Совпадение? Не бывает таких совпадений. Не в мире арханов, где каждый знак, а что-то значит... И к Арману это несет Рэми амулет, у него должен просить милости для Гаарса. И его должен избегать. Так рискнуть? Или уйти? Рэми или Гаарс?

    Все тот же вопрос, все то же сомнение, и решение было тем же. Рэми вновь рискнул. Смело шагнул вперед, вслед за уже почти въехавшим в парк огнистым.

    - Архан, прошу вас!

    Голос Рэми предательски дрожал и хрипел. И в глубине души Рэми надеялся, что Арман не услышит. Услышал. Осадил коня, повернулся, чуть нахмурил брови и безошибочно отыскал взглядом Рэми.

    - Я тебя где-то видел? Не помню лица, но голос кажется знакомым....

    - Простите, архан, вы ошибаетесь, я вас вижу впервые, - пробормотал Рэми, молясь всем богам, чтобы Арман поверил.

    На счастье, боги услышали и Арман кивнул, бросив:

    - Чего ты хочешь?

    - Простите за смелость, - вновь извинился Рэми.

    Знал он, что высокорожденные любят, когда перед ними извиняются. Настолько любят, что не замечают всего остального, например, каверзных вопросов:

    - Что значат знаки, вышитые на вашем плаще?

    Некоторое время Арман молчал. Рассматривал Рэми, и тот усердно таращился в побитый копытами снег, изображая испуганного, глуповатого горожанина. Только бы не раскрыть душу перед чуть полыхающими синим глазами архана, не показать, как он боится... Вернее - чего боится.

    И вновь удалось. Взгляд Армана утратил синий блеск, рука в белоснежной перчатке сжала поводья, огнистый переступил копытами, покосясь на Рэми. Этот знает, коня не обмануть, но не выдаст... как не выдал тогда в лесу. Рэми и понятия не имел, почему конь, славившийся своей верностью хозяину аж так благосклонен к какому-то мальчишке-рожанину.

    - Мне не нравится твой вопрос, но я отвечу. Это знаки рода моего отца. Мой отец был уроженцем Ларии, из клана снежного барса, потому его тотем и вышит на всех моих одеждах. Надеюсь, я утолил твое любопытство? И теперь ты мне скажешь... к чему был этот вопрос? Или ты всех арханов так дерзко останавливаешь? Не верю... иначе бы ты уже не жил.

    Не диво, что дружишь с оборотнем, нахмурился Рэми, ты ведь и сам можешь быть нечистью... сын ларийца! Караете рожан за мелочи, а у самих, что не архан, так оборотень! Но внешне Рэми гнева не выдал, поклонился архану и протянул амулет:

    - Мой друг... просил это передать духу замка...

    Амулета Арман не взял. Прошелся взглядом по раскрытой ладони, потом посмотрел в глаза и спросил:

    - Чего ты хочешь?

    - Я думал... это вам... дух замка...

    - Неправильно думал. Не мне дух замка должен был передать эту игрушку... - оборвал Арман. - Ты увидишь хозяина амулета, но прежде... Порядки ты знаешь, не маленький...

    Рэми знал. И потому шагнул смело к огнистому, протянув Арману запястье. От души надеясь, что Урий постарался на славу, и архан, который явно дураком не был, лишнего в знаках не прочитает.

    Арман не спешил. Медленно снял перчатки, положил их на луку седла и привычным жестом закатал рукав рожанина, обнажил запястье Рэми.

    Осмотр был быстрым, на диво безболезненным. И даже не успев испугаться, Рэми понял, что свободен. Судя по столь же холодному взгляду, Арман ничего подозрительного в татуировке Рэми не заметил. Как же вы осторожничаете, господа арханы, и как легко вы поддаетесь обману!

    - Конь у тебя какой-то странный, - заметил Арман, одевая перчатки. - Не сказал бы, что некрасивый, но странный, никогда таких не видел.

    Рэми не ответил, но архан в ответе и не нуждался.

    - Слушай меня внимательно, юноша. В парке не отставай. Для своего же блага. Но если ищешь приятной и легкой смерти, не слушай зануду-архана.

    Выполнить приказ оказалось нелегко. Не успел Рэми вскочить на пегаса, как отряд уже мчался по парку, и когда Арису удалось нагнать быстрых коней свиты, аллея вдруг закончилась, оборвавшись на небольшой площадке перед входом в замок.

    Рэми спешился. Дождавшись, пока молодой прислужник принял Ариса, он поднялся вслед за людьми Армана по белоснежным ступеням. И не мог избавиться от ощущения, что стоящие по обе стороны лестницы статуи провожают его взглядами. Что сидящая у основания ступенек мраморная русалка приветственно улыбается, каменный пегас, раскинувший крылья над входом, коситься в его сторону... а лев вверху площадки напоминает Мира... оборотня.

    - Я ждать не буду!

    Рэми понял, что отстал, безнадежно отстал, и весь отряд, помимо Армана, уже скрылся внутри замка. А архан стоял наверху ступенек и смотрел с ледяным интересом, от которого Рэми вновь пробила неприятная дрожь.

    Странный этот Арман. И никого, ни Эдлая, ни Мира, не боится Рэми так, как этого ларийца. Почему?

    - Я повторять не привык! - еще раз сказал Арман, и Рэми быстро поднялся по ступенькам, входя в замок.

    Внутри оказалось многолюдно и тепло. Даже слишком тепло, и Рэми хотел было сбросить плащ на руки подбежавшего слуги, как встретил взгляд Армана.

    - Ты не собираешься оставаться надолго, не так ли?

    Рэми сжался. Невольный страх его не прошел незамеченным - архан неожиданно горько улыбнулся, жестом подзывая стоявшего неподалеку слугу. Рэми посмотрел на Армана внимательней. Может, не так уж и плох этот гордый дозорный? Обычно арханы любят, когда их боятся...

    Пока Арман и слуга тихо перешептывались, Рэми не осмеливался оторвать взгляда от мозаики на полу. От сладковатого запаха курений закружилась голова, стало жарко, душно, теплый плащ давил на плечи, и Рэми почувствовал, что слабеет:

    - Вам плохо?

    Рэми посмотрел на говорившего и вновь не удержал дрожи. Никогда прежде не видел он так близко виссавица, никогда не чувствовал мягкого аромата их силы... не силы целителя, нет...

    И одет это был странно - не в зеленое, как обычно одевались целители, а темно-синее. Только у одного виссавийца видел Рэми такое же цвет одеяний - у Элана.

    Да вот Элана Рэми видел только в плаще, а этот плащ скинул. И остался в просторной, до пят, синей тунике, перевязанной на талии того же цвета поясом в три пальца. И оттого казался Рэми женственным, так как только женщины носили в Кассии такие длинные туники, только женщины имели длинные, по пояса волосы, собранные в тугую, хотя и жидкую косу. А этот еще и закрывал нижнюю половину лица густой вуалью, оставив открытыми высокий лоб и большие глаза, с густыми, как у девушки ресницами.

    Только выражение глаз было неженским - слишком жестоким, но в то же время понимающим. Все они, виссавийцы, кажутся понимающими... до поры до времени.

    - Это мой гость, посол, - заметил мгновенно появившийся рядом Арман. - Не думаю, что ему плохо... в конце концов, наш друг - не девица, чтобы падать в обморок, не так ли?

    - Ваш друг - не девица, вы правы, - сказал посол Виссавии, приглядываясь к Рэми. И от этого взгляда стало вдруг муторно на душе, и одновременно - противно. - Но вот глаза у него черные... и волосы... как у нашей расы.

    - И тем не менее, он - кассиец и рожанин, - быстро ответил Арман, в свою очередь присматриваясь к Рэми. - Верьте мне. Я видел его татуировки. Однако, время не терпит. Вынужден просить нас не задерживать.

    - Рожанин, вот оно что, - глаза виссавийца недобро блеснули, и он шагнул вперед, оказавшись вдруг близко, совсем близко к Рэми, прошептал едва слышно:

    - Я вас не выдам, маг. Не бледнейте вы, ради Виссавии. Замок пропитан силой Деммида, потому и стало вам не по себе. Это пройдет. Вы привыкните. А пока привыкните, я помогу...

    Виссавиец на мгновение коснулся ладони Рэми и вдруг сам побледнел. Но дело свое сделал, и рожанин почувствовал себя гораздо увереннее. Зато заволновался виссавиец:

    - Кто вы?

    - Простой рожанин, - заслонил Рэми от виссавийца Арман. - Дерзкий, но ничего более...

    - Вы правы, - неожиданно смутился виссавиец. - Это... глупо... не может быть... не может...