигрываний местных ухажеров.

Настойчивые и в то же время терпеливо-осторожные ласки Чарлза вызвали в душе девушки целую гамму чувств. Ей хотелось, чтобы они длились вечно, чтобы он продолжал сжимать ее в сильных и теплых объятиях, чтобы она могла чувствовать сквозь ткань рубашки биение его сердца.

Приникнув к нему всем телом, Мадлен думала о том, что все ее беды выглядят пустяковыми, отходят на второй план. Реальность истончалась, теряя свою значимость. Лишь Чарлз был настоящим. Его губы, словно теплый ветерок скользящие по ее шее. Глаза, пытливо следящие за каждым ее движением. Руки, уверенно обхватившие ее талию.

Мадлен медленно опустилась на мягкий травяной ковер и увлекла за собой Чарлза. Это не было неосознанным поступком. Она не желала заглядывать в будущее. Пусть отец с братом строят планы и готовят свадьбу. Пусть ей суждено прожить всю оставшуюся жизнь с нелюбимым человеком. Сейчас, в данную минуту, она сама распоряжается своей судьбой. Этот малознакомый парень станет ее первым мужчиной. Она так решила и так будет! И стыд никогда не охватит ее при воспоминаниях об этой ночи. Наоборот, они будут служить ей утешением.

Склонившись, Чарлз покрывал Мадлен поцелуями. Она чувствовала, как напряжено его тело от охватившего желания. Неожиданно он замер.

– Нет, я не имею никакого права так поступать с тобой. Если я сейчас поддамся слабости… ты возненавидишь меня утром, а мне этого не хочется… – Его голос звучал прерывисто и хрипло.

– Шарль, я здесь, с тобой, потому что хочу этого. Не разочаровывай меня. Дай мне любви. Всего одну ночь. Разве я многого прошу? Какое мне дело до того, что будет завтра? Мы здесь вдвоем, и я молю: не отвергай меня.

Мадлен обвила тонкими руками его шею и притянула к себе.

– Узнай меня, Шарль, и позволь мне узнать тебя. Фея обещала исполнить мое желание, и я поверила ей.

– О, Мадлен, мое прекрасное дитя! – простонал в порыве страсти Чарлз. – Феи иногда бывают так неосмотрительны и сами попадают в ловушку! Ты захватила меня в плен, и мне остается только подчиниться.

Он принялся медленно раздевать ее, восхищаясь тем, как прекрасно она сложена. В лунном свете тело Мадлен казалось покрытым тонкой серебряной пыльцой. Чарлз любовался им, лаская холмики упругой груди, изящные бедра, соблазнительный живот с маленьким пупком и нежное лоно, скрытое темным пушком.

Под его умелыми руками девушка стонала от наслаждения, распаляясь и требуя все более смелых ласк. Чарлз сбросил одежду, и Мадлен, впервые увидев обнаженное мужское тело, восхитилась им. Она и не подозревала, что природа способна сотворить нечто совершенное. Ее взгляд скользнул по мускулистому торсу Чарлза, затем вниз, туда, где в нетерпении вздымалось его мужское естество.

– Ты прекрасен как бог! – выдохнула Мадлен, не в силах сдержать овладевших ею чувств.

– Тогда будь моей богиней! – воскликнул Чарлз, в порыве страсти заключая ее в объятия.

Их тела переплелись подобно диковинному иероглифу одного из древних языков. И это соответствовало истине, потому что в мире не существовало никогда ничего древнее, загадочнее и понятнее языка любви.

– Неужели нельзя ничего сделать? – Фрея пытливо взглянула на собеседников.

В ее обычно пустом кабинете находилось непривычно много народа. Все присутствующие, за исключением хозяйки и Жервезы, были мужчинами. Она пригласила к себе старейших работников дома «Дюфер», чтобы просить у них совета.

Из разговора с Матье Бриссаком, который занял место изгнанного Паньоля, она поняла, что Габриель заманил ее в западню, предложив пари. Он прекрасно знал то, что было неизвестно ей. Дом «Дюфер» никогда не занимался изготовлением коньячного спирта!

Да, во владениях Жана-Анри было необходимое для дистилляции вина оборудование, но работали на нем специалисты дома «Алье». Так повелось с давних времен. Две семьи дружно вели дела, заведомо разделив обязанности. «Дюфер» обеспечивал сырье высокого уровня, а «Алье» доводил его до «ума».

Только в последние несколько лет, когда семейный бизнес возглавил Габриель, у него появились свои виноградники. Правда, они были не столь обширными, как у «Дюфера», но вполне обеспечивали третьей частью необходимого сырья.

В отличие от соседей Жан-Анри не счел нужным создавать собственную лабораторию. Он не видел в том нужды. «Алье» по-прежнему выступал в качестве надежного партнера, который сам занимался производством спирта-сырца для коньячных заготовок.

Фрея, узнав об этом, пришла в ярость. Первым делом она отправилась к Габриелю и убедилась в верности своих подозрений. По условиям заключенного пари «Алье» не должен был помогать ей ни рабочими, ни советами. Габриель в очередной раз предложил молодой женщине воспользоваться услугами портнихи.

Вернувшись домой, Фрея удалилась в кабинет и дала волю обуревающим ее чувствам. Она вспомнила все самые грязные ругательства, когда-либо слышанные ею, и адресовала их Габриелю. Аннетт, ни слова не понимающая по-английски, тем не менее сразу сообразила, что к чему, и поспешила за Жервезой.

К тому времени, когда домоправительница постучала в дверь кабинета, Фрея, выпустив пар, успела успокоиться и взять себя в руки. Она попросила позвать наиболее сведущих виноградарей и стала держать совет.

Фрея рассказала о заключенном ею пари, и все моментально поняли серьезность проблемы. Однако никто не смог сказать ей ничего утешительного. Единственное, что она поняла: необходима точная формула производства коньячного спирта. При ее наличии весь дальнейший процесс станет лишь делом техники.

– Мадам, вам стоит съездить в Коньяк, – посоветовал напоследок Матье. – Возможно, тамошние специалисты смогут помочь. Однако я на это не слишком бы надеялся. В любом случае рассчитывайте на нашу поддержку.

Поблагодарив и проводив работников до дверей, Фрея вернулась к рабочему столу и устало вздохнула.

– Пожалуй, стоит устроить себе небольшую передышку. Иначе я превращусь в издерганную и истеричную особу, – пробормотала она. – Впрочем, в этом случае Габриелю придется удовольствоваться браком с малоприятной особой и это меня весьма радует.

Фрея спустилась вниз и, отыскав Майкла, отправилась на прогулку к Шаранте. День стоял, не в пример ее настроению, солнечный. На небе не было ни облачка. Оказавшись на берегу реки, Фрея расслабилась – прекрасная погода сыграла свою роль. Молодая женщина наблюдала за резвящимся сыном, и на сердце у нее становилось легче. Бог с ним, с Габриелем. Самое главное, что ее мальчику здесь хорошо, он весел, смеется и радуется жизни. Если он уже забыл о кошмаре, который им пришлось пережить в Англии, – значит, она все сделала правильно.

Странно, что Джоэл так и не смог выследить их. А может, он просто не стал этого делать? Хотя вряд ли, он никогда ничего не выпускает из своих рук. Чудовище! Воспоминания о муже заставили Фрею передернуть плечами.